Читать интересную книгу Группа Авансюр (СИ) - Румянцев Евгений

Теперь волны сочувствовали мне, подхватывая и приближая к берегу на несколько метров. Но грести становилось все труднее, силы стремительно покидали после рывков в сторону от скал. Вот он, берег, чуть-чуть осталось… Огромная, по сравнению с предыдущими волна, подхватила меня и на этот раз швырнула о дно. Боже, как больно! Из последних сил я рванулся на поверхность и только успел вздохнуть, как следующая, взорвавшись с грохотом сзади, потащила меня по песку с камнями, заставив заорать от боли. Последняя же добавила смаку, залив с головой в процессе вздоха. В результате я выпустил из рук мешок и смог только проползти несколько метров вперед, как потерял сознание, ударившись головой об очередной булыжник, выросший на моем пути.

Не знаю, сколько времени провалялся в отключке, но очнулся от снова наполнившей рот воды. Мигом оценил красоту происходящего в фильмах; там героя выкидывает на берег и приходит в себя он только утром. Смею не верить, попав в такую ситуацию, я бы неминуемо утонул на берегу. А так, прокашлявшись, как старый дед после любимого самосада, нашел в себе силы проползти еще с десяток метров и вновь отрубился, на этот раз надолго.

Когда снова очнулся, сразу прочувствовал, как можно пытать человека соленой водой. Все тело саднило так, будто накануне заживо содрали кожу, после для закрепления эффекта пройдя по мышцам наждаком. Где там мой спасительный мешок с целебным зельем? Не вижу, надо вставать. Скрипя от боли и ломоте во всех суставах, встал на четвереньки и снова оглянулся. Да где же он? Рассвет только принялся заниматься, клочья туч еще обволакивали небеса и пришлось включить фонарик. Неяркое пятнышко над головой ситуацию не спасло, но то, что находилось непосредственно рядом, опознать можно. А еще надо попробовать полноценно встать на ноги. Удалось, хоть и с большим трудом. Мешка не наблюдалось, зато метрах в двадцати обнаружил лежащее тело. Оказалось, это Гном, сразу не распознал по причине валяющихся на нем водорослей, выкинутых штормом. Жив? Жив, бродяга, дышит. Хоть не один на белом свете остался, не хочу быть Робинзоном Крузо и разговаривать двадцать восемь лет с попугаем и козой.

После попыток расшевелить старого товарища ногой, наклоняться к нему из-за сильной боли я побаивался, Гном застонал и открыл глаза, недоуменно щурясь на фонарик. Наконец, его взгляд стал осмысленным, и он, поняв, кто рядом, со стоном сел на песок.

— С Днем Рождения, Гномик. — просипел я. — Вставай и распаковывай свою сумку с зельями, моя хрен знает где, в последние минуты потерял.

Гном тяжело на меня посмотрел.

— Не даешь по-человечески отдохнуть, гад. — и принялся открывать баул.

Глотнув лекарства, оба сразу почувствовали себя гораздо лучше и стали шариться по берегу в поисках живых и моего мешка. Волнами нас принесло, как оказалось, в небольшую узкую бухту, справа которой был каменный утес, именно в его скрытую в воде часть в виде двух остроконечных скал, находящихся в сотне с небольшим метров от берега, впилилась галера, а слева начинался подъем на холм, ведущий в глубину острова. Мы сначала решили поискать на левому берегу бухточки, там был песок, и наивероятнейшая возможность отыскать живых. К тому же, как я смутно помнил, после того, как меня закрыло выступающими на мысе скалами, волны сами тянулись в большей степени правее, если смотреть от моря. И буквально через сто метров наткнулись на первого.

— Кто идет? Сынки, вы?

Облегченно вздохнув, мы подошли к Старшине и увидев его сидящим, поинтересовались:

— Как здоровьичко?

— Пошли к чертям собачьим. Ногу вывернул. Можете вправить?

— Я не умею, — сразу заявил Гном.

— Я тоже, но попробую. — вздохнул я и сильно дернул Старшину за ногу.

Тот заорал и зашелся надрывным кашлем. Тоже наглотался водички, поди.

— Чего творишь, коновал? — откашлявшись, воскликнул вояка. — Это так не делается, сынок! Тебя учили такому?

Я вскинул плечи и отрицательно махнул головой. После короткой лекции, сопровождающейся обильным матом по поводу моей умственной отсталости, я наконец понял, что делать и еще через десяток минут Старшина был почти как огурчик, правда с малость покоцанной шкуркой.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

После того, как нас стало трое, я окончательно воспрял духом и предложил разжечь костер, чтоб обсохнуть и согреться, а то уже зуб на зуб не попадал. На вопрос Гнома, вспомнившего, кто на острове является хозяевами, я глубокомысленно изрек, что в такую погоду они вряд ли гуляют по острову, а судя по ветру, дым будет относить вдоль края берега к морю. И вообще без мешка я теперь безоружный и против оборотней и так выгляжу очередным вкусным куском мяса, если им нравится круто просоленная морской водой пища. Старшина немедленно согласился с моими словами, и, собрав на берегу сухой плавник, мы разожгли костер, уютно расположившись вокруг него в ожидании наступления рассвета.

