Оказалось — не так. Оказалось, Хранители всегда берегут свою тиа. Порой, тайком от нее самой. И защита не подвела, отведя удар, а дальше — такая оплеуха, что верный друг вертится волчком, сгорая заживо, и бегут воины, и Милари с Хранителями обращаяют их в пепел. Горит дом, крики и стоны, и казалось, что им не выстоять против стольких эмъенов, но это только казалось.
Тиа вернулась за Силелем и была тяжело ранена в дороге. К тому моменту, на землю Милари уже напали, и я умер, но хочу знать: ты остановишь новую войну?
— Да. Остановлю. Ступай на дорогу Времен и отдыхай, ты заслужил это.
Покои Милари, дальняя комната, скрывались за тяжелыми дверями светлого дерева, и что было за ними — снова тела или живые, застывшие во времени эльфы?
Суна медленно потянула за широкое кольцо и левая створка лениво, нехотя начала отворяться…
… Высокий эмъен перешагнул через границу земли и отановился. Кровь сделала свое дело. Он победил и когда Силель окажется в его руках, война закончится. Мир перевернется и Она наконец-то возродится по-настоящему.
… Да, они будут там, просто кто-то должен был снять заклятье. Хранители улыбнутся и скажут: " С возвращением, Амарисуна". А потом Милари возьмет Силель и случится чудо. Древняя эльфийская земля заставит врага отступить, и друзья встретят ее, живые и невредимые, и можно будет вернуться домой.
…Эмъен прищурился, втянул воздух ноздрями, вдруг побледнел и быстро-быстро побежал, распахнув крылья, будто вот-вот взлетит. Она добралась до Дома! Пока он мешкал, узнавая, как пройти через защиту, она добралась! Рядом с ней Силель, и этого не могло, никак не могло быть. Этого просто не должно было случиться!
Девчонка не сумеет им воспользоваться.
…Они были там. Две женщины, поддерживающие под руки Милари, и юноша, у самой двери. Заклятие не пощадило и их, и не было ни малейшей надежды, что кто-то снова вздохнет и вернется к жизни. Суна подошла к тиа и положила кончики пальцев на Силель, что та держала в руке.
Меч был прекрасен. Белоснежная рукоять, украшенная затейливой резьбой, источала легкий свет. Навершие в виде ограненного хрусталя переливалось всеми гранями. По серебряного цвета клинку шел витой узор. Силель не был оружием в прямом смысле этого слова. Он был символом, силой и красотой, воплащенной в образе меча.
Милари, я вижу, последние дни были нелегки для тебя. Ты осунулась и побледнела, и все ногти обломаны, но у тебя по-прежнему лицо, взгляд истинной тиа. Я видела много женщин красивее и изящней тебя, но у них не было твоей стати. Не было ощущения силы и бесконечной доброты и заботы. Ты осталась настоящей Хранительницей эльфов, а я — не смогла сохранить твоего наследника. Прости меня.
Амарисуна Ноэйл перевела взгляд на кровь под ногами тиа. Все верно. Ты не успела использовать силу до конца и призвать Мессайю. Ты умерла. Но успела соткать заклинание, заклятье. Ты принесла в жертву всех, кто находился в этой земле. Выжгла землю, убила тех, кто жив, остановила ход времени для погибших. Заклятье забрало их силы и выгнало часть эмъенов прочь. Только поэтому эльфам удалось победить.
… Амарг бежал что есть сил. Быстрее. Только увидеть ее — и сразу бить заклятьем. Не может все это быть напрасным. Не может. Тела, кругом тела, бежать по ним, отталкиваться от них… а они вдруг стали осыпаться песком, и утягивать за собой, заставляя спотыкаться и падать. Нелепо. Его великая битва не может закончиться так нелепо.
…Хранительница сомкнула пальцы на рукояти Силеля и фигуры с тихим шелестом песка осыпались на пол. Суна кивнула, сжала покрепче меч и вышла из комнаты. Прошла, оставляя следы в пыли, спустилась по лестнице и покинула Дом. Было тихо-тихо вокруг, как будто на всей земле не осталось больше ни одной души. Хотя где-то рядом бежал, силясь успеть, Амарг, великий воин и Правитель эмъенов, так обрадовавшийся своей победе и так бездарно, смешно, позорно опоздавший. Где-то там, растянув губы в презрительной улыбке, коротко крикнула, подавая сигнал к наступлению, Аша. Где-то там вглядывалась в горизонт Андагриэль, гадающая, как скоро она встретится с войском эмъенов. Где-то там горели города и деревни, и кусал губы молодой арг, тайком доставая отцовскую секиру. Они уже решили с друзьями, пойдут к Килуэрну, помогать эльфам. Неужели они хуже сельтов, которые, по слухам, бесстрашно встали на защиту границ?
Суна подняла голову вверх. Небо стало свинцово-тяжелым, предвещающим грозу редкими всполохами молний. Хотя, в это время сезона гроз больше не бывает.
Лучи солнца тянулись сквозь тучи, пытаясь коснуться земли, и гасли, не доходя до нее. В окутавшем окрестности тяжелом сумраке волосы девушки казались темными.
Сжатый в руке меч полыхнул искрой.
Если же Мессайю призвал бы кто-то из Хранителей, то расплатился бы за поступок своей жизнью, а Мессайя не смог бы уйти в небытие и погиб. Так, мир лишился бы защиты навсегда.
Амарисуна закрыла глаза и подняла меч.
Откуда-то донесся полный отчаянья и угрозы крик.
Поздно. Ты не успеешь добежать до меня. Войны не будет, мои родичи не погибнут и не будет новых слез и страданий. Я сама закончу эту войну, я сумею, я справлюсь, я не отдам Силель.
…Мчится вперед арг, сжиамя в руке секиру, скачет, готовый взмахнуть силери, эмъен.
Гул голосов, эхо криков обрушиваются на Хранительницу.
Она уже началась, последняя, бессмысленная война. Она закончится сейчас.
Теперь мне не страшно умирать, Мориан.
Мы скоро встретимся на дороге Времен, дождись. Протяни мне руку, встреть меня — осталось совсем чуть-чуть. Я сейчас, сейчас, только надышусь напоследок…
Амарисуна Ноэйл распахнула глаза.
— Мессия.
…Гул голосов становится тише…
— Мессия…
…Всадники и пешие замерли, словно натолкнувшись на невидимую преграду. Яростно-беспомощные крики утонули в наступившей безмятежной, абсолютной тишине. Какая бывает перед страшной бурей, какая заставляет больно холодеть сердце в предчувствии неминуемой беды…
Сквозь тучи проглянуло жутковатое солнце.
— Мессия, я жду тебя. Я Хранитель, я говорю тебе: твое время пришло.
Меч в руке налился тяжестью и Суна, дрогнув, выпустила его. Силель с глухим стуком упал на смерзшуюся землю.
Ничего не происходило.
Будь ты проклят!
— Мессия!! — закричала Амарисуна во все горло, и тотчас крик утонул в наконец-то прорвавшейся буре. Ветер закрутил девушку, заставил зажмурить глаза, упасть, обхватив голову руками. Буря подняла в воздух с десяток воинов и отшвырнула от своих коней, буря схватила Суну за волосы и ударила оземь. И вдруг новая тишина оглушила до звона в ушах, и прорезался сквозь нее шелест давно упавшей и сгнившей листвы, и Мориан снова положил ей руку на плечо.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});