Наверное, я была неправа, что обиделась. Он ведь говорил совершенно искренне и предлагал помощь безо всякого умысла, просто потому, что он сильный, а я слабая. Такой уж Йенс человек. Но тогда мы едва познакомились, и его слова задели. Как будто я какая-то дурочка пустоголовая!
— Я думаю о том, как бы в этом мире приспособиться, — проворчала в ответ. — Кажется, даже в самом элементарном без подсказки не разберусь, какие уж тут наряды…
— Не сердитесь, вам не к лицу. Лучше расскажите о себе, мне еще не доводилось встречать человека из другой вселенной. Какой он, ваш мир?
Как с ходу ответить на этот вроде бы простой вопрос? Тем более не понимая, о чем можно рассказывать, а о чем лучше промолчать. Ведь даже моя одежда вызывала подозрительные взгляды, а узнав, откуда я, местные первым делом натравили на меня охотника на чудовищ.
— Другой, во многом на ваш непохожий. У нас нет магии, зато есть прогресс, наверное, это самое основное различие, — сказала осторожно. — Думаю, мы вас опередили на пару сотен лет, вряд ли я сумею объяснить, как устроены привычные для нашего мира вещи.
— Получается, вы прибыли из будущего? — улыбнулся Йенс. Я пожала плечами. — Тогда у нас есть много интереснейших тем для разговоров, скучать не придется.
— Все-таки я бы предпочла поговорить о вашем мире. Мне ведь придется здесь жить, а я совсем ничего не знаю. Еще и магия… Честно говоря, в нее трудно поверить, у нас она бывает только в сказках.
— Не волнуйтесь, привыкнете. И даже полюбите — магия, кроме всего прочего, очень облегчает жизнь нам, простым смертным. Например, целители лечат даже то, от чего не спасают аптечные средства. Опять же, есть всякие мелочи, помогающие в быту.
Я не сумела сдержать любопытства и попросила показать какую-нибудь магическую вещь. Любую, просто чтобы убедиться, что они действительно реальны. Поискав глазами по комнате, Йенс поднялся и подошел к какой-то штуковине в углу, напоминавшей низкий круглый пуфик.
Коснулся ее бока пальцами, и штуковина ожила. Покружила на месте, словно раздумывая, и медленно, с тихим басовитым урчанием двинулась вдоль стены.
— Вот одна из недавних новинок, имеет огромный успех. Собирает в доме всю пыль, а потом возвращается на место, не требуя к себе никакого внимания, — любовно глядя ей вслед, пояснил Йенс.
— У нас такая тоже есть, только компактнее. Робот-пылесос называется. Но работает не на магии, а на электричестве.
Йенс спросил, что такое «робот». Я объяснила как смогла. Он вроде бы понял и сказал, что у них подобное существо называется големом. Магическое, разумеется.
— Пылесос — забавное прозвище. Раз он вас не удивляет, взгляните на это. Шкаф-ледник для хранения продуктов, держит холод круглый год. С отделением для заморозки.
Не сдержав смех, я заверила, что знаю, что такое холодильник.
— Надо полагать, ваши питаются электричеством? — уточнил Йенс. Кажется, ему было немного обидно, что никак не выходило меня удивить.
— Да, так и есть. У нас почти вся бытовая техника им питается.
— Выходит, оно — ваша магия.
— Ну, не совсем, — отозвалась я. — Но для тех, кто в этом не разбирается — почти что.
А тем, кто воспринимает розетку в каждой комнате как нечто само собой разумеющееся, невозможно представить, как без него вообще обходиться. Я попыталась это сделать. Вот я просыпаюсь, иду в ванную, где нет ни фена, ни электрической зубной щетки. Чтобы вскипятить чайник, надо зажечь плиту. Молоть кофе придется вручную. Холодильник есть, хоть на том спасибо. А стиральная машина? Блендер? Да хоть утюг… Видела я местный, жуть страшная. Погладить, к примеру, комплект постельного белья — все равно что отпахать в тренажерном зале.
Вообразив все это и вспомнив непонятные штуковины, найденные в кухне и чулане, я сдалась. Робко спросила, дорого ли обходится домработница, если приглашать ее примерно раз в неделю. И питаться вне дома, хотя бы обедать — простенький завтрак как-нибудь сооружу, а вместо ужина обойдусь чаем и булочкой. И услуги прачечной, должна же в городе быть хоть одна прачечная.
