– Ладно, – сказала она неожиданно, – я отведу вас на место.
– С чего это ты вдруг образумилась? – со злой иронией поинтересовался Банников.
– Да надоело мне все хуже горькой редьки. Понятно?
– Еще раз пошутишь – пришибу, – пообещал старший следователь.
И Анна ему поверила.
Глава 4
Расчет Анны был прост. Она тянула время до наступления темноты, рассчитывая привести сыщиков на место уже после захода солнца, не оставив им другого выбора.
Сумку с вещами Налимова она спрятала в лесу, в пригороде своего родного города. Сами по себе ценности не были ей нужны с самого начала, она охотно возвратила бы их даже в день ареста, если бы от этого была хоть какая-то польза. Сейчас она лелеяла отчаянную надежду, что, оказавшись в лесу, уставшие после ее фокусов сыщики расслабятся хоть немного и у нее появится шанс удрать от них.
Место, куда они прибыли в наступающих сумерках, подходило для ее целей как нельзя лучше. Анна знала его как свои пять пальцев. Возле леса проходила оживленная трасса на Москву, и, если бы ей удалось оторваться от преследователей, она смогла бы воспользоваться первой попавшейся попуткой. Она понимала, что спастись сможет только в том случае, если окажется на свободе. Только так она сумеет вычислить настоящего вора и доказать невиновность свою и Макса.
Она рассчитала все правильно, но не учла одного. Впрочем, предвидеть такого поворота дела не могла даже она: в ее тайнике, до которого они добрались уже поздним вечером, было пусто.
Сумка, а вместе с ней и ценности исчезли…
Голос Банникова, когда он наконец обрел дар речи, вырывался сквозь плотно стиснутые зубы со странным свистом и был похож на шипение обозленной до крайности кобры, которой подсунули на ужин вместо живых мышей банку вишневого варенья. Отвращение и ярость буквально душили его, мешая говорить. Теперь Ане было не до шуток. Будь у нее под рукой кухонный нож, она предпочла бы перерезать себе горло, чтобы умереть с комфортом и без мучений.
– Ты!.. Да я тебя!.. Да чтоб тебе!..
Банникову никак не удавалось закончить фразу, что, возможно, спасло Ане жизнь и уж, по крайней мере, здоровье. Все силы старшего следователя ушли на попытку выразить то, что кипело у него на душе. Анна понимала, что в ее объяснения он не поверит. Она сама никак не могла понять, как такое вообще могло случиться. Она была уверена, что в ту ночь за ней никто не следил, с местом она тоже не могла ошибиться. Тогда что же произошло? Куда подевалась сумка? Она так погрузилась в решение этой загадки, что пропустила момент, когда Банников принял решение. Анна очнулась от грубого толчка. Ей приказали идти вперед по тропинке, и она побрела, то и дело спотыкаясь, поскольку в лесу совсем стемнело. Ударяясь о корни и коряги, она шагала вперед, тупо уставясь в широкую спину впереди идущего оперативника. В темноте она не могла разобрать, кто перед ней – Лазарев или второй, имени которого она не знала. Аня думала сейчас только о том, что план ее побега провалился и ловушка захлопнулась. Кобра получит-таки на ужин маленькую живую мышку.
От станции, на которой они оказались, до города было езды не более часа, но пригородные электрички уже не ходили. На обшарпанной двери кассы красовался ржавый замок, но на доске объявлений висело расписание поездов. После прочтения выцветшего на солнце «документа» выяснилось, что как раз через пять минут здесь сделает остановку скорый поезд, следующий до города. На нем милиционеры и решили вернуться в город. Мнения Ани, разумеется, никто не спрашивал.
Проводница, слегка напуганная появлением стражей порядка, да еще в сопровождении «преступницы», безропотно предоставила им свободное купе в середине вагона. Анна, ни на кого не глядя, забилась в самый угол сиденья, подальше от красноречивых взглядов сопровождающих. О том, что ждет ее по возвращении, даже думать не хотелось. Все трое молчали, отчего Анне делалось еще страшнее. Особенно после того, как Лазарев вышел из купе. Он был единственным, кто, как ей казалось, не испытывал к ней ненависти. Но после обнаружения таинственно опустевшей захоронки и у него вряд ли осталась к ней хоть капля сочувствия. Тишина стала настолько гнетущей, что не было больше сил ее выносить.
– Я в туалет хочу, – сказала Анна первое, что пришло в голову.
– Потерпишь, – отрезал Банников хмуро.
– Нет. Мне очень надо, – настаивала она.
Второй охранник вопросительно взглянул на старшего. Тот пожал плечами и кивнул. Анна поднялась и, пошатнувшись, вышла в коридор. Следом как привязанный плелся охранник. Навстречу им шел Лазарев. Его руки были мокрыми, с них капала вода. Лазарев посторонился, прижавшись к окну, чтобы они смогли разойтись в узком коридоре.
Анна взялась за еще влажную ручку двери в туалет, и тут до нее дошло, что парень-конвоир намеревается последовать за ней.
– Что ты надумал? – резко обернулась она. – Собираешься следить за мной на толчке?
– А что такого? – сказал он со смешком. – Сама виновата. Нечего было морочить нам голову.
– Прекрати. Это уже превышение. Из туалета мне бежать некуда. Так что отвали. Понял?
– Да пошла ты!
Нервы Анны были напряжены до предела, как туго натянутые струны. Такие струны могут лопнуть в самый неподходящий момент. И этот момент наступил. Она коротко вздохнула и изо всех сил лягнула парня в пах. Пока он, хватая ртом воздух, сжимал свое богатство обеими руками, она рванула дверь на себя, вскочила в кабинку и тут же заперлась. Из-за двери до нее долетали стоны вперемежку с ругательствами.
– И что теперь? – спросила она свое отражение в зеркале, да так и застыла с открытым ртом, не веря своим глазам: на забрызганной полочке над грязной раковиной лежал… пистолет. Черная маслянистая поверхность металла тускло поблескивала, отражая свет неоновой лампы под потолком.
Анна растерянно заморгала. Этого просто не может быть! Неужели судьба сжалилась над ней? Она уже не слышала ругательств охранника, не обращала внимания на содрогающуюся от ударов дверь. Ее рука сама по себе потянулась к оружию, холодный металл обжег пальцы. Пистолет оказался гораздо тяжелее, чем она представляла, но от него как будто исходила уверенность. Аня осторожно повертела его в руках, опасаясь нажать куда-нибудь не туда.
К обозленному голосу первого охранника прибавился еще один. Анна вздрогнула, инстинктивно сжала свою находку покрепче и затаила дыхание, прислушиваясь. Через некоторое время она улыбнулась. Судьба продолжала помогать ей: она слышала, как Лазарев, выражая сочувствие коллеге, предложил сменить его на посту. Голос парня звучал напряженно и откровенно фальшиво, но его собеседник, озабоченный полученной травмой, охотно согласился убраться, пообещав на прощание арестантке, что собственноручно спустит с нее шкуру.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});