за спиной:
– Девочка, что случилось? Почему ты плачешь? Тебе больно? –
Дашка вспомнила, что обернулась тогда и увидела старика с бородой, одетого в черную рясу. У него было доброе и умное лицо, и грустные глаза, в которых читалось тревога и сочувствие.
– Нет. Просто форма продралась. Бабушка ругаться будет – ответила она сквозь слёзы и разревелась окончательно.
– Ничего – поднимая маленькую Дашку с земли, проговорил старик – Починим, мы твою форму, так, что бабушка ничего не узнает. –
– А если узнает? –
– Тогда, конечно, придётся всё рассказать. Но всё равно, так она будет ругаться гораздо меньше. Согласна? –
Дашка кивнула, вытирая носик, взяла старика за руку и они пошли в сторону Пронинской церкви, что была тут же неподалёку, рядом с кладбищем.
Отец Тихон жил в маленькой избушке при церкви. Перед тем как, войти внутрь, они подошли к рукомойнику, что висел на стене домика. По очереди умыли лицо и руки, вытерлись полотенцем, что висело рядом.
Когда они вошли в небольшую комнату, миновав сени, старик с поклоном перекрестился на старую тёмную икону в углу, после чего, снял с гвоздя, вбитого в бревенчатую стену, фланелевую клетчатую рубашку и протянул Дашке.
– Одень пока это –
Дашка быстренько скинула с себя школьное платьице, заметив, что старик в этот момент отвернулся к окну, чтобы поправить белоснежные занавески, и надела огромную пушистую рубаху, которая доставала до пола. Отец Тихон, подвернув рукава, усадил её на лавку за струганный дощатый стол, стоявший посреди комнаты. Налил в глиняную кружку молока из крынки, что стояла тут же на столе, придвинул миску с баранками, сняв с неё чистое полотенце, а сам, взяв с полки, жестяную коробку, поднял с пола платье и присел на такую же лавку под окном. Пока отец Тихон зашивал дырки на локтях Дашкиного платьица, она, хрустя баранками и запивая их свежим молоком, украдкой разглядывала странное жилище старика.
В углу стояла заправленная кровать. Над ней, возвышалась деревянная полка со всякой домашней утварью. У стены за спиной, высотой от пола до самого потолка – большой шкаф с книгами, да часы-ходики над дверью. Больше, кроме того, что Дашка уже успела разглядеть, в комнате ничего не было.
Дашка, уже успокоившись, и почти забыв о недавнем происшествии, заскучав, решила начать разговор.
– Деда? А ты поп? –
– Поп – ответил старик.
– А как тебя зовут? –
– Тихон. А тебя? –
– Меня Даша Новосёлова. Я в Климцево живу. Я деда, наелась. Спасибо. Больше не хочу. -
Отец Тихон, отложил шитьё, подошёл к столу, отодвинул на край крынку и миску, снова накрыв их полотенцем, проведя по столу ладонью, собрал в неё крошки и вытряхнул в окно. Дашка увидела, как со всех сторон под окно, громко чирикая наперебой, слетелись воробьи.
Потом отец Тихон, взял с полки коробку цветных карандашей, тетрадку и положил перед ней.
– Порисуй пока, Дашенька – сел на лавку и продолжил работу.
Дашка стала, рисовать, но через несколько минут опять заскучала.
– Деда? -
– Ая – отозвался Тихон.
– А ты сказки какие-нибудь знаешь? –
– Знаю –
– А откуда? Бабушка говорит, что попы только Библию читают. –
– Так почти все сказки из Библии взяты –
– Как такое дело? – изумилась маленькая Дашка.
– Ну как же. Ты вот сказку про курочку-рябу знаешь? – спросил Тихон, не отрывая взгляд от иглы.
– Знаю –
– Так вот она в Библии написана –
– Не – улыбнулась Дашка. – Обманываешь.
– Нет. Не обманываю. Просто в Библии она другими словами написана, а чтобы маленьким понятно было, взрослые её по-другому пересказали, попроще. Ты про Адама и Еву когда-нибудь слышала? – поинтересовался в свою очередь отец Тихон.
– Слышала. Это первые люди так назывались.
– Правильно. Вот это сказка про них. Как она начинается? –
– Жили-были дед да баба… – с сомнением в голосе произнесла Дашка.
– То есть Адам с Евой, если как в Библии – продолжил Тихон. -
– Курочка-ряба, то есть Бог, снесла им золотое яичко, это значит, что они жили у Бога в раю. Но чтобы жить им вечно в раю, было одно условие – не срывать и не кушать одно вкусное и красивое яблоко, что висело на дереве в райском саду. А Адаму с Евой, уж больно оно нравилось и хотелось им очень его попробовать. Но они боялись, потому, что знали, что Бог, то есть курочка-ряба, прогонит их из рая за это. Вот это, их сильное желание сорвать яблоко и было тем, что бабка с дедом пытались разбить золотое яичко. И так бы и не разбили, если бы мышка не помогла – махнула хвостиком, то есть змеем-искусителем, яичко-то упало и разбилось – сорвали, стало быть, Адам с Евой то яблоко. Пришло тогда время Богу прогонять Адама и Еву, а они давай плакать. И тогда курочка, то есть Бог, сказала, деду с бабкой, то есть Адаму с Евой – Не плачьте, я вас совсем-то без яичка-то, так уж и быть не оставлю, только будет оно теперь не золотое как рай, а простое, как жизнь на земле.
– Вот так – закончил свой рассказ Тихон.
Дашка приложила ладошки к щёчкам и, покачивая головой в разные стороны, изумленно протянула. – Уму непостижимо!
– А чего же Бог не знал, что змей так поступит? -
– Знал. -
– А чего же он его в клетку не посадил? -
– Потому что Богу очень хочется, чтобы мы сами решали, как нам поступить – хорошо или плохо.
– А зачем чтобы мы сами решали? Если он всё может решить за нас? – не унималась маленькая Дашка.
– Потому, что создал нас по своему подобию и образу и хочет, чтобы мы были такие же разумные и справедливые как он.-
– А-а. А если я буду себя плохо вести Бог меня тоже с нашего яичка, на какое-нибудь, похуже отправит?
– Ну, это уж совсем для очень хулиганистых, которые, удержу не ведают, а нормальному человеку незачем плохого яичка бояться. Он и так знает, что плохо делать нельзя. -
– А зачем же тогда люди плохое делают? -
Да вот все потому, что созданы по подобию Божьему с правом, выбирать между добром и злом. Только Бог сильнее людей и зло никогда не выбирает, а людей слабых и неразумных на землю для того и отправил, чтобы также научились как он, а как научаться тогда уж обратно в рай заберёт.-
– Странно, а если люди знают всё это, зачем же зло выбирают? -
На то и щука в реке чтобы карась не дремал. Мышку то