Читать интересную книгу Подвиг - Петр Краснов

— Какъ вамъ будетъ угодно … какъ вамъ будетъ угодно, — верещалъ комиссаръ. Онъ не могъ долѣе скрывать своего восторга.

— Это не вы здѣсь, милордъ, распоряжаетесь, — крикнулъ, раздражаясь до послѣдней степени и теряя хладнокровiе, Флислингъ. — Это мой приказъ, отдан-ный именемъ короля … Слышите, чортъ возьми васъ совсѣмъ, — наступая на комиссара, заоралъ Флислингъ, — короля! … короля! … И никого другого …

— Я слышу … Слышу, господинъ адмиралъ … Ну такъ я все же слышу … Короля, такъ короля … Ho по волѣ народа …

Комиссаръ былъ въ дверяхъ. И это было хорошо.

Еще мгновенiе и Флислингъ избилъ бы его мощно сжатыми кулаками. Флислингъ тяжело вздохнулъ.

— Попрошу, господа, по мѣстамъ, — овладѣвая собою, сказалъ онъ. Приведите ваши команды въ порядокъ. Берегите снаряды … Ей Богу этотъ островокъ не стоитъ всего этого шума.

Офицеры вышли изъ адмиральской каюты. Въ свѣтломъ корридорѣ съ блестящими бѣлыми стѣнами переборокъ, ярко освѣщенными многими электрическими лампочками, пустынномъ и тихомъ въ этотъ позднiй часъ казалось офицерамъ застыла страшная, несказанно противная, мерзкая, тошная, послѣдняя скука.

Скука смертной казни.

XXXV

Безъ пяти минутъ въ шесть часовъ утра адмиралъ Флислингъ поднялся на командный мостикъ. Онъ молча взялъ отъ вахтеннаго начальника подзорную трубу и навелъ ее на островъ. Въ утреннемъ бризѣ, надъ розовымъ конусомъ потухшаго вулкана тихо и, какъ показалось Флислингу, особенно внушительно и гордо рѣялъ Русскiй флагъ. Онъ то сворачивался, путаясь полосами и становясь похожимъ на французскiй, то разворачивался во всю ширину и четко рисовался на свѣтлѣющемъ небѣ. Съ моря несло отрадной прохладой. Душистой свѣжестью вѣяло отъ острова. Мiръ былъ прекрасенъ.

Внизу на верхней палубѣ строились молчаливыя мрачныя команды.

Англiйскiй адмиралъ, не глядя на вахтеннаго, сунулъ ему трубу и буркнулъ пухлыми обвѣтренными посѣрѣвшими губами:

— Приказываю пробить боевую тревогу … Открытiе огня.

Прошло нѣсколько минутъ. Очень долгими онѣ показались адмиралу. Надъ вантами побѣжала цвѣткая лента адмиральскаго приказа. Заиграли горны, имъ откликнулись рожки и точно громадные усы морского чудовища зашевелились пушки на башнѣ.

И еще никто не рѣшался выпустить смертоносный снарядъ по молчащему острову, какъ на совѣтскомъ броненосцѣ «Роза Люксембургъ» вдругъ надъ башнями метнулось пламя и сейчасъ же грозно, громоподобно грохнулъ первый выстрѣлъ, отдался этомъ о гору и покатился надъ тихимъ спящимъ океаномъ.

Солнце поднималось изъ морскихъ просторовъ.

Девять судовъ открыли огонь по острову. Гидропланы, рѣя въ небѣ, корректировали стрѣльбу. Маленькая розово-зеленая точка на морѣ была окутана бѣлыми, сочными облаками шрапнельныхъ разрывовъ и громадными бурыми дымами взрывовъ гранатъ, словно кудрявыя деревья встававщими то тутъ то тамъ. Они были такъ часты, что временами острова не было видно и не было видно флага на мачтѣ. Тогда на мгновснiе прекращали огонь, чтобы дать охладиться разгоряченнымъ стволамъ и ждали, когда разсѣятся дымы разрывовъ надъ островомъ и въ десятки биноклей смотрѣли на гору. Въ синемъ небѣ надъ розовою скалою, рѣялъ и точно дразнилъ коммунистовъ прекрасный и невредимый, не опускаемый Русскiй флагъ.

