выведет. Уверен, мы сумеем отыскать здесь карту. А карта — это самое важное на данный момент.
Наёмница только стиснула зубы. «Не пора ли свалить?» — спросила она себя, однако же ноги сами вели ее к городу.
Ров, принимающий в себя всю массу городских нечистот, смердел так, что хотелось снять нос и убрать в карман. Поднимаясь с зеленой поверхности воды, зловонные испарения отравляли синее небо. «Городишко только зря небо коптит», — с типичной для нее злобностью констатировала Наёмница. Однако в действительности ее куда больше взвинтило другое — на переброшенном через ров узеньком мостике, высокомерно вытянувшись, стоял стражник.
— (…)! — выругалась она. — (…), (…), (…)! (…) стражник!
Вогт выслушал ее с большим интересом. Он уловил, что Наёмница дала стражу некую нелестную характеристику, но разобраться в сути не сумел.
— За дерево, — приказала Наёмница, втягивая Вогта обратно в рощу. — Да поживее, жирная ты задница.
— Что-то не так? — спросил Вогт в приступе редкостной проницательности.
— Там стражник. Он нас не пропустит.
— Я могу попытаться убедить его, — предложил Вогт.
— Убедить? — издевательски усмехнулась Наёмница. — Ты-то?
У Вогта было что возразить — пусть и исторгая громкое шипение, но Наёмница все еще оставалась поблизости и шла туда, куда он ее вел. Тем не менее он благоразумно промолчал. Наёмница села на корточки, прислонившись к дереву спиной, и, используя собственную пятерню в качестве расчески, принялась распутывать свои космы — так яростно, что клочья волос полетели во все стороны. Затем она откинула волосы назад, хотя обычно позволяла им болтаться, закрывая лицо чуть ли не полностью, пригладила торчащие пряди, и неожиданно обрела такой безобидный вид, какого от нее и ожидать было невозможно. Глаза Вогта округлились.
— Что ты делаешь?
— Что я делаю? — невнятно откликнулась Наёмница, кусая губы, отчего они распухли и покраснели. — Ты дурак? — продолжила она, щипая щеки. — Ты ничего не понимаешь?
— Нет, — ответил Вогт, у которого впервые в жизни возникло ощущение, что происходит что-то непристойное.
— Подойди сюда.
Когда он приблизился, Наёмница вскочила на ноги и звонко ударила его ладонью по лбу.
— Больно, — возмутился Вогт, ухватившись за лоб и отшатнувшись.
— Ненавижу вас всех! — звенящим голосом выкрикнула Наёмница. — Все одинаковые! Все ублюдки! — и резко рванула вниз свою рубаху, отчего ее грудь обнажилась едва ли не до самых сосков. — Подбери челюсть, уродец! — она решительно зашагала прочь.
Вогт проводил скорбным взглядом ее вихляющие бедра, немного постоял под деревом, приходя в себя после нервного потрясения, и только потом нагнал Наёмницу и понуро побрел за ней.
При их приближении стражник снял с головы нечищеный, давно утративший блеск шлем и поскреб жидкие волосенки на макушке.
— Кто такие? — осведомился он презрительно.
— Мы… — начал Вогт.
— А сам-то как думаешь, милый? — перебила Вогта Наёмница, начавшая невесть отчего говорить дурацким тонким голосочком.
Стражник ухмыльнулся. Вверх по губам к носу у него шел большой, хорошо заметный шрам, и от этой располовиненной улыбки Вогту стало тем более не по себе.
— У нас такого добра и без тебя хватает.
— Да ну? — развязно осведомилась Наёмница (Вогт расслышал в ее тоне угрозу, а стражник — нет). — Я лучше всех.
Стражник хрюкнул в сомнении.
— Эй! — заорал он. — Гляньте на красотку!
