вызванный тем, что фотография была наклеена на какую-то подложку и при отрыве от подложки оторвалась фотобумага с изображением левой стены. На обороте имеются личный штамп фотографа с надписью: «Владимир Владимирович Пресняков. Тел. 6–17–42»; штамп «Музей Есенина 76».
— Фотография части интерьера пятого номера гостиницы «Англетер» (вид на правое окно и часть правой стены). Размер 11,7 × 16,5. На черно-белой фотографии имеются точечные следы синего и фиолетового цвета, оставленные, по-видимому, шариковой ручкой. На обороте имеются личный штамп фотографа с надписью: «Владимир Владимирович Пресняков. Тел. 6–17–42»; штамп «Музей Есенина 78».
— Фотографический отпечаток с изображением тела С. А. Есенина, лежащего на кушетке в пятом номере гостиницы «Англетер». Фотография наклеена на бумагу.
— Фотография тела С. А. Есенина на прозекторском столе. Размер 11,1 × 13,6. Снимок наклеен на плотную бумагу. На обороте имеются штамп «Музей Есенина 225/4210»; надпись карандашом: «С. Есенин. Снято в прозекторской больн<ицы> им. Нечаева 29 дек<абря> в 2 ч. дня 1925 г. сразу после вскрытия. Работа Н. Щербакова. Фонтанка, 53, кв. 14. Тел. 100–75».
— Копия фотографии тела Есенина на прозекторском столе работы Н. Щербакова. Размер 11,5 × 15,9. На обороте имеется штамп «Музей Есенина 226/4211».
— Фотография тела С. А. Есенина на прозекторском столе. (Вид с правой стороны.) Размер 11,3 × 16,7. Фон искусственно зачернен. На обороте имеются личный штамп фотографа с надписью: «Владимир Владимирович Пресняков. Тел. 6–17–42»; штамп «Музей Есенина 227/4212».
— Фотография верхней части тела С. А. Есенина на прозекторском столе (вид с левой стороны). Размер 11,8 × 16,2. Фон искусственно зачернен. Ретушь частично заходит на изображение тела Есенина. На обороте имеются личный штамп фотографа с надписью: «Владимир Владимирович Пресняков. Тел 6–17–42»; штамп «Музей Есенина 228/4213».
— Фотография лица С. А. Есенина в гробу во время гражданской панихиды в московском Доме печати 30 декабря 1925 (вид справа). Размер 12,1 × 17,3. На черно-белом фотоснимке имеются фиолетовые точки, оставленные, по-видимому, шариковой ручкой. На обороте имеются штамп «Музей Есенина 219/4204»; надписи карандашом: «Есенин, Сергей Александрович. Есенин в гробу. 1925 г.»; «А-11 (с) фотокопия».
— Фотография С. А. Есенина в гробу во время гражданской панихиды в ленинградском Доме печати 29 декабря 1925. Размер 12 × 15,8. На обороте имеются штамп «Фотография Президиума Ленинградгубисполкома работы Бр. Булла. Пр. 25 Октября, 54. Телефон № 5–64–46»; штамп «Музей Есенина 79/4070»; надпись черными чернилами: «К смерти Есенина. В Ленинградском Отделении Всероссийского союза писателей. У гроба — И. Ионов, Илья Садофьев, Клюев, <сестра — зачеркнуто> жена покойного, поэт Эрлих, Борисоглебский, Н. Никитин и т. д.»; карандашная приписка: «Наседкин»; «А11/А21 фотокоп<ия>».
— Фотография С. А. Есенина в гробу во время гражданской панихиды в московском Доме печати 30 декабря 1925. Размер 17,3 × 22,5. На обороте имеются штамп «Музей Есенина 88/4079»; надписи карандашом «А-11 фотокоп<ия>»; «Есенин в гробу. Похороны».
— Фотография лица С. А. Есенина в гробу во время гражданской панихиды в Москве 30 декабря 1925 (вид слева). Размер 11,7 × 17,5. На обороте имеются надписи карандашом: «А-11 (с) фотокопия» «Есенин, Сергей Александрович. Есенин в гробу. 1925 г.»; «Фот. Кармен».
