Читать интересную книгу Соломон Крид. Искупление - Саймон Тойн

– Вы, должно быть, мистер Крид?

Соломон пожал руку, вдохнул исходящий от Кэссиди химический запах, и в мозгу снова точно открылась дверца. Нафталин. Используется в фейерверках, а также как домашнее средство от моли. Мэр пропах им. На нагрудном кармане пиджака – дырочка с разлохмаченными краями. Темный костюм. Для похорон.

– Вы только что похоронили Джеймса Коронадо, – резюмировал Соломон, и от звука этого имени в руке снова вспыхнула боль.

– Да, трагедия. А откуда вы его знали?

– Я пытаюсь вспомнить. – Соломон снова повернулся к фреске.

Несомненно, здесь что-то есть, какая-то причина, по которой нательный крест привел хозяина к своему большему собрату.

– Впечатляет, не правда ли? – произнес Кэссиди, подходя к стене и щелкая выключателем.

Разгоревшийся свет продемонстрировал фреску во всех ужасных, мрачных подробностях. На ней оказалось гораздо больше людей. Землю заполняли ссохшиеся тела и черные руки, почти неотличимые от нее, словно сделанные из нее и все еще ей принадлежащие. Лица персонажей выглядели настолько реалистично, будто их списали с конкретных людей. Если так, то что бы подумали эти люди, обнаружив себя увековеченными в образе проклятых среди гротескного пейзажа? Поток отверженных тек по пустыне. Глаза их были устремлены на недосягаемо далекие небеса. Соломон тоже посмотрел вверх и обнаружил то, что раньше скрывали тени: черные буквы на почти черном небе.

Каждый бежит геенны огненной,

Но лишь смотревшие в ее жар и соблюдавшие Господень закон,

Лишь спасавшие ближних превыше себя

Обрящут надежду спасенья от ада…

От этих слов ожог на плече вновь заполыхал болью, возвращая чувство, уже испытанное на дороге: Соломон Крид здесь не просто так. Есть причина и долг, который нужно исполнить.

Лишь спасавшие ближних превыше себя обрящут надежду спасенья от ада…

– Я здесь, чтобы спасти его, – пробормотал Соломон, потирая разболевшееся плечо.

– Кого?

– Джеймса Коронадо.

– Вы? Спасти? Но мы его только что похоронили…

– Я же не говорил, что задача легкая, – ответил Соломон, улыбаясь.

Оба повернулись, когда снаружи вдруг донесся громкий звук, – куда-то спешила «скорая». Соломон почуял сочащийся в двери дым.

Огонь.

Но лишь глядевшие в ее жар…

Сейчас весь город выехал, пытаясь защититься от надвигающегося ужаса. А большинство горожан знали Джеймса Коронадо. Возможно, с ними будет и вдова.

– Вы в порядке? – спросил мэр. – Вы кажетесь немного не в себе. Возможно, вам лучше в госпиталь, провериться?

Соломон снова посмотрел на свое отражение, зажатое между ангелом и демоном. Их нарисованные глаза будто вопрошали: «Со мной ты или с ним?»

«Выясним», – подумал Соломон, и в плече снова отозвалась боль.

Он покачал головой:

– Мне не нужно в больницу. Мне нужно вернуться к огню.

III

Да не будет у тебя других богов

пред лицем Моим.

Исход 20: 3

Выдержка из книги

ИСКУПЛЕНИЕ И БОГАТСТВО

СОЗДАНИЕ ГОРОДА

Мемуары преподобного Джека «Кинга» Кэссиди

В форт Таксон я прибыл, почти издержав золото священника. К вечному моему стыду, нужда подтолкнула меня к попытке продать Библию странствующему проповеднику по имени Бэнкс. Но его оттолкнул размер книги. Бэнкс заявил, что если бы Господь хотел отдать Бэнксу эту книгу, то, несомненно, ниспослал бы ее в меньшем виде. Но зато проповедник рассказал мне об иезуитской миссии к югу от Таксона, где хорошая старая Библия может найти постоянное пристанище на добротном деревянном пюпитре, и никакому бедолаге либо мулу не придется более таскать ее на себе.

Я посчитал решение избавиться от книги плодом моей нищеты, но в действительности мною двигал страх. Я уже ощущал, насколько эта Библия завладела мной. Видения белой церкви и бледного Христа на кресте приходили ко мне уже и наяву. Я боялся обезуметь, как обезумел священник. Но я вижу сейчас, что все это было промыслом Божьим: и явившийся из Ирландии священник, оказавшийся на соседней койке, и переданная мне Библия, и золото, приведшее на запад, и нечаянный разговор с проповедником, указавшим путь, которым я пришел к иезуитской миссии и бледному Христу на сожженном кресте.

