Читать интересную книгу Человек, который умер смеясь - Хэндлер Дэвид

Хог: Вы тогда уже знали, кем хотите стать?

Дэй: Кем-то, кто… кем-то другим. Хоги, я… я больше не могу об этом. Можно мы…

Хог: Извините. Не хотел доводить вас до слез. Вы отлично справляетесь. Пойдемте, угощу вас соком.

(конец записи)

(Запись № 3 беседы с Санни Дэем. Записано в его кабинете 16 февраля)

Дэй: У тебя сегодня хороший цвет лица. Избавляешься от нью-йоркской бледности. И вообще ты как-то по-другому выглядишь. Почему… а, я понял! Ты усы сбрил, вот оно что!

Хог: Они мне загорать мешали. (Пауза.) Как вам?

Дэй: Помолодел.

Хог: Это я только выгляжу так. Я тут шел по Коламбус-авеню, и мимо спешили бодрые деловитые МГП…

Дэй: Что такое МГП?

Хог: Молодые городские придурки. В общем, мне пришло в голову, что я к ним не отношусь. Уже не в том возрасте.

Дэй: И что ты при этом почувствовал?

Хог: Я уже давно попросил свои чувства куда-нибудь слинять.

Дэй: И?

Хог: И они слиняли.

Дэй: А ты не думал о том, чтобы их вернуть?

Хог: Я думал, это я тут интервью беру.

Дэй: Ты забыл, что у меня когда-то было свое ток-шоу. Не то чтобы из меня вышел конкурент Карсону. Или Джои Бишопу.

Хог: Как у вас шли дела в школе, пока с вашим отцом такое творилось?

Дэй: Неплохо. У меня были друзья. И учился я неплохо.

Хог: Вы уже знали, что хотите стать комиком?

Дэй: Типичным школьным клоуном я не был — наверное, слишком боялся учителя. Мне нравились математика и точные науки. Вот Мел всегда был талантливым. Хорошо играл на трубе. Когда для уроков музыки созрел и я, денег уже не осталось.

Хог: А как же вы начали выступать?

Дэй: Это все из-за курортов в Кэтскилле[31], приятель. Мы там все начинали. Мел каждое лето играл на трубе в танцевальном оркестре в «Пайн Три Мэнор». Во всех курортных отелях были танцевальные оркестры — «Катчерс», «Эйвон Лодж», «Вакейшнленд», «Паркстон». И комики тоже были — ветераны, которые выступали в бурлеске с 1903 года. Мел устроил меня работать помощником официанта — кажется, это было лето тридцать восьмого. Да, мне было шестнадцать. Вытащил меня из города, подальше от старика. Там было озеро и гребные лодки. Я накрывал столы и убирал их. Тем первым летом я каждое утро вставал в пять и выжимал свежий апельсиновый сок для трехсот человек. У меня до сих пор пальцы сморщенные. Мы все жили на верхнем этаже главного здания, по двенадцать человек в комнате. Девушки жили на другой стороне коридора. Они работали горничными и нянями. Конечно, у нас там были сплошные шуры-муры. Правда, без меня — я тогда еще был толстый и очень застенчивый. Но мне там нравилось. Я же был с Мелом.

Хог: И как вы начали выступать?

Дэй: Я в это дело влетел. (Пауза.) Это шутка.

Хог: Расскажите.

Дэй: Ну ладно. Вот как все было. Как я уже сказал, у них там в гостиницах были довольно вшивые комики. Парня, который работал в «Пайн Три», звали Фрэнки Фэй. Типчик был просто супер — пиджак в яркую клетку, аккордеон, дурная подделка под Эла Джолсона[32], пот с него лил в три ручья, Джек Картер[33] рядом с этим парнем смотрелся бы как Рикардо Монтальбан[34], ну, можешь себе представить. И вот как-то вечером он торчит на сцене, мозолит всем глаза. Честное слово, если б тогда в аудитории у кого была заряженная пушка, ему бы пришел конец. А я тем временем убираю со столов и разношу десерт. Я несу — прикинь — поднос, на котором двенадцать порций клубники со взбитыми сливками. Нарочно не придумаешь. И вот я иду к столу… в руке большой поднос… я ровно в центре столовой — и веришь ли, кто-то уронил на пол вилку. Я такой полет совершил, Хоги, ты не представляешь себе. Как в кино. Вжух — я взлетаю в воздух. Бух — и приземляюсь… а тарелки, ложки и двенадцать порций клубники со сливками валятся сверху, прямо на меня. Фрэнки от неожиданности замолкает. И тут он впервые за весь курортный сезон слышит в ресторане смех. Ну, Фрэнки был не тупой. Он выжал из ситуации все что возможно. Он начал издеваться над тем, какой я толстый и неуклюжий. Я сижу на полу весь красный, в сливках и клубнике, а он: «Знаешь, сынок, тебе бы в балет. Отлично будешь смотреться в пачке, только размер побольше бери». Зрители в восторге. Фрэнки столько смеха не вызывал с начала века. Он меня прямо-таки отпустить не мог. Пять минут я все это слушал. Ужасно унизительно было. А после шоу он пришел ко мне в кухню. Я начал было извиняться, но не успел толком ничего сказать, как Фрэнки сунул мне пару баксов и спросил, не против ли я так падать каждый вечер посередине его выступления. Ну я и согласился.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Хог: Но это же унизительно.

