– И да, и нет. Родители оставили мне много денег, – сказала Карисса. – Больше, чем я могла бы потратить. Я никогда не стремилась к тому, чтобы упиваться знаменитыми родителями, чтобы за мной охотились журналисты только потому, что мой отец – рок-звезда. Я не хочу тратить свою жизнь на хождение по косметическим салонам, студиям загара и пустую болтовню. – Карисса замолчала. – Только посмейте над этим подшутить.
Он был абсолютно серьезен:
– Ни в коем случае.
– Я хочу быть доброй феей, но делать это по-настоящему. Я хочу внести немного волшебства в жизни людей, но не хочу ненужной огласки. Все участники «Блестящего проекта» подписали соглашение о конфиденциальности, поэтому мне нужно знать, кто вам рассказал. Я должна быть уверенной, что в будущем они об этом не забудут.
– Я бы не хотел раскрывать свой источник, – сказал Куин. – Тот, кто проговорился, не имел в виду ничего дурного. Все считали, что я в курсе, поскольку работаю над виртуальным Сантой. А когда поняли, что я ничего об этом не знаю, то смутились, поэтому я сделал вид, что ничего не слышал.
– С вашей стороны это очень благородно, – сказала она, – но тем не менее возможна утечка информации. Мне придется сделать всем внушение.
– К чему эта секретность? Ведь если вы сообщите прессе и о ваших проектах узнают, то другие люди могут тоже пожертвовать деньги.
– Пресса начнет выискивать подробности, сочинять истории, которые потом можно выгодно продать, – сказала Карисса. – Мне повезло, я выросла в обеспеченной семье. Неужели вы думаете, что люди, которым не так повезло в жизни, как мне, хотят, чтобы пресса выставляла на всеобщее обозрение их личные дела? – Она покачала головой. – То, что делаю я, дает людям возможность сохранить достоинство. Это не благотворительность и не вмешательство в чужую жизнь. Если ты можешь что-то изменить в жизни других, это само по себе награда.
– Значит, вы – филантроп, – с непроницаемым лицом произнес Куин. – Богатая девушка делится с менее счастливыми.
Она не ожидала, что он так враждебно к этому отнесется.
– Что плохого в том, чтобы сделать людям что-то хорошее?
Тетя и дядя хорошо поступили по отношению к нему, взяли к себе, когда его мать буквально подбросила его им. Но они всегда давали ему понять, что для них это благотворительность. Интересно, если он объяснит это Кариссе, она станет его жалеть?
Он ни за что этого не допустит. Он не хочет ее жалости.
Куин взмахнул рукой:
– Да ради бога.
И тут произошло то, что его потрясло: она вздрогнула и сжалась.
Он нахмурился:
– Карисса? В чем дело?
– Ни в чем.
Но у нее дрожит голос, а на лице страх. Она отвернулась, плечи у нее опустились, и она отошла от него.
Что же произошло?
Ладно. Он огрызнулся из-за своего прошлого. Но почему она вздрогнула и испугалась? Он ведь ничего не сделал, просто махнул рукой. Здесь что-то не так. И ему нужно добраться до сути, чтобы опять у них все было хорошо.
Куин поспешил за ней следом.
– Карисса? Подождите. Пожалуйста. – Он говорил как можно мягче. Но дотронуться до нее не решился – чувствовал, что она отстранится. Он совсем не хотел ее пугать.
– Карисса? Простите. Пожалуйста. Давайте поговорим.
Она, наконец, остановилась и повернулась к нему лицом – испуганным лицом. Но кто виновник ее испуга? То, что она успела рассказать ему о родителях и о дедушке с бабушкой, говорило о том, что у нее было счастливое детство.
Кто же ее обидел? Да кто мог обидеть такую милую и добрую, самоотверженную, как Карисса?
– Все в порядке. – Она дернула плечом и отвернулась.
– Нет, не все в порядке. Карисса, я прошу прощения. Я знаю, что был не прав. Но мне кажется, что дело не в этом… не только во мне.
– Не важно, – повторила она.
О нет, очень важно.
– Я хочу вас обнять… прямо сейчас. Но боюсь вас напугать, а вот этого я совсем не хочу. Давайте поговорим. Где хотите. Можем пойти куда-нибудь, где много народа, если вам так будет легче. Но мне необходимо знать, что я такого сделал, от чего у вас испуганный вид. Я не хочу быть причиной этого.
В конце концов она согласилась пойти к нему. Пока они шли обратно в «Конюшенную рощу», Карисса хранила молчание. Куин приготовил кофе и поставил перед ней кружку, потом открыл пакет с печеньем и сел в кресло, а не рядом с ней на диван, чтобы она чувствовала себя увереннее.
– Карисса, – произнес он как можно мягче, – поговорите со мной.
Глава 5
Карисса понимала, что ей следует придумать какую-нибудь отговорку.
Куин О’Нилл вынуждает ее рассказать о том, о чем она никогда не говорила.
О том, чего она стыдится.
Слова застряли в горле.
А Куин молча ждал, когда она заговорит. Но это было не зловещее молчание. Он просто ждал. Терпеливо. Значит, говорить будет не так уж трудно.
Карисса уставилась в кружку с кофе. Наконец, она заговорила:
– Это случилось три года назад. Мне тогда было двадцать четыре. Я познакомилась с Джастином на вечеринке. Ничего необычного – знакомый друзей. Он работал в Сити. Остроумный. Красивый. Честолюбивый.
И вспыльчивый до бешенства. Это ему удавалось скрывать от нее довольно долго. Или, возможно, она старалась не обращать внимания на кое-какие признаки. Не хотела их замечать или не хотела верить правде.
Продолжая смотреть в кружку, она сказала:
– Мы встречались полгода, а потом стали жить вместе. У него. Наверное, это было слишком скоро, и мне следовало проявить больше благоразумия, но я думала… – Она прикрыла глаза и прошептала: – Я думала, что он меня любит. Он сказал, что любит.
– А вы привыкли к тому, что вас любят.
В голосе Куина не прозвучало ни резкости, ни осуждения. Только понимание.
Карисса кивнула:
– Моя семья очень дружная. Родители, дедушки и бабушки, тети и дяди, кузены… все дружны. В семье никогда не было крупных ссор. Конечно, кто-то с кем-то не соглашается, иногда кричат друг на друга, но обычно все договариваются. Никто никогда не хлопал дверью, не устраивал скандала либо не разговаривал месяцами.
– А Джастин хлопал дверью?
Она сглотнула слюну:
– В каком-то роде…
Но было что-то еще, и Куин это сразу понял.
Она снова сглотнула слюну:
– В первый раз… он… – Она замолкла, потом, тщательно подбирая слова, сказала: – Он был после этого более осторожен. Я сама виновата. Я знала, что, когда у него выдавался трудный день на работе, мне не следовало его раздражать… сердить.
– Ну нет, – не согласился Куин. – Если у тебя был трудный день, то надо выговориться, снять напряжение в тренажерном зале или съесть ведерко мороженого. Или включить громкую музыку. Можно поиграть в бездумную стрелялку на компьютере. Что угодно, лишь бы снять стресс. Но не бить никого. Никогда.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});