Спустя два часа после рассвета второго дня мы увидели, что в утреннее небо поднимается дым. Я присоединился к обозу, везущему на юг, в форт Хуачука, припасы для кавалерии. Дорога вела через торговую факторию, где и находилась иезуитская миссия. Запах ее жителей мы учуяли задолго до того, как увидели их, несчастных, грубо и жестоко препровожденных к Господу остриями стрел и отточенными лезвиями дикарских ножей. Фактория превратилась в ад. Дымящиеся балки крыш торчали из горящих домов, словно ребра. А перед грудой догорающих досок, бывших когда-то зданием миссии, стоял большой пылающий крест. Поначалу я подумал, что крест и распятый на нем слишком велики для скромной церквушки. И, лишь приблизившись, понял: на кресте горел человек.

Он превратился в гротескный факел, утратив все черты. В агонии он запрокинул голову, изо рта вырывалось пламя, словно крики стали огнем.

Старший офицер, капитан Смит, приказал накинуть на крест веревку, свалить его и оттащить подальше. Но никакая веревка никогда не вытащит образ того пылающего человека из моей памяти. Я пробормотал молитву, препоручая бессмертную душу несчастного Богу, в чьем лоне она вовеки пребудет в мире, спасенная от демонов, устроивших нечистую забаву. А когда я дочитал молитву, то услышал произнесенное шепотом «аминь» от всех вокруг. Я понял: мои неприкаянные спутники, обычно столь дерзкие и презирающие Господа, когда от жестокости мира их заслоняет тепло костра либо жидкости в бутылке, осознали, насколько же ценны Его любовь и благость, когда узрели жуткое обличье Его гнева.

Мы взялись забрасывать землей руины церкви, а я, работая, размышлял над тем, отчего же всемогущий милостивый Бог позволил столь чудовищному произволу случиться с Его верными слугами и домом моления Ему. Я не мог понять смысл произошедшего зла. А вдруг оно значило, что в битве между Богом и дьяволом победил дьявол? И лишь тогда, в бездонных глубинах моего сомнения, Христос явился ко мне, восстав из руин церкви своего Отца, дабы указать мне истину и путь.

Сначала я увидел Его лицо, сияющее белизной среди серого пепла. Он глядел на меня с таким отчаянием и болью, что я отшатнулся, отступил назад, и мой сапог захрустел обугленными остатками потолочной балки. Та приподнялась, и я увидел Его целиком – фигуру из чистого белого мрамора, закрепленную на кресте из твердого дерева, обожженного, но не уничтоженного пламенем.

Судя по месту распятия среди руин, оно висело над алтарем. Я представил, как Христос глядел со скорбью на то, как огонь пожирает дом Его Отца. Спасение креста из пожара было чудом, чудом же я отыскал его среди пепла, и я вспомнил слова обезумевшего священника, сунувшего Библию в мои руки и передавшего миссию мне:

Неси Его слово в пустыню. Ибо, неся Его слово, ты несешь и Его. Он защитит тебя и приведет к невообразимым богатствам.

И вот я узрел Его.

Я шагнул в дымящиеся руины и взял бледного Христа в руки. Его крест стал моим, и моя ноша разделилась с Ним. Я ощущал жар, который еще держало твердое дерево, и это было словно Его любовь, проникающая в мое существо, и я понял, зачем Бог позволил язычникам умертвить добрых христиан и сжечь Его дом.

Это было ради меня.

Он показывал мне простым и ясным образом, чтобы могла понять простая душа вроде моей: моя церковь должна быть крепче этой. Чтобы выстоять среди зла, царившего в дикой пустой глуши, церковь должна быть как бледный Христос, не затронутый свирепыми орудиями зла, уничтожившего все вокруг.

Моя церковь должна быть каменной.

16

– Он сказал, что нам нужно оставаться здесь?

– Так он и сказал, – ответил Малкэй, стоя у окна мотеля с мобильником в руке и глядя из-за серой занавески на стоянку.

За спиной Малкэя топтался по ковру Хавьер, выбивая пыль и запах плесени.

– Что, и ничего больше?

– Он еще многое сказал, но главное: мы должны оставаться здесь и ждать, пока он позвонит.

Хавьер потряс головой и продолжил топтаться. За последние двадцать с небольшим минут он несколько раз наведывался в туалет. Смыл Хавьер лишь один раз. То есть либо у парня скверно с гигиеной, либо он занимался чем-то другим. Масленый, лихорадочный блеск в его глазах ясно указывал на то, чем именно.

– Думаешь, Папа знает, где мы торчим? – спросил Хавьер, дергая пальцами, будто пытаясь стряхнуть присохшую жвачку.

– Возможно.

– Что за хрень? Возможно? Он или знает, или нет.

Освещал комнату лишь экран чуть слышно бормотавшего телевизора, показывавшего местные новости. Карлос сидел на краешке кровати и глядел на мигающий экран, словно загипнотизированный им. Карлос сделался таким с момента, как вошел и услышал слова Папы Тио. Малкэй видел такой взгляд несколько раз. Один раз – в камере тюрьмы неподалеку от Чикаго, когда еще носил форму, а в Иллинойсе – пока не отменили смертную казнь. Пару раз он сам был причиной такого взгляда – выражения отрешенности, полной готовности встретить все, что уготовила судьба. Так кролик глядит в фары наезжающего автомобиля, когда уже нет времени убежать.