На обороте всех фотографий имеются также большой прямоугольный штамп «Ин-т мировой литературы имени А. М. Горького» с указанием номера фонда, описи и единицы хранения каждой фотографии; овальный штамп «Ин-т Лит им. М. Горького Отд Худ Изд»; маленький прямоугольный штамп «Инв. №…» с вписанными в него номерами.
«Дело № 89 о самоубийстве поэта Сергея Александровича Есенина»
По словам сотрудников Отдела рукописей ИМЛИ, делопроизводство в институте было поставлено так, что не сохранилось никаких документов, по которым можно было бы восстановить, когда и от кого материалы «Дела № 89 о самоубийстве поэта Сергея Александровича Есенина» поступили в институт, а также когда и при каких обстоятельствах на них появились утраты. Поэтому историю бытования данных материалов и обстоятельства их поступления в институт приходится реконструировать по косвенной информации, не имеющей отношения к внутриинститутской документации.
«Дело № 89 о самоубийстве поэта Сергея Александровича Есенина» было закончено 20 января 1926 года. В этот день завстолом дознания 2-го отделения милиции Вергей[123] написал заключение о прекращении дела[124], и уже на следующий день оно было отослано нарследователю 2-го отделения гор. Ленинграда «на прекращение за отсутствием состава преступления»[125]. Получивший это дело народный следователь Бродский[126] выполнил все необходимые формальности и 27 января 1926 года переслал дело помощнику губ. прокурора 1-го участка[127].
Согласно установленному порядку, закрытое дело должно было быть сдано в архив, но в данном случае произошло иначе. Об этом было специально сообщено в газете:
Дело о Сергее Есенине
В прокуратуру Центрального района поступило производство по делу «О самоубийстве гр. Есенина, по профессии писателя».
В деле имеются официальные акты о смерти покойного поэта, о вскрытии его тела, телефонограмма милиции, показания свидетелей, видевших Сергея Есенина перед смертью: журналиста Устинова, поэта Р.<так!> Эрлиха, жены Устинова и управдома Назарова, нашедших труп.
Из описи вещей, оставшихся после Есенина, видно, что поэт прибыл в Ленинград надолго, по-видимому думая навсегда расстаться с Москвой.
Последняя подпись Есенина сделана им на приложенной к делу доверенности на имя Эрлиха: «Доверяю присланные мне из Москвы 640 руб. получить Эрлиху, И. И. <так!> Сергей Есенин. Подпись Сергея Есенина настоящим удостоверяю. И.<так!> Фроман. Секретарь правления Ленинградского отделения Всероссийского союза писателей».
Все эти документы прокуратура предполагает направить в организуемый в Москве музей им<ени> скончавшегося поэта[128].
Из этого текста можно сделать вывод, что инициатива обнародования документов «Дела о самоубийстве Есенина» принадлежала государству. Шаг беспрецедентный. Музей Есенина еще не организован, а решение о передаче в него материалов уже принято. Можно, конечно, в этом шаге видеть любовь работников прокуратуры Центрального района Ленинграда к Есенину. Но вряд ли это решение принимали они. Более вероятно, что решение об обнародовании документов дела было связано с широким распространением слухов о том, что Есенин был убит. Выставлением этого дела напоказ государство, по сути, оправдывалось: «Невиноватое я! Он сам…»
В любом случае принятое решение было исполнено. Документы были переданы в Музей Есенина. Об этом тоже сообщалось в прессе.
Музей Есенина
При Всероссийском союзе писателей организуется музей памяти Есенина.
В музее будут представлены все собрания сочинений Есенина, по всем изданиям, богатая иконография (фотографии и портреты), критическая литература, собственноручные надписи на книгах.
Большой интерес представляют подлинник дела о самоубийстве, протокол судебно-медицинского вскрытия, вещи умершего.
Подготовляется ряд сборников: в один войдут воспоминания об Есенине его земляков с мест, в другой — материалы общего характера: письма Есенина, неопубликованные стихи и исследовательские работы[129].
Итак, не позднее середины мая 1926 года материалы «Дела о самоубийстве Есенина»