Прикид на мне неприметный. Черные, невзрачные спортивные штаны, тактические перчатки, берцы, толстовка. Капюшон надвинут на лицо, голову скрывает дядина балаклава. А под тканью ковром шевелятся пауки. Крошечные домовые пауки, щекочущие лапками и телами кожу, сцепляющиеся друг с другом в небольшие клубки и ткущие паутину, покрывающую меня второй кожей. В голенище спрятан нож, а за поясом ствол, не тот Colt M1911, а Webley. Возможно, это паранойя, да, что тут врать, это определенно паранойя - я брал револьвер из выпотрошенного дядиного тайника исключительно опираясь на тот факт, что стреляные гильзы остаются в барабане. Если захотят, найдут. Факт. Или мне что, пули из трупов выковыривать, если до стрельбы дойдет? Но ладно, выбор сделал и нечего петли нарезать, возвращаясь за другой волыной.
План предельно прост.
Камер на нужных мне складах нет, а вот охраны порядочно. Но то, что остановит человека, не остановит паука. Я знал, что паутина в моих дланях не только обездвиживает "мух". Паутина - продолжение моего тела, с которой я могу делать все что захочу. Например использовать в качестве крюка-кошки.
Минимум шума. Зайти. Забрать. Уйти. Переизбыток свинца в организме я не переживу.
Ладно, может получится высосать несколько человек из охраны или просто прохожих на пути к докам. Странные трупы, если местная шпана не озаботиться их спрятать, точно привлекут внимание полиции, особенно после вскрытия. Но тут либо так, либо никак. На мне уже висит дядя Бен и как его останки переправлять из квартиры, а тем более где прятать я понятия не имею. Поглощение его плоти сделало меня сильнее. Нарастило немного мышц на костях. Еще несколько сеансов питания и я достигну пика физических характеристик текущей линьки, а дальше будет вторая. Третья. Четвертая. До бесконечности, если потребуется, пока я не стану воистину ультимативной боевой единицей. Паутина подобострастно поведала мне о градации силы, сейчас - я младенец, новорожденная особь. Мне жизненно необходимо развиваться, достигнуть хотя бы уровня "половозрелости", после которой уже будет заметно легче.
Наверное, поэтому Паутине нужно было то оружие. Гарант безопасности, большая дубина второго шанса.
У Паутины не было своего разума или зачатков самосознания, я знал это, ибо чувствовал ее от и до. Она скорее мое окончательно оформившееся подсознание немного переработанное мутагеном. Директива номер ноль, Альфа и Омега, незыблемое правило для нее - выжить, выжить любой ценой. Король Пауков не должен умереть, ибо подданных можно новых собрать или самому вырастить, но второго Короля не будет. Из этого следовал второй пункт - развиваться. Убивать, предавать, лгать, заручаться поддержкой, шантажировать - делать все, чтобы была "подушка безопасности", смягчающая попытки мироздания аннигилировать мое существование. Мутировавший ублюдок и мутировавший ублюдок с неведомым биологическим оружием массового поражения в Нью-Йорке - это два мутировавших ублюдка в совершенно разных весовых категориях.
Край подворотни. Движение. Человеческий силуэт. Бросок в сторону и я сжавшейся в комочек тенью прячусь за мусорными баками. Воняет клеем, прокисшим пивом, грязными вещами и гнилой жрачкой. Осторожно выглядываю. Древний "Ford" какого-то трудно определяемого в потемках цвета, все же мои глаза изменены, но не настолько. И невысокий плюгавенький мужичок, который пытался вскрыть тачку и укатить на ней в закат. Первая мысль - убить его. Опутать паутиной и утащить в сырую темноту, где можно будет спокойно сожрать его потроха. Но что-то меня останавливает. Колебания Паутины, будто кто-то аккуратно прикасается к ней, пробуя на прочность.
Я затаил дыхание.
Паутина нащупала других Пауков.
Кровосися кровосисит кровосись
Варна стар.
Очень стар.
Он застал времена расцвета Атлантиды. Он видел, как рождаются и гибнут миры. Он собственноручно вырезал цивилизации. И он устал.