Дэй: Если тебе за это платят, то не унизительно. Так что я стал каждый вечер выходить с большим подносом, а он меня спрашивал: «Эй, сынок, что у тебя за десерт?» или «Эй, сынок, который час?», я падал, а он надо мной издевался. Так я и начал карьеру в шоу-бизнесе. Я был помощником Фрэнки Фэя. Отсюда у меня прозвище Санни — «Сынок». Хорошо звучит с фамилией Дэй. Санни Дэй.

Хог: И сколько вам было?

Дэй: Шестнадцать. Тем временем мы с Мелом продолжали показывать наши старые совместные номера. Просто так, у себя в комнате, чтоб повеселить остальных ребят. Мел был простаком, а я неуклюжим младшим братишкой, все как в жизни. Мы делали наш старый номер с продавцами содовой. И с креслом стоматолога. И кое-какие штуки, которые подглядели в «Пайн Три». У нас был номер, где Мел, такой очень аристократичный гость отеля с большой сигарой, а я нервный официант-новичок и пытаюсь ему зажечь сигару, только в итоге зажигаю ее в середине, а не с кончика. Его у нас потом Джерри Льюис украл, только добавил гротеска. Не, ну если б я был такой здоровый лось, как Льюис, у меня бы тоже везде было больше гротеска. Он вечно разъезжал на роликах и кидался тортами. Знаешь, я никогда не кинул ни одного торта. Ни разу.

Хог: А в «Пригороде»? На свадьбе, когда в пунш подлили крепкого алкоголя, а Гейб сказал: «Дай мне»?

Дэй: Ну, кроме «Пригорода». И там это не я, там это номер такой.

Хог: А в чем разница?

Дэй: Там этого требовал сценарий.

Хог: Не морочьте мне голову, Санни. Вы снялись в фильме, в котором вы кинули торт. Это факт. Не надо врать, ладно? Это же не статья для журнала вашего фан-клуба.

Дэй: Ты прав. Извини. Я за много лет столько раз это повторял, что уже сам поверил. Забудь, что я вообще что-то говорил про торты.

Хог: ОК, я это вычеркнул.

Дэй: Так, на чем я остановился? Ах да, мы с Мелом. У нас еще был номер, где я боюсь пригласить красивую девушку на танец, и он мне показывает, как это сделать, при этом я за девушку. Помнишь ту сцену в фильме «С корабля на берег», где я никак не могу решиться пригласить Лоис Максвелл потанцевать, иду к себе в каюту и танцую с воображаемой девушкой? Люди до сих пор плачут на этом месте. Это как раз наш с Мелом старый номер из «Пайн Три». Ну в общем, развлечениями в «Пайн Три» заведовал такой коротышка по имени Лен Файн. Ему нравился Мел, и он считал, что я хорошо подыгрываю Фрэнки. Так что он стал выпускать нас после ланча валять дурака перед гостями. Никакой оплаты, ничего официального. Если зрители желали тебя игнорировать, то могли не смотреть. Они и не смотрели. А потом как-то раз нам повезло — у Фрэнки сломалась машина на пути из города. Так что мистер Файн вывесил афишу, и оказалось, что в «Пайн Три Мэнор» сегодня Ежегодный Вечер Новых Звезд. Мы назвались «Дэй да Дэй» и после обеда вышли на подгибающихся ногах на сцену.

Хог: И как, публика умерла со смеху?

Дэй: Скорее умерли мы. Мы провалились, приятель. Жутко выступили. Настоящие любители. Мы даже хихикали над собственными шутками. Понимаешь, шутить перед своими приятелями и шутить перед полным залом незнакомой публики — это совсем разные вещи. Публика тебя пока не знает и не любит. Половина даже и не хочет тебя полюбить. Так что надо их заставить. Поэтому каждая мелочь, которую ты делаешь на сцене, должна работать на тебя. Слабых мест быть не должно, иначе ты проиграешь. Выступление стендап-комика — это как бой профессионалов. Одна ошибка — и ты сбит с ног. Мы в тот вечер быстро повзрослели. Поняли, что надо выкидывать неудачные моменты, придумывать вместо них что поудачнее, снова и снова совершенствовать наши номера, работать над темпом, подачей, над тем, как мы держимся. На сцене происходит представление, в котором нельзя оставаться просто самим собой. Нужно найти свой сценический характер, свою…