Светка ее обожала, хотя для вида ворчала, узнав, как я копила, питаясь макаронами, и сколько еще платила по кредиту. Говорила, что надо было выбрать что попроще, но когда впервые покаталась — оценила, конечно. Теперь машина ей достанется. Вот только легче сестре от этого не станет.
— Чего приуныла? — вернула к реальности Летти. — Не кисни, все только начинается. У нас с тобой впереди столько всего интересного!
Наверное. Да и бояться пока нечего: на первый взгляд мир, в который меня занесло, оказался уютным и приветливым. Где еще о чужаках станут так заботиться! Если бы дома не остались родные и друзья, которые обо мне беспокоятся, я бы может и не унывала.
Но она права, конечно. Что толку убиваться о том, чего не изменишь. Лучше постараться выбросить из головы мысли о доме, благо, есть на что отвлечься. Разберусь во всем более-менее — тогда и буду думать, вдруг получится хотя бы дать им знать, что со мной все в порядке.
А пока мы вернулись на станцию, где царила все та же суета. Будто и не уезжали. В поезд грузили багаж, и на перроне толпились пассажиры и провожающие. Я отметила, что уезжает гораздо больше народа, чем прибыло.
— …не скажу, у меня слишком много дел, — кокетничала Летти со своим приятелем. — А ты вроде бы куда-то очень спешил. Пойдем, Стася. Здесь есть одно секретное местечко, откуда будет замечательный обзор. Нам повезло, что отправление задержали, успеем поглазеть.
— Ну да, он ведь еще утром должен был уехать. Почему задержали-то? — для чего нам глазеть на уезжающий поезд, я не спросила. Не так уж много здесь развлечений, наверное.
— Да кто их знает. Говорят, проверяли что-то, может, искали неисправность… Мало ли, вдруг опять куда-нибудь в другом мире заплутает, а там пассажиров целая толпа.
На секунду промелькнула запоздалая надежда — а вдруг и вправду заплутает? И отвезет меня обратно, нужно просто пробраться в вагон. Но я отмела этот вариант как глупый и почти безнадежный. Кто меня пустит, они же следят, один сердитый Тео чего стоит. К тому же, если верить магичке, портал все равно закрылся. Некуда мне теперь ехать и незачем.
Местечко Летти оказалось чем-то вроде наблюдательной вышки на задворках вокзала. Наверх вела железная лесенка, которую украшала цепь с таблицей «Не входить».
Отсюда открывался прекрасный вид на всю долину. Мы наблюдали, как завершается погрузка, и последние из пассажиров занимают свои места. Как поезд пыхтит, выпускает клубы дыма и трогается, медленно набирая ход, а люди на платформе машут тем, кто смотрит из окон. Кто-то идет следом, чтобы продлить прощание, кто-то вытирает платочком глаза — те, кого провожают, уезжают на целых полгода.
Длинной гусеницей он пополз прочь, туда, где озерная гладь ослепительно сверкала на солнце. Обогнул ее и устремился дальше, к полосе окаймляющих долину гор. А я смотрела и запоздало жалела, что не попыталась уехать. Ведь такой возможности не будет еще долго, до самой весны.
Вечером для меня принесли письмо. Каллиграфический почерк, написано явно перьевой ручкой и чернилами. Приглашение на некую звездную ферму — странное, конечно, название. Мне предлагали собраться и сообщали, что завтра после завтрака прибудет экипаж.
— Нетрудно догадаться, что они там выращивают. Звезды, — выдала Летти, когда я показала ей письмо и попросила рассказать, чем на загадочной ферме занимаются. — Кажется, сам Полковник написал, взгляни-ка на подпись и печать…
— В смысле — звезды? Это у вас фрукт какой-то вроде карамболы? — кто такой Полковник, меня в тот момент интересовало гораздо меньше.
Она взглянула на меня с удивлением и объяснила, что звезды — это звезды, не настоящие, разумеется, но очень похожи. Что это никакой не фрукт, но и неживыми их тоже не назвать, а что они на самом деле такое — разве что маги объяснить в состоянии.
