Встречать приехавших на крыльцо вышла престарелая фрау фон Клуге в сопровождении управляющего и прислуги. Отец представил Севу. Фрау протянула руку то ли для поцелуя, то ли пожатия. Сева смущенно пожал ее. Фрау фон Клуге неловко его обняла и спросила, как доехал.
— Ich frohe mich, Sie zu sehen. (Рад вас видеть).
— Добро пожаловать в дом папА, — медленно выговорил г-н Клуге, заранее выученную фразу.
С помощью Амалии Сева еще раз поблагодарил г — на Клуге, повторил, что доехал хорошо, всем доволен. Старая фрау, за ней остальные вошли в дом.
***
Внутри дом гораздо величественнее и просторнее, чем показался снаружи. Севу привели в подготовленные для него апартаменты. "Прямо гостиничный люкс" — подумал он, вспомнив, как однажды ездил с заводской волейбольной командой на соревнование в областной центр и там их шестерых поселили в похожий номер. Здесь все ему одному. Умеют жить капиталисты! — пришло в голову. Огромная гостиная с телевизором и музыкальным центром, массивные кресла, стол большой и стол для газет и журналов, лимонное дерево с плодами, какие-то огромные, вечно цветущие растения под потолок в изящных ящиках, книжная полка с десятком русских книг.
— Сон не будет — читать надо. — Сказал по-русски г-н Клуге.
Амалия помогла разобраться, как включать телевизор и радиоприемник, пользоваться музыкальным центром, ставить грампластинки и аудиокассеты.
— Здесь много русских пластинок, — заметила она. — Г-н Клуге выписывал со всей Европы.
Заглянули в спальню, где тоже имелись телевизор и магнитофон, открыли дверь в ванную комнату с большой ванной с бронзовыми кранами в середине, а не сбоку, как привык видеть. Целая квартира! Да что там квартира — именно апартаменты, как назвала переводчица. У его друзей в Стародубске, Гали с Юрой, трехкомнатная квартира в известном всему городу доме — сталинке, предел мечты горожан, наверное, в три раза меньше, определил Сева. Отец предложил отдохнуть с дороги, принять ванну и переодеться. Амалия приоткрыла шкаф для одежды, показала приготовленный ему гардероб одежды, заверила, что все по фигуре, должно подойти. Г-н Клуге посмотрел на часы, и напомнил, в семь зайдет Амалия и поведет на обед.
Переводчица с отцом вышли, а Сева поторопился в туалет и ванную. Кругом все сверкало зеркалами и золотом бронзы, белоснежная ванная так и манила. Дома больше пользовался душем, ванна всегда требовала предварительной капитальной чистки, он и соседи практически ею не пользовались. Нина только стирала белье. Сева разделся и с наслаждением лег в ванну. Сгибать колени не пришлось, размеры позволяли вытянуть ноги, и еще осталось место. После долгой дороги, неудобного вагонного умывальника, приятно было нежиться в теплой воде. Рядом на полочке красовалась батарея разноцветных флаконов и бутылочек. Сева по очереди открывал их, вдыхал потрясающие ароматы, один приятнее другого, шампунем намылил голову. Когда собрался вылезать, попался флакон с пеной для ванны, напомнивший подобное гэдээровское средство "Бадусан", каким пользовалась жена. Использовать решил в следующий раз.
Вытерся огромным банным полотенцем, размером с простыню, высушил волосы, и решился примерить приготовленные ему джинсы и джинсовую куртку. Все оказалось впору, словно снимали мерки. "Интересно, как узнали мои размеры"? Оделся во все свое, с собой взял всё самое лучшее, что-то купил перед отъездом. Воспользоваться предложенной одеждой, едва приехал, посчитал неприличным. Не голый, не из тундры, достаточно зарабатывал, чтобы одеваться. Джинсового костюма — заветной мечты стародубской молодежи, пока не имел, но вполне обходился. Приобретать самопал не пожелал.