Из-за городской стены выкатилась еще парочка таких же стражников в нечищеных шлемах и встала рядом с первым, все трое на одну небритую рожу. Оценив внешние данные Наёмницы, они дружно заржали. Вогт, жадно втянув в себя воздух, мелко, нехорошо затрясся.
— А этот придурок с тобой кто? — продолжил расспрашивать Наёмницу первый стражник.
— Этот придурок? — переспросила Наёмница, оборачиваясь к Вогту и втыкаясь в него острым взглядом. — Это… па-по-чка.
«Кивай давай», — беззвучно потребовали ее губы, но Вогт не двигался и лишь багровел, так что добиться от него содействия не было никакой возможности.
— Слышь, парень, — сочувственно обратился к Вогту один из стражников. — Пустое дело, бросай. На такой ты ничего не заработаешь.
— Заработает, — уверила Наёмница, нежно положив ладонь на плечо Вогта. Ее рука была тяжела как камень. Вогт перекосился на один бок.
— Гони триста ксантрий, — решил первый стражник, водружая шлем на голову.
— Триста ксантрий! Ха-ха-ха, — отрывисто рассмеялась Наёмница. — Мелко копаешь. Шестьсот, милый, но на выходе.
— Ты не поняла, шлюха? Триста ксантрий сейчас, и только тогда вы проходите.
Вогт вздрогнул. Наёмница ухватила его за руку и крепко — очень крепко — сжала ее.
— Это ты не понял, прелесть моя, — возразила она стражнику, демонстрируя зубы в улыбке, которая по привычке выглядела как оскал. Ее глаза излучали нежность: сдохни. — Шестьсот ксантрий. На выходе. А сейчас мы проходим. У нас нет денег — пока. Я заработаю и расплачусь. Куда я денусь-то? Не улечу же я из города.
— Кто знает. Мож, тебя прибьют где-нибудь в подворотне, и что тогда? С вас даже в залог взять нечего, поганые бродяги.
— Мы расплатимся, — деревянным голосом выговорил вдруг Вогт. — Честное слово.
Стражники отвлеклись от Наёмницы и уставились на него. Вогтоус ответил им взглядом, полным страдания.
— Три дня, — подхватила Наёмница. — А затем вы получите свои деньги, — она просительно посмотрела на стражников.
— Девятьсот, — подал голос тот, кто еще ни разу не высказывался. — По триста на каждого. И еще поработаешь для нас.
«Скотина, — подумала Наёмница. — Да на всем этом вонючем городишке не заработать девятьсот ксантрий!» Хотя «работать» она в любом случае не собиралась. Уж лучше она их всех перережет. С радостью. Даже просто представив себе кровь, хлещущую из их глоток, она немного успокоилась.
— Ладно-ладно, лапочки, — согласилась она.
— И смотри без шуток. Под землей найдем.
— К-конечно, — с затаенной снисходительностью протянула Наёмница.
— Попадетесь без печати в облаву — вздернут.
— Конечно, — повторила Наёмница.
Она взяла Вогта за рукав и, словно ребенка, повела его по мостику к частоколу. Вогт, у которого глаза были на мокром месте, растерянно посмотрел в ров — там плавали отбросы, всякий мусор, какое-то тряпье. И он отвел взгляд.
Они нырнули в узкую улочку меж страшненьких тесных домиков, дошли до поворота налево, дошли до поворота направо, дошли до развилки и остановились.
— Ты чуть было все не испортил, — удивительно спокойно констатировала Наёмница. Поправив рубашку, она тряхнула головой, чтобы волосы снова упали на лицо. — Я уж было решила, что мы все слили, когда ты наконец сообразил подыграть мне.
Заговорив об этом, она пыталась отвлечься от того гаденького, жгучего чувства, все еще остающегося внутри.
— Они так грубо разговаривали с тобой, — выдавил Вогт. — Как они посмели? А ты помешала мне…
— Чему я помешала?
— Заставить их обращаться к тебе повежливее! — выпалил Вогт, покрываясь красными пятнами.
Наёмница фыркнула.