похороны».
Сердце Димы екнуло, провалилось, а его самого охватило волнение: «Как? Геля живет здесь? Хотя, чему удивляться, он через общих знакомых знал, что она вышла замуж за этого… как его… Ивана. Вот, наверно и переехала к нему».
Митя внезапно что-то вспомнил и пристально посмотрел на него: «Мне мама однажды рассказала, что у них с тетей Гелей в детстве был хороший друг, и меня она назвала в честь него – Дмитрием. Это ведь вы, правда?».
Митя не выдержал, часто заморгал, и по его щеке побежала одинокая слеза. Вцепившись в руку Димы, срывающимся голосом он умоляюще произнес: «Вы ведь найдете того, кто это сделал? Обещайте, что найдете!»
Дмитрий сглотнул ком в горле, поднялся и, отечески обняв парня, пообещал: «Я сделаю все для этого возможное!»
Всю обратную дорогу домой Дима думал о том, что завтра увидит Гелю. Впервые, через двадцать лет.
-13-
В кроне деревьев щебетали птицы, они беззаботно перелетали с ветки на ветки, нарушая тишину скорбного места. Легкий ветер обрывал с черных ветвей желтые листья, и они медленно планировали на землю. На кладбище было много народу и море разноцветных цветов. Похороны Ольги и Евгения в этот еще теплый и солнечный октябрьский день казались чем-то неправдоподобно абсурдным и сознание Дмитрия, отказывалось принимать этот факт.
Он стоял на боковой дорожке, держа в руке шесть сиреневых хризантем, и сквозь темные солнцезащитные очки рассматривал, подходивших к месту упокоения Оли с Женей, людей, которые сбивались в небольшие группки и тихо перешептывались.
Дима увидел Гелю не сразу, но сразу узнал. Она шла рядом с Асей, держа Митю под руку. Такая же, как и он, потерянная и безразличная ко всему, полностью погруженная в свое горе. Они прошли мимо, совершенно не обратив на него внимание. Но почувствовав на себе пристальный взгляд, Геля повернулась, безразлично скользнула взглядом по Дмитрию и, не узнав его, отвернулась, продолжив о чем-то тихо переговариваться с племянником. Пройдя еще несколько шагов, она вдруг резко остановилась и отстала от Мити и Аси. Вновь повернулась и внимательно на него посмотрела. Тихо охнула и прижала ко рту руку с платком.
Дмитрий глубоко вздохнул, собрался с духом и наконец решился к ней подойти. С каждым шагом навстречу Гели его сердце колотилось все отчаяннее.
С минуту они молча друг друга рассматривали.
«Она мало изменилась», – думал Дима, – «только прическу поменяла: вместо длинных густых волос у нее была короткая стрижка. Ей идет».
Это была все та же Геля, только взрослая. Но уже не его… чужая жена.
Ангелина не сразу осознала, что этот высокий крепкий мужчина с пробивающейся сединой в темных волосах – Дима. Поэтому даже переспросила у него: «Дима, это действительно ты?»
«Да, Геля, здравствуй», – чуть хрипло произнес он, снимая темные очки.
«Откуда ты здесь?» – удивилась Геля. – «Но… как же ты узнал?»
Дима чуть помялся и объяснил: «По стечению обстоятельств, я веду следствие по этому делу».
«Надо же…», – удивленно протянула она.
Развернувшись, чтобы пойти дальше, Геля чуть пошатнулась, и Дима был готов ее подхватить под руку, но она покачала головой и строго сказала: «Не надо! Все нормально. Я сама». Обняв себя за плечи, она медленно пошла рядом с ним в сторону участка под захоронение.
«Их хоронят рядом с Олиными родителями и нашей бабушкой», – тихо сказала Геля, когда они с Димой дошли до места.
«Дима извини, поговорим позже», – произнесла она и, оставив его одного, вновь подошла к Мите, обняла и, поглаживая его подрагивающую спину, что-то начала говорить тому в самое ухо.
Дима остался стоять в толпе и внимательно присматривался к пришедшим на прощание людям: кто-то негромко переговаривался, кто-то утирал платком глаза.
У него за спиной тихо беседовали две женщины, и Дмитрий прислушался к их разговору: «… Как же жаль, какая несправедливость… Ольга Юрьевна, была замечательным специалистом и такой светлый человек. За что ей это…» – расстроено произнес один женский голос.
«Вы тоже занимались у нее?» – спросила вторая женщина.
«Да, мой младший был очень застенчивый мальчик. Он не шел на контакт с другими детьми. Ольга Юрьевна с ним занималась и только после ее занятий он начал играть с другими ребятами. И моему старшему сыну она тоже помогла».
«У вас оба сына посещали ее центр?» – уточнила вторая.
«Нет», – возразила первая женщина своей собеседнице, – «только маленький Глебушка, ему 2 года. Старшему уже 13 лет, это мой сын от первого брака. С ним стало сложно. Он замкнулся, перестал со мной разговаривать. Я не знала, что делать…»
Вторая женщина хмыкнула: «Подростки все сложные. Не слушаются, хамят, курят, собираются по подъездам. Сына одной моей приятельницы, чуть из школы не исключили, за то, что он на уроке химии, учителю реактивы заменил и светопреставление устроил».
Первый голос возмутился: «Егорка не такой. Он не спорил, неплохо учился, занимался туризмом, ходил с ребятами в походы … Но, однажды, перестилая ему постель, я нашла под матрасом странные брошюры и листовки, призывающие очистить мир от скверны. Я показала их мужу, и он сильно напугал меня, сказав, что это очень опасное чтение и нужно немедленно их выбросить, а с мальчиком серьезно поговорить.
Егорка категорически отказался с нами разговаривать. Я отчаялась и, не зная, что делать, поделилась с Ольгой Юрьевной. Она направила нас к своему знакомому подростковому психологу. После его занятий Егор изменился, стал более открытым. Стал доверять и теснее общаться с моим мужем. Теперь они даже вместе ездят на рыбалку. Вот только туристический кружок бросил. Жаль, он ему так нравился…»
Павлов обернулся, решив посмотреть на участниц разговора, но те уже затерялись в толпе, и он не смог определить, кто из окружающих женщин мог вести эту беседу.
Подошла его очередь возложить цветы, он приблизился, опустил свой букет поверх остальных и взглянул на памятник, где уже было три фотографии родителей Ольги и ее бабушки. Что-то кольнуло в мозг. Внимание выхватило что-то очень важное, но он не сразу понял, что именно его насторожило. Он еще раз внимательно посмотрел на памятник. Дата! Осенило его. Дата смерти у всех трех людей: отца, матери и бабушки Оли была одинаковая – 13 декабря 1998 года.
«Надо будет спросить об этом у Гели», – решил он.
-14-
Возобновить с ней разговор ему удалось только в зале ресторана, где были организованы поминки. Дима отозвал Ангелину в сторону и, убедившись, что она готова ответить на его вопросы, уединился с ней за одним из столиков.
«Геля, извини, что приходится