Яркие сгустки чистейшего света, не обжигающие и совершенно не опасные, тронь — ничего не почувствуешь. Прикрепляются к специальной лозе и растут, набирают силу. Но ни в коем случае нельзя, чтобы на них солнечные лучи попадали, поэтому растят их лишь полярной ночью. А кальдера с ее круглогодичным отоплением позволяет делать это с комфортом и снабжает «урожаем» всю страну.
— А что потом с ними делают, с этими звездами?
— Как что? — произнесла Летти таким тоном, словно я спросила заведомую глупость. — Лампочки!
8
Человек, которого называли Полковником, явился за мной лично. Его экипаж остановился у крыльца гостиницы точно в назначенное время, минута в минуту. Я почему-то сразу поняла, что это он, едва на тротуар ступил.
Это был высокий широкоплечий мужчина в черном плаще нараспашку. Темные волосы коротко подстрижены, на висках седина, словно кистью мазнули. Бросалась в глаза его прямая осанка, как у танцора или военного, и сдержанные, скупые движения, в которых чувствовалась уверенность. Был ли он настоящим воякой или нет, но прозвище ему идеально подходило.
Наскоро поправив перед зеркалом одежду и прическу, я бегом кинулась вниз. Не хотелось задерживаться и портить тем самым первое впечатление: обычно те, кто сам пунктуален до мелочей, требуют того же и от окружающих.
Когда я вошла в наш тесноватый холл, он поднялся с дивана и коротко поклонился.
— Госпожа Стася-Анастасия, — произнес приятным вежливым баритоном. Надеюсь, не заметил, как я заскрипела зубами, вновь услышав нелепое имечко. — Позвольте представиться. Я Йенс Лунн, ваш новый сосед. Полагаю, и работать будем вместе — почему-то мне кажется, вам понравится на ферме.
— Это вам Тео сказал? — спросила я, забыв даже про «очень приятно».
Возникло ощущение, что охотник продолжает меня незримо преследовать и что без его ведома я здесь и шага не ступлю. Но Полковник улыбнулся, и злость вдруг испарилась. Его суровое лицо, загорелое, с грубоватыми, но привлекательными чертами, от улыбки совершенно преображалось, становилось открытым и приветливым.
— Это я и сам вижу, давно здесь работаю. Вы готовы ехать прямо сейчас? — спросил он и покосился на сумку у моих ног и ящик с рассадой. — Тут все ваши вещи?
Ну да, другими не обзавелась. Уж чем богаты, как говорится. Я жестом указала на многострадальные растения.
— Возле дома найдется место, чтобы грядку для помидоров соорудить?
— Боюсь, сейчас не лучшее время. Но я знаю, где можно будет их посадить. Подумать только — помидоры из другого мира… Что же, Стася-Анастасия, едемте?
— Просто Анастасия. Ваш друг неправильно мое имя запомнил, — поправила я раздраженно, уверенная, что все он запомнил правильно, а коверкал из вредности.
Я простилась с Летти, чуть не задушившей меня в объятьях, и ее матерью, хозяйкой гостиницы. Последняя, кажется, проводила меня с облегчением.
Экипаж Йенса был совсем крохотным, как раз на двоих. Ухоженный вороной конь с длинной гривой и лоснящимися боками бодро громыхал копытами по мостовой. Вострил уши, словно ему самому нравился этот звук.
Некоторое время мы молчали, Полковник лишь иногда косился с любопытством. Наконец он заговорил — и ошеломил меня первой же фразой.
— Анастасия, простите за прямоту, но я не в силах удержаться. Скажите честно: вы все-таки человек или тварь, обманом пробравшаяся в город?
— Чего? — растерянно выдохнула я, думая, что ослышалась или неправильно поняла.
— Мне о вас все рассказали, но я не терплю лицемерия и притворства. Предпочитаю честность. Не бойтесь, стрелять не стану. Как бы то ни было, постараюсь сперва выслушать и понять…
— Это он наговорил, да? — перебила со злостью. — Ваш охотник? Не знаю, за что он меня так невзлюбил, но мне о нем тоже всякое рассказывали. Еще неясно, кто из нас большая тварь.
Мне-то как раз ясно. Не я. Но Полковник с тем мерзким типом, судя по всему, дружит, а меня впервые видит, вряд ли сумеет без подсказки догадаться. Словно в подтверждение этой мысли он тут же сказал, что не надо так о Тео, он просто делает свое дело и в том, каким стал, не виноват.