— Бен Тейкент — Сэм Лунд, — произнесла Кейт, когда Сэм затворил дверь.
Когда начальник охраны заговорил, я уверился, что это тот самый мужчина, который подошел ко мне на раскопках.
— Каковы ваши выводы на данный момент? — спросил он. Голос у него был хриплый, точно он никак не мог откашляться, и при его звуках невольно хотелось тоже прочистить горло.
— Ну, там были эти самые зеркала, видите ли… начал я и тут же взял себя в руки. — Собственно, пока никаких. Не было времени переварить информацию.
— Он прав, Сэм, но только наполовину, — вмешалась Кейт. — Возможно, он пока не знает, каким образом исчезают артефакты, но он догадался, что это древнее вомперийское поселение, на основе куда более скудной информации, чем мы. Еще прежде чем увидел тот скелет вомперийца.
Сэм уставился на меня. Его черные волосы были гладко зачесаны назад со лба. По-видимому, он сделал операцию по восстановлению волос на лысине, но процесс пока не завершился. Вероятно, он был лет на двадцать старше меня, но выглядел достаточно энергичным, чтобы с честью завершить работу.
— Рад видеть вас здесь, мистер Тейкент. Дело это тонкое, не совсем по зубам обычным охранникам. Никому из моих людей я о вас не сообщал. У вас есть вопросы, на которые Кейт еще не ответила?
Мне пришла в голову парочка интересных вопросов для Кейт.
— Нет. Она ответила на все вопросы, которые я задавал.
— Если вдруг что, можете передавать мне свои вопросы через Кейт, чтобы не привлекать внимания.
— Хорошая мысль. Но вообще-то один вопрос у меня есть. Почему вы не посвятили ваших подчиненных в мою тайну — это просто необщительность или вы их подозреваете?
— Все они порядочные люди, мистер Тейкент…
— Бен.
— Бен. Мы подвергаем их множеству тестов. Подделать результаты было бы сложно. Я отказываюсь верить, что кто-то из них в этом замешан.
— Но…
Сэм замялся:
— Но береженого Бог бережет. Эллиот Пардо недавно проболтался, что у него завелись деньги. В частной беседе. Я не могу дать себе право на ошибку, — проговорил он, оглаживая пятерней волосы.
— Как именно вы это узнали?
— Я слышу все, что говорится по микрокомпу, а также в радиусе десяти метров от караулок.
— Похоже, чтобы здесь работать, человек должен забыть о неприкосновенности личной жизни, — заметил я.
— Можно сказать и так.
— Вот я и сказал. Еще вопрос: кто управляет воротами — внутренний охранник или внешний?
— Внешний. Внутренний проводит сканирование и докладывает внешнему. Если сканер выявляет что-то подозрительное, объект не выпустят, пока все не придет в норму.
— А автоматы ограждения снабжены оружием или просто работают на слежение?
— Только на слежение. Можете выйти в любом месте, только об этом весь свет узнает.
— А кто-нибудь когда-нибудь выходил, где не положено?
— Никогда.
— Никогда — долгий срок. Думаю, мне следует взглянуть на хранилище.
II. Тюрьма сильна не стенами
Кейт была точна в своем описании — хранилище действительно выглядело весьма неприступным. Я прислонился к стене с теневой стороны здания, прикидываясь, что просто спасаюсь от солнца. Все равно что прислониться к сейфу в каком-нибудь казино.
— А ров с водой, вероятно, высох от зноя, — заметил я.
— Внутри чуть прохладнее, — сообщила Кейт.
Обойдя здание, мы подошли к караульной будке. На часах стояла некая Максвелл, ни на йоту не уступавшая в осмотрительности Руммелю с Эллиотом. Проверив наши документы, она впустила нас в дверь колонной по одному вначале Кейт, потом меня. Внешняя дверь с честью сослужила бы службу на подводной лодке на планете с высокой гравитацией.
Как только я переступил порог, внешняя дверь захлопнулась с внушительным грохотом, а передо мной распахнулась другая. По бокам я узрел сканеры того же типа, что и у ворот площадки, или, как именовали ее археологи, городища.
Кейт ждала меня внутри у полок и ящиков. Оставив без внимания находки, я несколько раз обошел хранилище, осматривая стены, швы между стенам и потолком, плинтуса.
— Не ожидал, что здесь так жарко, — пробормотал я при этом.
— Интересы людей тут — дело второстепенное, — пояснила Кейт. — Климат в хранилище призван оберегать содержимое, не будучи совсем уж нестерпимым для нас.
В углу два человека трудились у раковины с водой.
— Что они здесь делают? — спросил я у Кейт.
— Очищают небольшие артефакты, чтобы занести их в каталог. Примерно пять тысячелетий назад уровень грунтовых вод резко подскочил и столь же резко упал. Если добавить к компонентам местной пыли и песка воду, на предметах иногда образуется очень толстая корка. Такие поступают сюда вместе с остальными находками и очищаются перед занесением в каталог.
Я подошел поближе к работающим и, поскольку они не выразили желания со мной познакомиться, ретировался, не преминув, однако, обратить внимание на облепленный глиной артефакт, находившийся в неустойчивом положении на краю рабочего стола.
— Знаете, — обратился я к Кейт, — если речь идет о таких ценностях, то почему же…
Из угла, где стоял стол, раздался грохот, и по полу разлетелись кусочки артефакта и глины,
Нахмурившись, Кейт оглянулась на чистильщиков, которые ползали по полу, собирая осколки.
— «Почему» — что? — переспросила она, глядя на меня.
— Не важно. — Я возобновил свою инспекторскую работу.
Я ощупал стену на солнечной стороне, а потом противоположную. Похоже, их температура была одинаковой. Попрыгал тут и там, поискал швы в напольном покрытии. Даже царапин не было. Кейт провожала меня озадаченным взглядом, в котором читалось: «Неужели нет более современных методов?»
Полки и стеллажи были раздвижные, так что в каждый данный момент между ними было лишь два прохода. Листая полки, как книгу, можно было подобраться к любому нужному месту. Я пролистал хранилище от корки до корки, осмотрев каждый квадратный сантиметр пола.
Удовлетворив свое любопытство относительно структуры всего здания, я уделил несколько минут предметам на полках. Мое внимание привлек один кинжал, неотличимый от изготовленного на фабрике. Благодаря тонюсеньким параллельным зазубринкам он сверкал, как никелированный. Под кинжалом был написан длинный номер.
— А куда кладут новейшие находки после каталогизации? — спросил я.
Кейт показала мне три полки новых поступлений — от ожерелья до почти невредимой чаши. Лишь ее поврежденный край выглядел так, точно кто-то откромсал кусок лазером. Каждый памятник был снабжен красной наклейкой с номером и печатной биркой на веревочке.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});