До семи время оставалось, и Сева еще раз осмотрел "апартаменты", включил телевизор. Понравилась возможность на расстоянии переключать множество программ. В Стародубске подобной новинки еще ни у кого не было, да и программ всего две.
Проблемы возникли в столовой. Испугала сервировка стола. Выросший в послевоенное время, в столовом этикете Сева был не силен, слова-то такого не слышал, пока не покинул детский дом. Как пользоваться многочисленными приборами не знал, держался не уверенно, сковано, видел, за ним постоянно наблюдают. Многое, выставленное на столе, хотелось попробовать, а приходилось отказываться. Исподтишка наблюдал, какими приборами пользуются отец и Амалия.
После обеда все вышли в соседнюю гостиную курить. Туда же подали соки и кофе. После кофе отец показывал сыну дом. Впечатление произвел бильярдный зал — огромная комната со столом в центре. Играть на бильярде Севе пока не довелось.
— У нас в Доме культуры и в профилактории был бильярд. Но вокруг стола всегда толпа, играют на деньги и пиво, новичку не подойти. Попробовать даже ни разу не позволили, — объяснил Сева. Отец обещал научить игре.
— Стол всегда в твоем распоряжении. Уверен, быстро научишься.
Он показал, как держать кий, загонять шар в лузу. Амалия не понимала тонкостей игры, и Сева не столько слушал её, сколько действовал по наитию. Игра в спокойной обстановке, когда никто не стоит над душой, способствовали первым успехам. Отец подыгрывал, старался так разбивать шары, что они выстраивались в удобную для сына комбинацию.
Кроме бильярда еще понравился Севе зимний сад с экзотическими растениями, лимонами, растущими на ветках. Росли в саду и пальмы, правда, без фиников. В вольерах заливались незнакомые птицы в ярком оперении.
Оставшись наедине с переводчицей, Сева решился рассказать о своих затруднениях за столом. Амалия не удивилась просьбе, и, как ему показалось, охотно взялась просветить. Позже, за ужином, незаметно подсказывала, какими приборами, бокалами пользоваться, как что есть. Уроки пошли на пользу, через несколько дней Сева чувствовал себя не так сковано, как впервые оказавшись за столом в доме отца.
***
Обилие впечатлений и встреч в первый день, к ночи сморили Севу. Отец увидел, что сын устал и проводил в спальню. На прощание ласково потрепал по щеке, поцеловал в лоб.
— Спать, спать, — произнес по-русски.
— Гуте нахт! — ответил Сева.
— Данке. Гуте нахт.
После ухода отца и Амалии, в дверь постучала и вошла горничная Марта. Разобрала постель, стала объяснять назначение кнопок на стене, рядом с кроватью. Сева не мог ничего понять и раскрыл разговорник, нашел раздел "гостиница", показал Марте. Кое — как разобрались в выключателях и кнопках.
Горничная молода, стройна, темное платье с белым передничком очень коротко и высоко обнажало длинные красивые ноги. Почувствовав его пристальный взгляд, она улыбнулась, Севе показалось, подмигнула. Её призывная улыбка смутила. Когда спросила разрешения уйти, Сева облегченно кивнул, разделся и лег. День был переполнен событиями и впечатлениями, уставший он быстро заснул. Сколько проспал, не понял. Проснулся от шума; открыл глаза и не сразу врубился в развернувшуюся перед ним картину. Дверь в спальню отворена, в неярком свете, пробивавшемся сквозь ветви деревьев за окном, увидел горничную Марту в легком халатике. Она шептала: Сэва, Сэва. Подошла ближе и неожиданно распахнула халат. Открылась белизна её неприкрытого тела, торчком полушария грудей. Подняла и раздвинула руки, обнажилась полностью, быстро заговорила что-то, продолжая загадочно улыбаться. Сева с спросонья соображал плохо, понимал только, что перед ним обнаженная красивая девушка, произвольно закивал головой. Марта приняла кивки за приглашение, спросила еще что-то. Сева молчал, ничего не понимая, а она сняла халат, неторопливо сложила на стул, и забралась к нему в постель, до подбородка натянула одеяло. Сон моментально отступил.