Йенс заверил, что беспокоиться не о чем. Работа на ферме хоть и сезонная, но приносит достаточный доход, чтобы хватило на весь год. Если у меня нет привычки транжирить деньги, конечно.
Заодно обрадовал, что сезон еще не начался, слишком долгий световой день. У меня есть примерно две недели, чтобы спокойно разобраться, что к чему.
11
Вечером Летти заглянула в гости, посмотреть, как я устроилась, и просто поболтать. Ей понравился двор, и сад, и веранда, но когда вошла в дом и осмотрела комнаты, недовольно сморщила носик.
— Это совсем никуда не годится, — безапелляционно заявила она, поднялась на носочки и провела пальцем по верху шкафа. Продемонстрировала слой пыли.
— Здесь убирались в спешке, конечно же не сумели каждый угол до блеска отдраить, — возразила я. Стало обидно за неведомых помощников, подготовивших тут все к заселению. — А сама даже осмотреть еще не все успела, не то что отмыть.
— Так неуютно, дом будто нежилой. Ты хоть шторы повесь. И картины. И каминную полку украсить бы чем-нибудь, — не унималась Летти.
Мне доводилось бывать в гораздо худших условиях. Да что там — это мое самое роскошное жилище. Целая половина добротного дома со всей необходимой мебелью, верандой и собственным садом, я о таком разве что мечтать могла. Двушка, оставшаяся после родителей, сильно уступала в размерах. Здесь одна только ванная не сильно меньше комнаты, которую мы в детстве делили с сестрой на двоих.
— Слушай, у меня сменной одежды нет, какие тут шторы! Тем более, в спальне есть занавески, а в гостиной не особо и нужны. От кого мне прятаться, вокруг ни души.
Она посмотрела на меня как на дурочку и сказала, что шторы придумали не только для того, чтобы прятаться, и без них в приличном доме никак не обойтись. Если это, конечно, приличный дом, а не какая-то ночлежка. А то, что у меня висит в спальне, давно пора выбросить, пока совсем не истлело.
— В чем-то ты права, сюда редко кто забредает. Жаль, что тебя заставили поселиться в этой глуши, здесь так одиноко… — протянула она, глядя на облетевший куст за окном. Наверное, весной он зацветет, но сейчас лишь вид портил. — Но не огорчайся. Сезон начнется, денег заработаешь — подыщем что-нибудь получше. В городе достаточно квартир для тех, кто приезжает на зиму.
— Я не хочу получше, я эту хочу, — возразила я поспешно. — И здесь не так уж одиноко, у меня замечательный сосед.
Одна мысль, что придется переезжать, вызывала протест. Это место — единственное, что мне тут по-настоящему нравится. Не настолько, чтобы перестать горевать по родному миру, но достаточно, чтобы немного примириться с действительностью.
— Полковник? Ты, должно быть, шутишь? — удивление моей собеседницы выглядело абсолютно искренним. — Кстати, как раз собиралась спросить: он как, принял тебя? Не сильно ворчал?
— Что ты! Наоборот, он такой заботливый, что даже неловко. Будто я не первая встречная девица, которую ему навязали на подселение, а… долгожданный гость или вроде того. — Чуть не слетело с языка, что рядом с ним я наконец-то себя почувствовала привлекательной девушкой, но это было бы чересчур. — И с чувством юмора у него все в порядке. И вообще… Он довольно милый.
— Йенс Лунн? Милый? Мы точно об одном и том же человеке говорим?
Я не понимала, о чем она. Летти объяснила, что Полковника в городе знают как личность угрюмую и нелюдимую, его даже приглашать всюду перестали — все равно не придет. К тому же он бывший военный, а по ее мнению военные бывшими не бывают. Привык командовать без лишних церемоний.
— Я сейчас не молодых красавчиков офицеров имею в виду, — уточнила она на всякий случай. — Но вообще его все очень уважают, он ведь герой. Выигрывал важные сражения… какие-то. А когда война закончилась — ушел в отставку и приехал в нашу глушь. Представляешь, какой должен быть ужасный характер? Мог бы в столице в высшем свете вращаться…