Читать интересную книгу Место перемен - Андрей Кивинов

– У нее что-то случилось? – спокойно поинтересовался больной, пошевелившись под пледом.

– У кого? – не сразу вошла в роль Лера, расстроенная разговором с Козыревым.

– У Маши.

– А-а, нет, Юра, все в порядке, – спохватилась она и присела на край тахты. Очень хотелось все рассказать, пожаловаться на своего бездушного сожителя, но это было решительно невозможно. Лера только смотрела на него влажными глазами и ласково улыбалась. – Ты так и не поспал?

Что же, что же происходит? Жена или не жена? Почка или печень? Коварство или любовь?

– А почему у нас две кровати?

– Это же съемная квартира, – снова растерялась Лера, – здесь так и было.

Не убедительно. Совсем не убедительно. Сдвинуть же можно, в конце концов.

Он отодвинулся к самой стенке и односложно предложил:

– Ложись.

Лера на призыв откликнулась легко. Удивляясь самой себе. Поймала себя на том, что хочет прижаться к этому мужчине. Что за дурацкая сентиментальность! Не из-за свадебной же прически! Что произошло? Что в ней сдвинулось? К Козыреву не тянет. Вообще. А к этому – тянет. Еще как. Есть в нем что-то, чего нет в Козыреве, – какая-то сила и вместе с тем – спокойствие, то, что женщине нужно, – сильное плечо, не зацикленность на мелочах, умение увидеть главное.

С другой стороны, принцип. «С больными не спать!»

– Так что там у Маши? – Плетнев осторожно обнял ее.

«Как тепло», – подумала она. Как приятно. Именно с этим мужчиной. Странно – приятно и спокойно. А ведь он – пациент, который сам нуждается в защите. А она чувствует, что он способен ее защитить. И ей кажется, что благодаря этой защите она способна на многое, на такое, что и сама в себе не подозревает.

На узкой тахте они прижались друг к другу, словно сардины в банке. Зато он всем телом мог ощущать ее тепло, души прекрасные изгибы. Она, в свою очередь, тоже позволила себе прильнуть к мужскому плечу, оправдывая себя диссертацией. Девичья голова уютно улеглась на широкой груди. Для дела ведь…

– У Маши все в порядке, – проворковала Лера. – Ты ведь знаешь, какая она неугомонная. Не волнуйся.

– А я что-то волнуюсь…

* * *

Убитый физически, но не морально УАЗ, фырча, дребезжа и подскакивая на ухабах, нес на своих лысых колесах Федорова с Золотовым к бандиту Головину. Федоров на неудобства внимания не обращал – лишь бы движок не заглох. Золотов ради спасения итальянских ботинок – чтобы грязью снизу не окатило – выделывал ногами па, напоминающие упражнения для пенсионеров.

– Антон, ты извини, – Федоров переключил передачу, и под днищем что-то лязгнуло, грозя отвалиться и упасть под колеса, – это я Насте про тебя рассказал.

– Да уж понял, – усмехнулся Вячеслав Андреевич, снова подтянув ноги к груди. Прям не УАЗ, а тренажер. Фитнес не выходя из кабины.

– Если честно, я чуть не спятил, не могу без нее! Все равно своего добьюсь! Хоть десять лет понадобится, хоть двадцать…

УАЗ подпрыгнул, и макушка упрямца впечаталась в потолок. На этом бы и прервать признание. Но нет. Удар красноречию не помешал.

Майор Фейк деликатно молчал. Опять эти песни про любовь. В ток-шоу под названием жизнь.

– Мой батя знаешь сколько за матерью бегал? – не унимался герой шоу. – Четыре года. Представляешь? И она тоже, как Настя – ни туда ни сюда. Но батя своего добился. И у меня получится. Обязательно!

Удар кулака по рулю был подтверждением сказанного. УАЗ ответил «уханьем», означающим на автомобильном языке нецензурную брань.

Наконец прибыли.

Федоров затормозил неподалеку от миниатюрного замка из красного кирпича, щедро украшенного башенками. В Подмосковье такие в девяностых братва любила строить и цыганские бароны. А здесь провинция, мода отстает лет на двадцать.

– Вон его логово. Головы. Значит, так: он тебя в лицо не знает, поэтому скидывай китель, бери мой пиджак и звони в дверь. Откроет – дальше по схеме.

– А что у вас за схема? – насторожился Золотов. Если, как в кино, ствол вперед и от двери к двери мелкими перебежками, то он лучше сразу на вокзал. Согласен даже без вещей.

– Да как и у вас, – подсказал великозельский опер, – вежливо приглашаем в машину, положив палец на спусковой крючок. Только никакого насилия. Конституция!

– И кем вы обычно представляетесь?

– Блин, развозчиком пиццы. Придумай что-нибудь свое. Пошли.

Федоров потянулся через коллегу и съемной ручкой открыл пассажирскую дверь. Свою тоже открыл ручкой. Снял пиджак и отдал Золотову.

