Читать интересную книгу Somniator - Богдан Тамко

– Идиот, – обозвал я себя.

Ну, ничего, все впереди. Я уселся за компьютер с тем, чтобы по прошествии нескольких часов лечь спать в сладком предвкушении нового дня. Впервые я не чувствовал себя виноватым, мечтая о другой женщине, а не о Кристине. Опять одиннадцатиклассница.

Я решил больше не повторять старых ошибок и не пускать все на самотек. На следующий день я посмотрел в расписании, сколько у Беллы уроков, и стал ждать ее около школы. Почти час я мерз на холоде, глотая ртом снежинки, пока девчонка не вышла. Дрожа, я улыбнулся и вразвалку, пряча руки в карманах куртки, подошел к ней.

– Привет, – довольно протянула Белла, увидев меня.

– У тебя с собой лыжи? – пошутил я.

– Как видишь, нет, – продолжая улыбаться, ответила Изабелла.

– Опять забыла?

Улыбка.

– Хм… ну позволь помочь донести тебе хотя бы воображаемые, – сказал я и, как мим, сделал вид, что взял у нее лыжи и переложил в другую руку, – пойдем?

– Ты хочешь меня провести? Это так мило.

– Да я вообще милый, – как бы между прочим обронил я.

Мы пошли по вчерашней дороге и первое время молчали.

– Ты всего немного побыла на улице, а уже вся голова в снегу, – сказал я и начал аккуратно стряхивать хлопья с ее волос. Даже замерзшими руками я почувствовал то, что сразу произнес, – они у тебя очень мягкие.

– Да ладно тебе, это от снега, они просто мокрые.

– Изабелла, а можно я буду называть тебя Изя?

Белла начала истерично хохотать.

– Ты хочешь считать меня евреем, да еще и мужчиной? Таки нет! – засмеялась она.

– Мы дошли до ее подъезда, и Белла сказала:

– Раз уж ты вчера отказался зайти на чай, сегодня звать тебя не буду, я обижена.

– Только сегодня я замерз больше… Что ж, держи свои лыжи, – я протянул воображаемый предмет в руки Белле, попрощался и ушел.

Я стал ждать ее каждый день. Она была не против. Мы пересекались в школе, общались, беседовали, ели в столовой за одним столом, если Белла была не в компании друзей. Через две недели в среду сразу после школы я поехал к отцу на работу, поэтому не встречал Изабеллу, а на следующий день снова дождался ее.

– Эй, где ты был вчера? – мило спросила она, потрепав меня рукой в варежке по голове, – я уже так привыкла к нашим прогулкам, что вчера чувствовала себя очень одиноко.

У меня внутри разлилось теплое чувство: она ко мне привыкает. Что может быть лучше? Я смотрел на то, как ветер развевает ее волосы, блестящие, темные, как локоны скользят по загоревшему в солярии лицу, на большие карие глаза, стройное тело и понял, что я никуда не делся от Кристины. Да, Изабелла была другим человеком, не похожим на мою первую любовь, но все же общий типаж был очень близок – цвет и структура волос, фигура, некоторые черты лица, большие глаза и высокий рост.

Когда мы подошли к ее дому, Изабелла как-то замялась и произнесла:

– Наполеон, ты мог бы не провожать меня завтра? Меня встретит мой молодой человек.

– У тебя есть парень? – удивился я.

– Да, мы уже три года вместе.

Внутри меня все упало. Даже не помню, как мы попрощались, знаю только, что я обреченно шаркал ногами по снегу и грустил.

Такое странное это чувство, когда мечта уплывает прямо из рук. В этих прогулках я находил покой, утешение, радость и источник для строительства грез. Дорога домой казалась мне невероятно долгой – я шел не спеша, весь погруженный в свои мысли. Мне сразу вспомнились многие слова Беллы: «С тобой так интересно», «я давно не чувствовала себя ни с кем так легко и расслабленно», «ты мне нравишься, Наполеон, определенно нравишься». Ну и, конечно, сегодняшнее: «Я уже так привыкла к нашим прогулкам».

И вот на основе всех этих фраз, разных моментов, жестов, взглядов я построил новую мечту, позволившую почти полностью вытеснить из моей головы Кристину. Снова пустив в ход свое горячее сердце, я сказал себе: «Я люблю!» Помню, как, когда мы пересекались в школе, Белла любила показать мне язык или отправить воздушный поцелуй. Меня это дико заводило, и я мог весь оставшийся день улыбаться и мечтать о том, как воздушный поцелуй превратится в настоящий. Я никогда еще так сильно не верил в свою мечту, никогда не приближал ее так сильно к себе и реальности. И вот, когда я уже был готов воплотить все в жизнь, мою фантазию вытащили у меня прямо из-под носа. Повторюсь, это очень странное чувство. Я ощущал себя собакой на привязи, к носу которой поднесли кусок мяса, поводили им, а потом бросили в миску соседнему псу, до которого моя цепь не позволяет доползти всего сантиметров десять. И от злости я со всей дури рву привязь, но она выдерживает, я лаю, но тот пес все равно ест мое мясо и даже не обращает внимания на мой гнев.

