стряхиваю с виска несуществующую паутинку из его скользящего горячего дыхания. Автоматически заправляю волосы за уши, прогоняя из головы образ хмурого и довольно-таки привлекательного лица Максима Андреевича. Назад не оглядываюсь. Это слишком для меня. Смотреть в его черные, как смоль, пробирающие до дрожи глаза…
Грудь, в том месте, где Пожарский касался пальцем, всё ещё горит огнём. Чувствую спиной его приближение и мне снова становится не по себе. Широкие, размашистые шаги звучат все более отчетливо и ближе. Ощущение того, что я в ловушке, лишь усиливается и заставляет сердце разрываться в груди.
Нужно держаться от Пожарского подальше, но как? Когда я пленница в этом доме. Его пленница. И он прямо дал понять, чего, собственно, от меня ждёт.
— Проходи, — коснувшись пальцами моего плеча, Максим Андреевич уверенно открывает дверь и мягко подталкивает меня внутрь.
Божечки, здесь чья-то спальня…
Глава 11
Макс
Зайдя в мою спальню, девчонка застывает на месте. Отмечаю, что пялится на большую двуспальную кровать и нервно теребит пальцами края рубашки.
Уже в который раз наблюдаю за тем, как она странно ведёт себя. При этом испытываю двойственные чувства. Либо Ива действительно слишком скромна и наивна, либо искусно притворяется. Зная младшего братца, я бы выбрал второе, но мне хочется верить, что это не так. Иначе девочка не была бы так близка к обмороку.
— Ты в порядке? — интересуюсь, оценивая её состояние.
Вздрогнув, Ива резко оборачивается. Врезается растерянным взглядом в мои глаза. Зрачки становятся шире, как у напуганного трусливого котёнка. И это её близкое к панике состояние отзывается во мне неожиданным рывком сердечной мышцы.
«Мать вашу…» — раздражаюсь, потому что такая реакция к незнакомым девицам мне не свойственна. Абсолютно. Особенно к тем, что на одну ночь.
— Ванная справа, — напоминаю ей, для чего мы сюда пришли. — Аптечка там же, в шкафчике.
Девчонка рада стараться, срывается с места и несётся к нужной двери.
— Погоди! — передумав, останавливаю её резким тоном. Не хватало, чтобы там заперлась и тряслась от ужаса. — Где-то здесь должен быть медицинский кейс. Тебе же нужна игла с нитками? В аптечке их точно нет.
Она ожидаемо тормозит. Я же, бросив толстовку на кресло, направляюсь в гардеробную. По памяти нахожу на верхней полке оранжевый чемоданчик, достаю его и выхожу к Иве, чтобы вручить.
Нахрена я это делаю? Мог бы вызвать опытного врача. Зачем ведусь на эту соплячку? Зачем доверяю ей себя?
Я просто в ахере, столько к себе вопросов остаётся без ответов.
— Держи. Надеюсь, учишься хорошо? Шить умеешь?
Кивнув, девчонка принимает от меня кейс. Удивлённо рассматривает его.
— Откуда он у вас? — Ива вскидывает невинный ангельский взгляд пронзительно-голубых глаз, от которого за грудиной неожиданно вихри вздымаются. Как при звучании музыки Моцарта или Шопена, когда ритмика стремительно достигает кульминации, переворачивая в тебе всё нутро.
Сумасшедшие спецэффекты.
После них приходится выпрыгнувшую душу пришпандоривать на место.
— Максим Андреевич? — тихий голос Ивы выводит меня из оцепенения. — Где вы это взяли?
— Друг притащил, когда мать болела.
— От чего она умерла?
— Сердце, — вытолкнув сдавленным горлом, отправляюсь в ванную. Не люблю я обсуждать прошлое с чужими. Всё, что связано с матерью… Это моя личная боль. Но девчонке каким-то непостижимым образом удается меня разговорить. — В последние годы жизни мать часто страдала от артериальной гипертонии. Когда случился инфаркт, меня не было рядом. Я не смог ей помочь…
— Мне очень жаль… — из-за спины доносится её сочувствие. — Вы, наверное, очень сильно казните себя за это?
— Мать была и остаётся самым дорогим для меня человеком. Казню ли я себя? Конечно, да! — срываюсь я, подходя к раковине с пьедесталом и зажигая над зеркалом яркий свет. — На этом закончим, Ива. Или ты решила заделаться моим личным психологом?
— Нет, простите, — бубнит она, глядя на моё отражение в зеркале, а я отчего-то ещё больше завожусь, встречаясь с ней взглядом.
Надо бы прекратить этот идиотизм. Я слишком зациклился на девчонке. Слишком много думаю о ней. Хотел бы сказать себе, что Ива ничем не отличается от её сверстниц, но не могу, потому что это будет ложью.
Она не такая как все. Будто из другой планеты. Случайно оказалась не в том месте и не в то время…
— Доставай из чемодана всё, что тебе нужно, и иди сюда, — приказываю ей, моя руки и через зеркало глядя на неё исподлобья.
— Лучше будет, если вы присядете на бортик ванны, — заявляет она.
— Я сам знаю, что для меня лучше, — отсекаю, насухо вытирая мокрые ладони о махровое полотенце.
Развернувшись к Иве лицом, опираюсь бедрами на пьедестал раковины. Скрещиваю руки на груди и почти терпеливо жду, когда она, наконец, придет в себя и приступит к своим обязанностям.
Глава 12
Ива
Блин!
Зря я сказала, что умею обращаться с иглой. Как я буду штопать его, если у меня руки дрожат, словно у последнего алконавта на земле?
Открываю кейс. Перед глазами из-за волнения всё плывёт и двоится.
Бож-ж-же…
Сделав судорожный вдох, я застываю над чемоданом, пытаясь сфокусировать зрение на медицинских инструментах. Всё, что мне нужно, я нахожу сразу, но из-за охватившей меня паники не могу разжать онемевшие пальцы и выпустить из рук пластиковый ящик.
— Ива? — Монстр Андреевич напоминает о себе шумным и вдобавок обреченным вздохом. — Я сейчас кровью истеку. Моя смерть останется на твоей совести.
Шутит, гад, поскольку в его голосе я слышу не только мягкие нотки, но и подкупающую улыбку, отчего сразу же расслабляюсь.
— О том, что я могу умереть, вы, конечно же не подумали, — проговариваю, вытаскивая из кейса стерильные перчатки, марлю, тампоны, спирт, набор хирургических игл с нитками и остальные инструменты для наложения швов.
Подойдя к пьедесталу раковины, аккуратно раскладываю всё на правом краю керамической столешницы. Левую же часть, оккупированную крепкой, соблазнительной задницей Максима Андреевича, не занимаю.
— Тебе я точно не дам умереть. Ни за что на свете, — проговаривает Пожарский с долей иронии. При этом он беспрерывно отслеживает каждое моё движение.
— Проведёте дыхание «рот-в-рот» с непрямым массажем сердца? — необдуманно срывается с моего языка, и я тут же краснею, осознавая всю глупость заданного вопроса.
Черт! Ну надо же было такое ляпнуть взрослому мужику!
— Ива, я что, действительно похож на монстра? — Пристальный взгляд темно-карих глаз, как и неожиданный вопрос, выбивает меня из равновесия. Я застываю с обработанными спиртом руками и пялюсь на мужчину. — Клыков у меня точно нет. Хочешь проверить? — уголок его губ дёргается, намекая