– Движок заглуши, – поморщился тот, послушно надевая потертый пиджак с лоснящимся воротником. Да уж, не от кутюр.

– Не надо. Потом не заведем.

Федоров по-ковбойски перемахнул через забор и, прокравшись вдоль окон, затаился недалеко от входной двери. Подал знак стоящему на дороге Золотову.

Золотов открыл калитку и, по-шпионски оглядываясь, добрался до двери. Прям астронавт Армстронг, навестивший Луну первым из двуногих. Все-таки раньше не доводилось преступников ловить. И естественно – реакция организма. Пот, давление, аритмия, газы…

Вспотевший от напряжения «развозчик пиццы» немного помялся на пороге, словно ощупывая ногой лунный грунт, и осторожно постучал в дверь. Никакого эффекта, как в космосе. Постучал сильнее – опять тишина. Собирался уже к соратнику вернуться за советом, но в этот момент произошло чудо чудное. Стоявший под парами УАЗ вздрогнул и покатил в даль светлую. Сам.

Нет. Не сам.

– Черт! – Федоров в два горилльих прыжка очутился на проезжей части и энергично принялся махать руками, подражая приматам. Как будто намеревался нагнать песчаную бурю и отправить ту в погоню за УАЗом. – Сволочь! Как он выскочил?! Откуда?

– Через балкон, – догадался подбежавший Золотов, вспомнив свой столичный кульбит из квартиры Жанны, – потом по трубе.

Пи-и-и-иб!!!

Компаньоны вздрогнули и синхронно обернулись на автомобильный сигнал. Прямо на них надвигался тягач – хоть и без прицепа, но страшный, как динозавр. Но не сдрейфили храбрые служители закона, не ушли с дороги! Водитель динозавра тромознул в метре, выскочил из кабины с монтировкой – объяснить двум камикадзе правила дорожного движения. Камикадзе Федоров очнулся первым.

– Полиция! Мужик, тачка нужна! – Дима вскарабкался за руль, не дожидаясь разрешения. Да и не нужно ему разрешение. Он сам себе и разрешение, и закон! Закон суров! Dura lex. Есть все-таки и в его ремесле приятные моменты.

Перед глазами оторопевшего водителя мелькнуло второе удостоверение.

– Следственный комитет! Москва! – Золотов вскочил на переднее сидение, – вернем с полным баком!

Дима включил передачу, нажал на газ, и тягач резво сорвался с места, оставив своего хозяина с открытым ртом и непригодившейся монтировкой. Мужикам на базе рассказать – не поверят. Словно в боевик попал.

– Тысяча двести литров!!! – озвучил дальнобойщик емкость бензинового бака, провожая взглядом удаляющийся тягач.

– Прибавь! – крикнул Вячеслав Андреевич.

– Нельзя, тачка чужая, не расплатимся потом. Ничего, на моем луноходе далеко не уедет. Там, если газовать, карбюратор заливает. Да и бензина у него в обрез, а у нас полбака.

Увлекательная погоня на крейсерской скорости километров сорок в час продолжалась. Висящий на зеркале скелетик ритмично тряс костями. Жаль регистратора не имелось. А то можно было бы записать погоню, выложить в Сеть и собрать пару лайков.

– Сейчас стрелять начнет! – обрадовал напарника Федоров.

– А у него ствол? – напрягся Золотов. Ему совершенно не улыбалось подставляться под великозельские пули.

– Да не Голова! Пепелац. Ласточка моя ненаглядная!

В следующую секунду «уазик» действительно оглушительно «стрельнул» из выхлопной трубы и свернул за поворот. Дима притормозил, сбив стоящую на краю тротуара новехонькую урну.

– Откуда тут урны? Отродясь не было!

– Теперь будут.

Головин включил мигалку. Тягач приближался – неотвратимо, как старость. Отступать некуда – если даже не докажут прошлые подвиги, то угон полицейской машины – налицо. Вдавил педаль газа до упора. Машина в очередной раз громко чихнула и дернулась, но ускоряться не спешила. Голова возмущенно матюгнулся: налогоплательщики исправно в бюджетный общак лавэ отстегивают, а эти гады-менты не удосужатся автопарк в порядке содержать. На зоне за такое…

– Это он зря, – палец мелкого романтика указал на маячок, – там проводка еле живая, коротнуть может в любой момент. Загорится ведь, дурашка.

УАЗ подпрыгнул и замер посередине дороги, словно загнанный конь. Помочь ему не смог бы никакой автовалидол, даже если бы такой существовал. Пристрелить бы, чтоб не мучился. Да не поднимется рука. Из-под капота повалил густой дым. Фиолетовые клубы заполнили салон, в котором в панике метался Голова. Он лихорадочно жмурился, по-рыбьи разевал рот, тер руками глаза, шлепал ладонями по тому месту, где у нормального авто дверная ручка. Но последняя отсутствовала, издевательски торчал лишь короткий шпенек. Задыхаясь и кашляя, угонщик согнулся в судорожных поисках ручки возле пассажирского сиденья. Тоже безрезультатно.