Читать интересную книгу Сан-Антонио в Шотландии - Дар Фредерик

Сообразив, что это первый случай в истории Шотландии, чтобы джентльмен дал такие чаевые, я вздрагиваю: она сочтет меня чокнутым, вызовет санитаров, и они меня по-быстренькому запрут в дом хи-хи.

Ничего такого не происходит. Кэтти ведет себя разумно: кладет купюру в карман. За такие деньги она готова покрасить Букингемекий дворец кисточкой для ресниц.

– Вы чудесная девушка, – заявляю я, взяв ее за подбородок.

Она очень скромно отвечает мне «да» и убегает, не потому, что я ее пугаю, а из-за того, что ее зовет мамаша Мак-Хантин.

Убегая, она наталкивается на веселого Берюрье.

– Может, я и ошибаюсь, – говорит Толстяк, – но меня не удивит, если ты быстро добьешься успеха. Ты только не смейся, но мне понравилась хозяйка. Она немножко костлява, но после Берты это внесет некоторое разнообразие.

Он секунду размышляет, потом робко спрашивает:

– Сан-А, скажи, как по-английски будет «Вы мне нравитесь»?

День проходит тихо-мирно. Пока Толстяк дрыхнет в гостинице, я болтаюсь по поселку. На холме, доминирующем над диким озером с серой водой, высится Стингинес Кастл. Это феодальный замок с узкими окнами, витражами собора и трехвековыми деревьями. Когда я, дойдя до подножия холма, сажусь на траву, замечаю выезжающий с парадного двора маленький черный «триумф», управляемый очаровательной белокурой девушкой, чьи волосы развеваются по ветру.

Я видел ее какую-то секунду, но этого достаточно, чтобы разглядеть, насколько она красива. Не знаю, является она постоянной жительницей замка или нет, но в обоих случаях очень хочу с ней познакомиться. И как можно ближе.

Я в задумчивости возвращаюсь в гостиницу, когда на прекрасную шотландскую провинцию начинают медленно опускаться сумерки. Толстяк ждет меня перед тройной порцией виски, поскольку сейчас как раз час "Ч", точнее, час "В". Очевидно, он уже выпил несколько стаканчиков, если судить по его физиономии, светящейся, как взлетно-посадочные полосы Орли в туманный день.

Он встречает меня кудахтаньем гиппопотама, которого щекочут.

– Знаешь, парень, – сообщает он мне, – акции с хозяйкой резко идут вверх. Я ее пощупал на лестнице, и она посмеялась. Это хороший знак, а?

– Еще какой!

Мы садимся за стол, и веселое настроение достойного полицейского разом падает, как беременная женщина в духоте метро.

Меню: вареная баранья нога и горох, тоже вареный. Баранья нога напоминает старую шину, а горох – дробь.

Когда горошина падает на тарелку, кажется, что потерял пуговицу от ширинки.

Берюрье хнычет:

– Эти люди учились готовить на заводе, производящем химическое оружие. Ах, видела бы меня моя Берта!

Поскольку голод не тетка, он съедает и шину, и дробь А я тем временем смотрю во все глаза на служанку. В тот момент, когда она приносит десерт (яблочный пирог), я прошу ее зайти ночью ко мне в комнату для крайне важного сообщения. Она в очередной раз краснеет и соглашается взмахом ресниц.

– Что ты у нее спросил? – ворчит Берю.

– Какой масти была вороная лошадь Генриха Восьмого, – отвечаю я.

Почти полночь (по Гринвичу), когда Кэтти скребется в мою дверь.

Она сменила юбку из шотландки на халат, тоже из шотландки.

Как только она вошла, я сразу обнимаю ее. Под халатом у нее лифчик и трусики (естественно, тоже в шотландскую клетку).

Мне говорили, что англичане очень расположены к Общему Рынку, но я не знал, что до такой степени

Кэтти всей душой за сближение европейских наций. Клянусь вам, она усваивает мою методу в шесть секунд. Опыта у нее никакого, зато есть огромное желание его приобрести. Я вкалываю как каторжный.

Способная девочка.

Веселье в разгаре, хотя огонь в моей комнате не горит. Наконец Берюрье начинает колотить в стену ботинком.

– Эй, Сан-А, – орет Толстяк, – пожалей хоть немного свою телку! Тебя что, снимают для телевидения?

Мы успокаиваемся. Наступает время разговоров шепотом.

Я начинаю объяснять детке, теперь исключительно по-английски, как я рад, что познакомился с ней. Я ей говорю, что ее деревушка просто потрясающая, а на холме прекрасный замок.

Так, потихоньку, я подвожу ее туда, куда мне нужно, и она читает мне длинную лекцию о семействе Мак-Геррел.

Завод принадлежит старухе Мак-Геррел Хелен-Дафне. Этой старой леди лет семьдесят, и живет она в кресле на колесиках, потому что копыта сказали ей прости-прощай.

Два года назад делом руководил ее племянник Арчибальд, но этот достойный человек погиб в Африке во время сафари, и старуха, жившая на Лазурном берегу вместе с внучатой племянницей Синтией, быстро вернулась, чтобы взять все в свои руки. Поскольку она слишком стара и больна, чтобы напрямую руководить бизнесом, то пригласила для этого специалиста, некоего МакОрниша. Ее внучатой племяннице Синтии лет двадцать пять. Она красивая блондинка и спортсменка. Готов поспорить на караван верблюдов против каравана тещ, что именно ее я видел за рулем «триумфа». Она помолвлена с местным папенькиным сынком сэром Конси, сыном баронета Экзодуса Конси. Но дело затянулось, и о свадьбе пока не слышно.

Когда любезная и щедрая Кэтти оставляет меня, чтобы отправиться отдохнуть, что она вполне заслужила, я быстренько классифицирую моих персонажей.

Меня бы удивило, если бы мамаша Мак-Геррел была замешана в контрабанду наркотой. У пожилой леди есть менее легкомысленные занятия. Это также не подходит ни для возраста ее племянницы, ни для положения сына баронета. Нет, на первый взгляд я склонен подозревать Мак-Орниша. Этот парень руководит заводом, значит, имеет все возможности организовать известный вам маленький бизнес.

Надо присмотреться к нему повнимательнее.