Рано или поздно яркие эмоции начинают тускнеть. Краски выцветают, уступая место безысходности, серости и унынию. Варна не из тех, кто способен был жить долго и наслаждаться этим. Он с младых лет знал, как хочет уйти на тот свет - вечно живым, вечно молодым, в лучах славы, на пике. И так не смог принять, что этого не будет - он не умрет. Бытие Лордом Вампиров налагает некоторые обязательства. Например, бессмертие. Он неуязвим, клинки отскакивали от его плоти, свет не сжигал тело в пепел, а мощнейшая магия бессильно стекает по коже.
Он жаждал покоя. Вечного покоя, в котором можно растворится.
Варна осознано пошел на "самоубийство".
Он передал свои силы единственному достойному - Дракуле. Тому, кто действительно мог жить вечно, не сходя с ума, мог позаботиться о детях Варны, вампирах. После чего осыпался прахом.
Дракула сумел даровать ему пятьсот лет покоя. Пять веков блаженной темноты, лишенной шума, переживаний и потрясений. А потом его убили потомки Ван Хелсинга. Такая сила не может оставаться без хозяина, она воскресила сына Атлантиды. Варне не нравился этот мир. Он хотел обратно в Смерть. И едва силы вернулись к нему он воззвал к Знаниям Крови и заключенных в них строках со страниц Черной Книги Хтона.
Существование тяготило его. Слишком сильно, чтобы заботиться о чем-то кроме тишины посмертия.
Блэйд. Морбиус. Фрост. Номак. Ошметки личности Дракулы.
Те, кто мог выдержать частичку его силы.
Варне было глубоко плевать на то, что станет итогом его манипуляций с полубожественной силой. Его интересовал покой, практически недостижимый в мире, где железные птицы летают по небу, люди плесенью расползлись по континентам и вампиры прячутся в тени.
Сложить полномочия Лорда Вампиров на получившегося кадавра и вновь растворится в ничто.
Глава 12. Щепотка павучьего геноцида ч. 3
Они не могли ощутить Паутину. Слишком примитивные, слишком близки к человеку. Да, всего лишь человеческое тело и человеческий разум с ограниченными возможностями паука, жалкое зрелище, тем не менее способное переломать мне все кости. Если я Король Пауков со всеми бонусами в виде линек, Паутины и контроля над братьями своими меньшими, то они что-то вроде недоразвитых пауков-преторианцев. Повышенные физические характеристики, ловкость, скорость, рефлексы и паутинные железы. Все. Уперлись в потолок, который можно сломать только эволюционной линькой.
Человеки-Пауки, мать их.
Даже не способны осознать насколько они ничтожны.
Их было трое. Все - женские особи, уже половозрелые, в отличии от меня. Они могли стать Матерями, Королевами Пауков, но не повезло. Не повезло обрести истинную силу паучьего рода, и повезло обладать тем строением генокода, чтобы не сдохнуть в агонии, а получить хотя бы что-то. Какое удивительное совпадение, сразу трое подходящих кандидатов... подозрительное совпадение.
Моя Паутина не могла проникнуть в сознания троицы "огрызков", как и не могла подчинить их себе. Пока что, во всяком случае. Но она познала их паучью суть. Лабораторный паучок укусил не только меня. Сколько таких "пауков" теперь бродит по Нью-Йорку неизвестно и это меня нервирует. Но Паутина знала, что Король Пауков может быть только один. Я убью или порабощу остальных, третьего не дано.
А ошметки моей человечности узнали их личности.
Мэри Джейн, Фелиция Харди, Гвен Стейси. И запах... от них смердело Паутиной. Чужой Паутиной. И этот запах вводил меня в бешенство. Ложные владыки... два новых Короля Пауков. Два мертвых Короля Пауков. И я уже знал их имена. Паутина запоминала запахи каждого с кем я контактировал.
Это не совпадение. Это закономерность.
Контакт с "сородичами" сорвал плотину, образовав локальную сеть между моей Паутиной и тем убожеством, что вроде как являлось их Паутиной. Нас шестеро, каждой твари по паре.
Питер Паркер, Гвен Стейси, Фелиция Харди, Мэри Джей Уотсон... Флэш Томпсон и Майлз Моралес.