Глава 6

Семь утра. Я сижу у костра, время от времени подбрасывая плавник в костерок и слежу, чтоб тела товарищей, вышедших на время из игры, обсохли и не подпалились угольками. Полная идиллия совокупности с природой при попадании на необитаемый остров. Настойчиво гложет мысль, спаслись ли все остальные. Если нет, то, как мы втроем отсюда будем выбираться, если точка респауна, как я посмотрел в смартфоне, перенесена на этот остров? Игра становится все загадочней и загадочней. Сколько же бабла надо в нее вваливать игрокам, чтобы безопасно брать данжи на далеких островах? Потому и нет их описаний на форумах, большинство таких «экспедиций», как наша, окончились тем, что оставшиеся в живых игроков или самоубились, удалив аккаунт, или месяцами в отчаянье ждали помощи, сидя на острове и потихоньку превращаясь в папуасов. Пока с путешествия только один бонус — выносливость с силой после ночного заплыва увеличились на единичку. Приятно, конечно, но погоды это не делает, мы обречены на вечный корм для оборотней, пока не найдем выход из нашей плачевной ситуации.

Увлекшись внутренним самосозерцанием, я не сразу заметил ковыляющую к костру фигуру, опирающуюся на отбеленный морем и солнцем здоровый сук плавника.

— Святой отец, ты ли это? — недоверчиво крикнул я.

Монах, а это, уже без сомнения был точно он, замерев на мгновение, снова продолжил медленно приближаться к костру. Сильно его потрепало, ничего не скажешь. Ободранное лицо, одна рука в косынке из серой тряпки, оторванной от туники, одним словом раненый герой после тяжелой битвы с ошалевшей стихией. Когда он приблизился к костру, я помог бородатому бойцу сесть на камень, а он, продолжая молчать, уставился на огонь. Подумав буквально несколько секунд, порылся в Гномовской сумке, нащупал в ней зелье для повышения здоровья и протянул его Монаху. Тот сразу оживился, опрокинул всю склянку одним глотком и выдохнул:

— Ненавижу оборотней!

— Ты их видел? — оживился я.

— Пока еще нет, но уже готов их порвать голыми руками за мои ночные страдания.

— Далеко тебя занесло бурей?

— С километр отсюда будет. Напоследок шваркнуло волной о здоровый валун и отрубился.

— Как догадался, что мы здесь?

— Фонарик твой в этой стороне ночью видел. Выпил две склянки и, подождав, пока получше станет, все это время шел сюда. Рука сломана, с ногой что-то, долго шел.

— А где твой мешок?

— Там остался, — равнодушно указав здоровой рукой в направлении, откуда появился, Монах стал ощупывать себя в поисках повреждений. — Не мог с собой тащить, все же не железный.

Мы оба замолчали, направив взоры на потрескивающий костер.

— Где остальные? — нарушив затягивающееся молчание, спросил Монах.

— Не знаю, — помотал я отрицательно головой. — если живы, отыщутся. Монах, я выйду из игры часика на два, чтоб штрафы не хватануть, а ты пока обсохни и подожди наших. Войдут, можешь смело на несколько часов тоже покинуть это комфортное местечко безысходности попавших в кораблекрушение. — предложил я. Так и сделали.

Днем, восстановившие силы после ночных передряг, собрались-таки наконец все вместе и дружно направились на поиски остальных членов отряда. Сначала добрались до мешка Монаха, благо он приблизительно помнил, где тот лежит. Затем вернулись к костру и, малехо передохнув, отправились в сторону мыса с утесом. Какая же меня охватила радость, когда между валунами обнаружили мой пробитый мешок! Хоть он и был весь изодран, но сумка оказалась целой, теперь я был тоже вооружен, и мы имели возможность охотиться из лука. Добрались до утеса, тут наша радость несколько померкла; никого больше не нашли, и до остатков галеры, пока еще не разбитой в щепки, не добраться. Море после бури было неспокойно и высокие волны не давали шанса подплыть к оставшейся относительно целой корме. Обследовать утес тоже не получалось, он вплотную подступал к морю, а умеющих ловко лазать по скалам среди нашей выжившей четверки не обнаружилось. Пришлось, солоно похлебавши, возвращаться к костру и попытаться немного наладить быт.