Въ полдень стрѣльбу прекратили. Коммунистическiя ячейки потребовали, чтобы командамъ былъ поданъ обѣдъ.

Въ часъ дня огонь возобновился съ новою силою и подъ его прикрытiемъ съ совѣтскихъ и англiйскихъ судовъ пошли шлюпки и катера съ десантомъ.

XXXVI

Какъ ни малъ былъ Россiйскiй островъ онъ былъ все-таки слишкомъ великъ для его гарнизона въ пятьдесятъ пять человѣкъ. Его защитники, укрывшiеся въ глубокихъ траншеяхъ и убѣжищахъ, устроенныхъ на звенья и разсѣянныхъ далеко другъ отъ друга по всему берегу, удачно отсиживались отъ снарядовъ и бомбъ, бросаемыхъ съ аэроплановъ. Гранаты лопались вездѣ. Онѣ измѣняли самыя очертанiя острова. Тамъ упадала граната у берега и ея воронка наполнялась водою, образуя причудливый заливъ, тамъ разрывомъ снаряда сносило крутыя скалы на краю горы и вмѣсто ихъ пиковъ являлась покатая чернобурая осыпь. Только одинъ разъ снарядъ попалъ прямо въ пулеметное отдѣленiе, и восемь человѣкъ вмѣстѣ съ машиной взлетѣли на воздухъ и исчезли. Тамъ, гдѣ билось восемь живыхъ сердецъ осталась только глубокая черная воронка.

Защитники острова притаились въ своихъ земляныхъ норахъ. Сквозь стекла перископовъ наблюдали они изъ подъ земли за тѣмъ, что дѣлается на морѣ. Они видѣли разрушенiе острова. Во мгновенiе ока огневымъ вихремъ смело палатки ихъ лагеря. Разметало сарай съ консервными ящиками и тѣмъ лишило ихъ продоволь-ствiя. Объ этомъ, впрочемъ въ ту минуту какъ то никто не подумалъ. Громадными осколками разбило кухню Нифонта Ивановича. Все жилое, все, съ чѣмъ сжились за эти полгода офицеры уничтожалось и островъ обращался въ груду развалинъ. Луга были покрыты темными воронками и надъ всѣмъ островомъ носилси запахъ удушливой гари.

Когда въ полдень огонь утихъ ошеломленные, оглушечные, потерявшiе способность соображать, люди стали выходить изъ убѣжишъ и осматриваться. Отвѣсные лучи солнца казались нестерпимыми. Тутъ, тамъ на лугахъ, на скатахъ горы дымились воронки. Люди отряда капитана Немо снимали противогазы, протирали глаза, вдыхали знойный воздухъ, расправляли затекшiе члены и, казалось, и сами не понимали, какъ могли они выйти живыми изъ этого ада, какъ спасла ихъ судьба. Нифонтъ Ивановичъ хлопоталъ изготовить чайку, и послалъ Фирса посмотрѣть цѣла ли мачта. Князь Ардаганскiй совершенно потрясенный, ничего еще не соображающiй пошелъ за Фирсомъ. Ему, проведшему эти часы рядомъ съ Фирсомъ казалось, что съ нимъ ему будетъ не такъ одиноко. Онъ хотѣлъ заглянуть и къ капитану Немо, отъ котораго все время боя они по громкоговорителю слышали слова ободренiя.

Они побѣжали вверхъ по тропинкѣ.

— Цѣлъ! … цѣлъ, — въ какомъ то животномъ во(…)скому рукою на вершину мачты, гдѣ то разворачивался, то опадалъ ихъ, ставшiй имъ необычайно дорогимъ Русскiй флагъ.