Я не видел ее парня, но уже ненавидел его. А через день, когда я был все время, как на иголках, усиливая своей фантазией незнание того, чем эта парочка занимается без меня, моя милая Элизабет, которая обо всем знала, доложила мне:

– Я их видела вчера. Она так радостно выбежала из школы и с визгом бросилась, запрыгнула на него, обхватив ногами, и они долго-долго целовались. Дальше на эту муть я смотреть не стала.

От Лизы не скрылся мой печальный взгляд.

– Ну что же ты, мой хороший, – сказала она, запустив пальцы мне в волосы и поглаживая мою голову, – почему ты каждый раз так несчастен? Зачем выбираешь все самое красивое и недоступное?

Я не знал, что ответить.

– Меня тянет к совершенству…

– Да, но что-то пока совершенство не тянуло к тебе, – ухмыльнулась моя подруга, – и ты ограничиваешься только внешней красотой.

Я лишь тяжело вздохнул.

На выходных я отправился к отцу на работу и по пути к метро я увидел вдали знакомый силуэт. Мы шли по разные стороны одной дороги. Она слушала музыку через наушники, думала о чем-то своем и не могла видеть меня. Я немного отстал, чтобы Белле не удалось меня заметить, потом пересек улицу и стал приближаться. С удовольствием я наблюдал за грациозной походкой девушки. Эту поступь я всегда могу без труда воспроизвести в памяти. При каждом шаге волосы Изабеллы не подпрыгивали, а мерно раскачивались. Эти длинные, шелковистые локоны…

Бедро влево, бедро вправо… Мы шли вместе довольно долго, а я все не хотел подходить.

«Привет, как ты?» – это я ей скажу, а что дальше? Все наше общение строилось на свежих ощущениях после учебного дня в лицее, а о чем говорить вот так, на улице, в обычный день, да еще и после не самой приятной для меня беседы, я не знал. Слишком уж много несуществующих диалогов между нами я проводил только с самим собой.

Мы все шли. Совершенно неожиданно Изабелла повернулась лицом к дороге и собралась переходить на ту сторону, с которой пришел я. Не сняв наушники и не смотря по сторонам, она сделала первый шаг и приостановилась. Я встал сзади. Мое дыхание колыхало ее волосы, но она не чувствовала. Я был весь в возбуждении, но не плотском, а моральном. Именно сейчас стоило сказать что-то оригинальное и хорошим началом превратить эту встречу в шедевр. Но фразы не приходили в голову – я просто стоял и все быстрее дышал ей в покрытый моими любимыми волосами затылок.

Она рванулась вперед. Я пошел за ней и по привычке посмотрел влево. Прямо на нас на огромной скорости неслась роскошная и шустрая спортивная машина, которая явно не собиралась останавливаться. Мы были не на пешеходном переходе и даже не рядом – до ближайшего было метров двести.

В эту секунду я перестал быть человеком: остались одни рефлексы. Даже не мозгом, а чем-то глубоко внутри груди я осознал, что еще один шаг – и моя любимая девочка столкнется с машиной. И это будет последний шаг в жизни этого совершенства. Девочки, конечно – не машины. Изабелла уже занесла ногу для того, чтобы сделать шаг, и в этот миг я рванулся вперед, обхватил талию Изабеллы обеими руками и, что было сил, прижал ее к себе. Буквально через доли секунды мимо нас пролетел тот самый автомобиль, принеся с собой бешеной силы ветровой поток, который растрепал нам волосы. Я не переставал стискивать эту тонкую талию; автомобиль пронесся в миллиметрах от моих рук, сходящихся спереди в крепкий замок.

Моя любимая тряслась и рыдала. Маленькие динамики вылетели из ее ушей, а я, нагнувшись и периодически случайно касаясь губами мочки, шептал:

– Мы вместе, и мы живы.

Так и стояла наша пара на краю дороги, вблизи безумного дорожного движения. Белла обеими руками обхватила мои предплечья и крепко прижала их к себе. Наконец-то она была со мной. И больше не нужно было никаких слов, ничего, над чем я думал, пока пытался заговорить. Мы были «вместе», были «живы», и я знал, что хоть она ни разу не повернулась, Изабелла узнала шепчущий ей на ухо мой мягкий и любящий голос…

Была ли эта история настоящей? Разумеется, нет! Но для меня она была. Я же, мечтатель, настолько ушел в мир грез, что плохо отличал реальность от фантазий. На самом деле я шел по заснеженной дороге один, смотрел в небо или на едущие рядом машины и думал об Изабелле.