на пятках, снова скрылась в ванной комнате. Геля готова была вскочить и бросится за ней, но глубоко вздохнув несколько раз, все-таки осталась ждать ее в комнате, ломая голову, что могло случиться.
«Перестань прятаться, выходи, тебе все равно придется все мне рассказать», – крикнула она в сторону ванной комнаты спустя некоторое время.
Оля вышла, утирая маленьким розовым полотенцем свое заплаканное лицо. Отбросив полотенце, она молча присела на кровать к Геле, нервно теребя край пижамы.
Геля тоже молчала и ждала, покручивая в голове разные варианты событий, о которых не решается рассказать Оленька: от серьезной травмы Димы до наличия у него другой девушки.
Наконец Оля решилась и заговорила, глядя в глаза сестры: «Геленька, милая, я очень тебя люблю, ты моя замечательная сестренка и моя лучшая подружка. Я знаю, ты очень сильная, но я не хочу, чтобы тебе было больно. В общем, в общем…
«Да не тяни, говори уже!» – не выдержала Геля, схватив ее за плечи и легонько встряхнув, – «Что, у него кто-то есть? Ты ее видела?»
«Да! То есть нет! С чего ты взяла?! Да, лучше бы так…» – протянула Оля, – «Я бы быстро с этим разобрались… То, что он сделал это… это ужасно!» – округлила она глаза.
«Забудь о нем! Не нужно с ним больше общаться! – категорично заявила Оля, – «Он стал одним из этих!» – неопределенно покрутила она рукой в воздухе.
Геля удивленно и непонимающе смотрела на сестру: «Каким этим? Кем этим? О чем ты?»
Оля набрала воздуха и выпалила на одном дыхании: «Он стал таким же, как те парни, с которым он общался! Я не знаю, кто они: неонацисты, националисты, скинхеды… я не разбираюсь, короче, эти отвратительные бритоголовые уроды. Дима теперь такой же, как они.
И продолжила: «Говорят, он даже сделал себе татуировку на руке ну в виде… сама понимаешь…»
Геля на секунду оцепенела и похолодела, ей казалось, что в миг в комнате закончился весь воздух, захотелось плакать и кричать в голос. Она опрометью бросилась в ванную комнату, закрылась на щеколду и подставила голову под струю холодной воды. В голове стучало: «нет, нет, это все не правда, такого не может быть, он же обещал, он клялся покончить со всем этим» и снова «нет, нет, он не мог так поступить».
Оля с другой стороны барабанила в дверь: «Геля, Геля… открой!»
«Нет, это все неправда!» – убеждала себя Геля. – «Завтра мы встретимся. Мы договорились. Мы поговорим. Да, завтра я с ним поговорю, он должен все объяснить. Оленька ошибается, он не мог, после всего… он не мог… он обещал, обещал покончить со всем этим. Завтра… да, завтра мы должны поговорить».
Геля подняла глаза и встретилась со своим мокрым и бледным отражением в зеркале: «Завтра, все будет завтра. А теперь спать…надо идти спать».
Она вытерла лицо и волосы первым подвернувшимся полотенцем и вышла из ванной комнаты. Оля с тревогой молча за ней наблюдала. Не произнеся ни одного слова, Геля медленно улеглась в кровать и закрыла глаза. Тактичная Оленька быстро погасила свет и юркнула под одеяло. Вскоре Геля услышала ее мерное посапывание.
Сон все не шел. Открыв глаза, глядя в потолок, Геля вспоминала, как Дима впервые поцеловал ее, когда они собирали чернику в лесу неподалеку от дач. Как они впервые признались друг другу в любви на той речке, где часто гуляли. А еще, как она кричала на его отца, высказав все, что о нем думает, а Дима прикрывал ее собой, думая, что произойдет что-то ужасное. Но все закончилось хорошо, его отец просто молча выслушал, собрался и ушел. Больше Дима, к своему счастью, его никогда не видел. Только знал, что он живет где-то за Уралом и у него новая семья.
Заснула Геля только под утро. Как ей показалось, только она закрыла глаза, как раздался звонкий голос Оли: «Геля, вставай! Пора завтракать!»
Ангелина с трудом разлепила глаза, чувствуя себя ужасно разбитой, в голове звенели осколки вчерашнего разговора с Олей.
«Сегодня я все для себя выясню», – сказала она самой себе, вставая с постели и одеваясь.
«Я сделала нам кофе и бутерброды», – объявила Оля вошедшей на кухню Геле.
«Не смотри на меня как на тяжелобольную, со мной все нормально, – огрызнулась Геля, но тут же, извинилась, – «Прости меня, но со мной точно все нормально. Спасибо за кофе».
«Где вы встречаетесь?» – поинтересовалась Оля, наблюдая как Геля, машинально выпив черный кофе, сидит и неотрывно смотрит на дно своей чашки.
Та ответила не сразу, как будто пыталась вспомнить: с кем она встречается и для чего.
«Как всегда в парке. На нашем месте», – наконец произнесла она.
-8-
В занесенном снегом парке, забравшись на скамейку с ногами, на ее спинке сидел крепкий рослый молодой человек. Широко раздвинув ноги в высоких армейских ботинках, опершись локтями на свои колени и сцепив руки в замок, он напряженно всматривался вдаль из-под низко надвинутого черного капюшона.
Немногочисленные прохожие бросали на него неодобрительные косые взгляды и пытались поскорее свернуть на другую дорожку.
Внезапно, увидев что-то заинтересовавшее его, молодой человек резво спрыгнул со скамейки, скинул свой капюшон и быстро побежал по тропинке, вившейся между черных стволов деревьев.
В его направлении шла стройная девичья фигурка в светлой шубке, голубой вязанной шапке и такого же цвета объемном шарфе, обмотанном вокруг шеи.
Дима бежал Геле навстречу и думал, что сейчас схватит ее в охапку, поднимет, прижмет к себе, поцелует и скажет, как сильно ее любит. Ее волосы будут щекотать ему лицо, он зароется в них носом и с наслаждением вдохнет такой родной, такой любимый запах Гелиных духов. Он так давно не видел ее и сильно соскучился, ведь со времени их последней летней встречи прошла по ощущениям целая тысяча лет.
Геля тоже его заметила и остановилась. Это уже был не Ее Димка. Это был какой-то огромный, страшный, бритый на лысо тип в черной короткой куртке, военных камуфляжных штанах, заправленных в ботинки на высокой шнуровке, и у этого чужого неприятного человека были Димкины синие глаза.
«Не приближайся ко мне», – почти выкрикнула она.
Дима в нерешительности остановился.
«Геля, ты что? Это же я, Дима!» – удивленно спросил он.
«Ты еще спрашиваешь?!», – ее голос дрожал от возмущения, – «Дима… что ты наделал? Зачем? Это же чудовищно!»
Дима молча переминался с ноги на ногу, непонимающе смотрел на нее и не знал, что ответить.
Геля подошла к нему ближе и быстрым движением закатала сначала правы, а потом левый рукав куртки.