— Пойдемъ назадъ, — сказалъ Ардаганскiй, — чего еще … Вдругъ они начнутъ … Ему страшна была теперь самая тишина острова, хотѣлось къ людямъ, хотѣлось въ тѣсное душное убѣжище. Просторъ океана, гдѣ были видны суда противника, казался ему ужаснымъ. Но Фирсу хотѣлось убѣдиться, что и самое основанiе мачты никакъ не повреждено. Фирсъ бѣжалъ безоружный. Тяжелый «наганъ» болтался въ кобурѣ на боку у Ардаганскаго и казался ему лишнимъ и ненужнымъ. Онъ стѣснялъ его.

— Одинъ секундъ, Михако … Гляньте-ка, что это тамъ такое? … Ахъ ты Господи, вотъ еще гадъ!

Впереди ихъ и по тому же направленiю къ мачтѣ, тщательно скрываясь въ кустахъ алоэ и кактусахъ кралась какая то бѣлая фигура. Фирсъ схватилъ князя Ардаганского за руку и повлекъ его за собою.

— Ишь ты какое замыслилъ … Ну погоди-жъ ты! … Вотъ негодяй! … Стерьва паршивая… — бормоталъ Фирсъ.

Онъ тащилъ за собою въ гору совсѣмъ изнемогавшаго отъ зноя князя. Изъ подъ ихъ пробковыхъ шлемовъ потъ лилъ струями и, заливая глаза, мѣшалъ видѣть. Человѣкъ въ бѣломъ былъ уже у основанiя мачты. Онъ рѣзкимъ движенiемъ выхватилъ изъ за пазухи красное полотнище и сталъ махать имъ. Потомъ полѣзъ

на мачту.

Какъ въ какомъ то кошмарномъ снѣ князь узналъ въ этомъ человѣкѣ въ бѣломъ Мишеля Строгова.

— Гляньте, что они дѣлаютъ … Предатели! … Гадъ паршивый … Слѣзай, чортовъ сынъ … Слѣзай тебѣ говорятъ, — кричалъ, задыхаясь въ изступленiи Фирсъ.

Мишель Строговъ, казалось, не слыхалъ его. Онъ видимо былъ пораженъ, что флагъ такъ прочно прибитъ къ мачтѣ. Держась колѣнями за мачту, сунувъ снова за пазуху красное полотнище, онъ досталъ изъ за сапога кривой ножъ и сталъ отрѣзать флагъ отъ мачты.

— Михако, стрѣляйте въ него … Видите какое дѣло замышляютъ. Такимъ гадамъ глотку своими руками рвать надоть.

Князь Ардаганскiй какъ то нерѣшительно вынулъ изъ кобуры револьверъ, приподнялъ было его, увидалъ на мушкѣ Мишеля Строгова, вспомнилъ все и точно сталъ ему револьверъ не подъ силу тяжелымъ — онь уронилъ его на землю.

— Нюжли-жъ и того не умѣете, — съ негодованiемъ, глубоко оскорбившимъ князя крикнулъ Фирсъ, — а, голубая кровь! … Правильно прозвали васъ большевики — буржуи! … Что-бъ васъ! …

Онъ схватилъ револьверъ съ земли и выстрѣлилъ.

Пуля удачно хватила Мишеля по рукѣ. Онъ скатился внизъ съ мачты. По тыловой части ладони струею текла кровь. Князь бросился къ нему, но Мишель ловкимъ и сильнымъ ударомъ кулака свалилъ князя съ ногъ. Этотъ ударъ точно пробудилъ князя, онъ вскочилъ на ноги и снова бросился на Мишеля. Въ тотъ же мигъ Фирсъ всею тяжестью навалился иа Мишеля сзади и, давъ ему подножку, бросилъ его на землю. Онъ скрутилъ ему руки назадъ, приподнялъ его и поставилъ на ноги. Князь ухватилъ Мишеля сзади за лотки и они оба повлекли Мишеля внизъ съ горы. Мишель молчалъ. Онъ тяжело сопѣлъ и пытался зубами достать то руки крѣпко державшаго его Фирса, то красное полотнище, торчавшее у него изъ за пазухи. Но Фирсъ угадывалъ его маневры и всякiй разъ еще сильнѣе сжимая руки и выкручивая ихъ мѣшалъ ему въ этомъ и въ тоже время ногою толкалъ его, заставляя бѣжать по крутому спуску.