Я перечислил добрый десяток и увидел, как глаза у него загорелись.
— Так много! Вот черт! Они большие?
— И это еще не всё… Вот такие, — ответил я, разводя руки.
— А еще какие?
— Старые фильмы: «Дракула», «Франкенштейн», «Восставший из ада», «Кэндимен»…
— Двух последних не знаю, но звучит круто. Они что, прямо на стенах? Повсюду? Не врешь? Ну вообще!
— И на двери тоже.
— Ну и ну! Просто с ума сойти! Афиши «Пилы» и «Хостела»… Да мать меня просто убила бы, если б я такое повесил у себя в комнате! Твои… э… твои мамы прикольные, скажу я тебе! Послушай, а можно посмотреть? В смысле твою комнату, не маму… Тебя это не напряжет? Мне бы хотелось все это увидеть.
— Без проблем.
— Супер. Если б я знал, что в Ист-Харбор есть музей фильмов ужасов, я бы тебя еще раньше пригласил!
Он засмеялся. Я тоже. Вот так все и началось.
* * *
— У тебя есть какие-нибудь новости о Наоми? — спросил Чарли, сидя в моей машине.
Я отрицательно мотнул головой.
— У меня тоже нет.
Спускаясь по Мейн-стрит, которая едва проснулась, мы оба хранили молчание. Приблизившись к порту, я свернул на Первую улицу, чтобы въехать на парковку у причала.
* * *
Каждое утро обитатели острова совершают один и тот же ритуал. Мы занимаем очередь на паром. Задолго до того, как на входе в залив покажется приземистый силуэт морского парома. Он может вместить только сорок машин, и никто не хочет ждать следующего. Те, кто живет рядом, даже оставляют ключи в зажигании и бегут домой, чтобы позавтракать.
Ее здесь не было…
Заезжая на парковку, я одновременно с этим машинально отмечал детали. Что-то было обычным, а что-то — нет.
1. Из школьного автобуса выходят ученики с сумками через плечо и, громко болтая, направляются к пешеходному мостику — как и каждое утро.
2. Отец Малкольма Бэрринджера в желтом жилете. Этот пьяница готовится заступить на свой пост регулировщика — как и каждое утро.
3. Какой-то высокий седой тип, одетый в черное, кидает монетку в газетный автомат перед баром «Чистая вода, мороженое, рыба» («Звоните и делайте заказ в нашем баре, 425-347-9823»), а затем возвращается к своей шестиместной «Краун Виктории» цвета «серый металлик» с «Сиэтл таймс» и «Айленд саундер» в руке. Он не местный, но я вижу его здесь и в это время по меньшей мере уже третий раз за текущую неделю.
4. Наоми на парковке нет.
* * *
А вот Кайла и Джонни уже были на месте, в старом пикапе «Дж-эм-си», поеденном ржавчиной. Освещенный со всех сторон паром уже извергал поток мертвенно-белых фар машин, прибывших с континента, а три очереди машин ждут своей очереди, чтобы занять их место. Большинство хозяев выходили на улицу, чтобы сгонять выпить кофе, но сейчас садились за руль со стаканчиком в руке и заводили моторы. Туман не рассеялся, темнота только начала бледнеть, так что контуры холмов вокруг залива и склоны, покрытые елями, едва угадывались.
Где же Наоми?
Я устроил себе мозговой штурм. Когда-то она тайком встречалась с Нэтом Хардингом, своим преподом по драматическому искусству. Сорокалетний тип, всегда одетый с иголочки. Ходили слухи, что он приударял за всеми симпатичными телочками, посещавшими его занятия. А может, она спит с каким-нибудь женатиком? Может, это Мэтт Брукс? Рыболов, выскочка, бегун и скандалист. Все жители острова в курсе, что он спит с женой аптекаря, которая вызывает его, когда сама работает в аптеке, и у которой куда больше дипломов, чем у мужа.
Или, что еще хуже, Наоми связалась с этим засранцем Шейном. Перед моим внутренним взором предстала невыносимая картина. Наоми целуется с Шейном… прижимается к нему… занимается с ним любовью… Прошлым летом Шейн подошел к Наоми поболтать, когда мы тусовались на пляже. Он был в одних плавках. Уже тогда у него было тело взрослого мужчины. Подкачанный пресс, спина, бедра… Рядом с ним я особенно остро ощутил свою худобу. Они шутили и смеялись, слегка касаясь друг друга, пальцы их ног съеживались из-за обжигающего песка. От ревности я едва не совершил глупость, хотя это было бы чистой воды самоубийство… Картинки сменялись, как слайды. Буквально на секунду я ощутил странное удовольствие от страдания, которое они мне причиняли.
Когда машины перед нами уже тронулись с места, я схватил мобильник, чтобы позвонить Джонни.
— Какого черта ты делаешь? — поинтересовался Чарли.
Мы уже поднимались на борт, направляемые работниками в желтых жилетах, когда мне ответили. Это была Кайла.
— Генри?
Всякий раз, когда она обращалась ко мне, в ее чуть хрипловатом чувственном голосе звучала мягкость, словно подразумевающая приглашение. И я отчетливо помню ту ночь, когда в темном лесу, пьяная в хлам, она приклеила губы к моему рту и с силой засунула туда язык, а ведь Наоми и Джонни были всего в нескольких метрах. Кайла была красоткой. Красивее многих, в том числе и самой Наоми. Ни один парень на острове, кроме меня, не смог бы остаться безучастным к ее рыжей шевелюре и темным бровям вразлет над огромными зелеными глазами. Я уж не говорю про идеальные пропорции ее гибкого тела с тонкой талией и роскошной грудью. В этом плане она оставила далеко позади всех остальных девчонок.
— Не знаешь, где Наоми? — спросил я.
Несмотря на все усилия, в моем голосе проскользнула тревога.
— Нет, я думала, об этом знаешь ты…
— Она… тебе звонила?
Молчание.
— Нет.
— Кайла, она тебе что-нибудь говорила… о нас?
Тишина.
— Генри… мне очень жаль… она просила тебе не рассказывать.
— Черт, Кайла!
— Она взяла с меня слово…
— У нее свидание, да?