вставлял только короткие критические комментарии. Муравьева молчала, окунаясь лицом в громадный букет, который едва могла удержать в руках, и миловидно улыбалась, заливаясь румянцем. Вадим с Русиком, как старые добрые друзья, уже давали друг другу «пять», подшучивали друг над другом, высмеивая, кто, как и кого боялся в лабиринте, и абсолютно соглашались друг с другом в отношении качественной актерской игры. Татьяна радовалась тому, что все, наконец, закончилось и можно было больше не переживать за жизнь, а спокойно дышать, смеяться и говорить с друзьями о пережитом. Но больше всего ее радовала веселость и восторженность Вадима, который искренне смеялся и сам много шутил над тем, что происходило во время квеста. Было приятно видеть его вновь таким непринужденным и легким. Даже испачканное платье и растрепанные волосы не могли теперь испортить ей настроение.
— С Вовой покончено? — спросила Татьяна у Лады, выкроив свободную минутку между фотографированием, пока все обменивались реквизитом.
Лада пыталась надеть маску Фреди Крюгера.
— Навеки! — с чувством ответила девчонка, распрямляя резинку на изуродованном лице знаменитого злодея.
Она поджала губы, а потом посмотрела на подругу смущенно и разочарованно сказала:
— Он настаивал, чтобы я с ним переспала. Мы были у меня дома одни. Он начал ко мне приставать…
Лада вздохнула, уставившись в рельефный белый пластик с обратной стороны маски.
— Хорошо, что Вадик зашел в этот момент.
Девчонка посмотрела на брата, который примерял маску викинга, и улыбнулась.
— Зато я теперь знаю, что я не в мать. И не буду спать, с кем попало.
Татьяна рассмеялась и обняла ее крепко за плечи, тоже посмотрев на веселого Вадима, который пытался изобразить на лице норманнскую суровость.
Они сделали много фотографий на фоне промо-стойки со всеми реквизитами, что лежали на полках, поблагодарили организаторов квеста и вышли на улицу. Вадим прихватил с собой коробку с тарелками.
— Ну что, идем в бар? — спросила у всех именинница, посмотрев на Вадима.
Парень, поставив коробку под ноги, писал кому-то сообщение в телефоне. Почувствовав Татьянин взгляд, поднял голову и прикусил нижнюю губу. Глаза выражали смятение. Все остальные ждали только его ответа. Татьяна поджала губы, предвкушая, что он сейчас откажется.
— Мы же только на квест договаривались, — как будто оправдывался Вадим. — Меня ждут.
Взгляд его снова стал холодным. В Татьяне угасла последняя искра надежды. Она опустила опустошенно голову.
— Блин, меня же Алиса просила тебе передать, — пройдя несколько метров, он остановился в шаге от нее, — контакты аниматора. Запишешь?
Парень показал экран своего смартфона на вкладке контактов, где был указан некий Тимофей Федорович, аниматор, и его мобильный номер.
— Может, скинешь мне смс-кой? — предложила Татьяна, потянувшись за телефоном в карман пальто.
Вадим посмотрел на нее с сомнением.
— Не бойся, спамить не буду, — улыбнулась девушка.
На экране всплыло уведомление о сообщении из мессенджера, в котором какая-то Надя присылала фотографию голой себя с прикрытой грудью и писала, что ждет его с нетерпением. В Татьяне мгновенно вспыхнула ревность. Гнев выстрелил из глаз в фотографию в попытке уничтожить соперницу, но ее защищало бликующее стекло. Пришлось проглотить обиду.
— И слать фотки, как эта особа тоже не буду, — процедила Татьяна сквозь боль, не глядя на Вадима.
— Жаль, — усмехнулся парень. — Я бы посмотрел еще раз на тот шибари перфоманс.
Татьяна подняла на него взгляд, одновременно смущенный и испуганный. Румянец мгновенно разогрел щеки.
— Мать мне рассказала, — пояснил Вадим, кривя рот в нахальной усмешке. — Мне кажется, ничего прекрасней я уже не увижу.
Татьяна слегка приоткрыла рот, будучи не в силах оторвать от него глаз и найти слова для ответа. Вадим смотрел на нее так же открыто, изучая каждую черту лица, как при самой первой встрече в автобусе, будто, правда, видел ее в первый раз. Это полностью обезоруживало и заставляло таять. Дыхание учащалось. По всему телу пробежала волна возбуждения, остановившись внизу живота. Груди стало тесно в этом платье и в этом пальто. Хотелось разорвать на себе все и кинуться на него с поцелуями, обхватить его руками и ногами и не отпускать. Хотелось чувствовать его кожу каждой клеточкой своей кожи, обжигаться его дыханием, вдыхать в себя ментолово-хвойный аромат и кусать его губы. Хотелось им обладать целиком и полностью. Занимать его взгляд, его слух, его обоняние и осязание, все его мысли… и сердце. Но на дне глубоких карих глаз она чувствовала только холод.
Зазвонил телефон. Опять Надя. Вадим поднял трубку и быстро бросил:
— Уже еду.
Затем он вновь открыл вкладку с номером аниматора и показал Татьяне.
— Запиши с экрана.
Девушка поняла, что проиграла, и достала телефон.
— Алиса сказала просто набрать его, он уже в курсе. Нужно будет только договориться о начале стажировки, — пояснил Вадим.
— Передай ей от меня большое спасибо, — угнетенно сказала она.
Ребята их ждали чуть поодаль. Когда Татьяна записала контакт, Вадим, схватив коробку, направился к золотому «Вольво», что был припаркован у здания. Девушка пожирала его глазами. Парень поставил тарелки на переднее пассажирское сиденье, покопался еще немного в машине, а потом высунулся и замахал какой-то бумажкой.
— Кстати, это тебе от отца.
Татьяна задержала дыхание. В груди все резко перевернулось. Она долго не решалась подойти за письмом, пока Вадим сам его не принес. Он вручил ей обычный почтовый конверт, запечатанный, но без марок и адреса. Татьяна неохотно потянулась за ним. Вадим не отпускал. Он пытался заглянуть ей в глаза, но девушка в смятении глядела только на конверт.
— Хотя бы прочитай. Твой отец…
Он вскинул голову к небу.
— Мы с ним многое пережили после твоего побега… — голос звучал сломленно, но спокойно. — Я понял, что он, несмотря на все, неплохой человек. Достоин хотя бы того, чтобы ты прочитала.
Татьяна с застывшими в глазах слезами посмотрела Вадиму в лицо. Губы ее дрожали от злости. Не выдержав, она прокричала:
— Ты же из-за него сам чуть не спился. Это ведь он во всем виноват. Мы с тобой оба страдали из-за него.
— Я тоже так думал сначала, — вздохнул парень, глядя ей в глаза.
Татьяна скривила лицо от обиды. Хлынули слезы, но она продолжала смотреть в ответ.
— Теперь ты думаешь, что только я виновата, да? — она нервно качала головой. — И он меня теперь во всем винит? Ну, конечно!