Читать интересную книгу Час волка - Андрей Дышев

– Слушай меня! – зашипел я, все сильнее сдавливая горло парня. – Я придушу тебя, как котенка, если ты к вечеру, к заходу солнца, не сделаешь то, что я тебе сказал; я похороню тебя в смотровой яме и сожгу твой гнилой сарай, если ты еще раз посмеешь хихикать в моем присутствии…

Слесарь стал хрипеть и колотить руками по железу. Глаза его, наливаясь кровью, выскальзывали из орбит, как сливовые косточки из пальцев. Опасаясь, как бы сгоряча его не задушить, я ослабил хватку, вытащил из нагрудного кармана стопку стодолларовых купюр, смял ее и затолкал слесарю в рот.

Инга ждала меня на обочине трассы в тени дерева. Даже издали было заметно, как она бледна.

– И мне это надо? – спросил я, подходя к Инге.

Она схватила меня за руку. Несмотря на жару, ее пальцы были ледяными. Казалось, она вот-вот грохнется в обморок. Она качнулась, переступила с ноги на ногу.

– Ну? Что? Рассказывай!

– По-моему, слесарь догадался, что на этой машине сбили человека.

– Но отремонтировать обещал?

– Обещал.

Мы пошли по пыльной обочине. Инга оглядывалась до тех пор, пока указатель «Автосало» не скрылся за поворотом. Жара стояла невыносимая. Мысли плавились, как карамель, превращаясь в тягучую патоку, и их движение приостановилось. Чувство тревоги притупилось. Мною овладело безразличие ко всему. Инга сняла босоножки и пошла босиком. Вот так, думал я, глядя на ее ноги. Стоило снять обувь с каблуками, выпачкать коленки в смазке и вместо асфальта постелить пыльную грунтовку, как ее ножки сразу утратили привлекательность. Ничего особенного, вполне посредственные нижние конечности. Шлепает, косолапя, как медведица, а не актриса.

– Не молчи! – вдруг произнесла Инга. – Скажи что-нибудь, иначе я сойду с ума.

Я кинул на нее сваренный взгляд.

– А что ты хочешь от меня услышать?

– Что мы скажем инструктору?

Да, об этом надо было побеспокоиться заранее, но ни одна свежая идея не могла пробиться сквозь патоку. Я пожал плечами.

– Скажем, чтобы он никогда не доверял свою машину посторонним лицам… Вытри у себя под глазами. Идешь, как Фантомас.

Инга на ходу раскрыла сумочку и стала искать платок. Я успел заметить между косметических принадлежностей маленький черный баллончик с надписью «CS», с большой красной кнопкой и усмехнулся. Блаженны верующие! Сунула в сумочку этот дезодорант, вызывающий насморк, и думает, что надежно оградила себя от всякой нечисти. А я даже в танке не чувствовал бы себя спокойно.

– Скажи, – произнес я, – про человека, который толкнул женщину, ты придумала?

Инга испуганно взглянула на меня. Она не хотела, чтобы я перестал ей верить.

– Нет, не придумала.

– Ты пойми, – поспешил я объяснить ей свою позицию, чтобы ложь Инги не зашла слишком далеко. – Я не следователь и не прокурор, и не мне определять степень твоей вины. Ты очень напугана, тебе страшно думать о том, что ты сделала. И все-таки постарайся быть со мной откровенной, иначе мне будет очень трудно помогать тебе.

– Я говорю правду, – тверже повторила Инга. – И не пытаюсь снять с себя вину. Но эту женщину в самом деле толкнул мужчина.

– Толкнул или тронул за плечо? – уточнил я.

– Толкнул! Изо всех сил! Я же объясняла: как мяч!

Плохо, что она актриса, думал я. Разговаривая с обыкновенным человеком, я на девяносто процентов мог определить, правду он говорит или лжет. Для артиста же ложь – профессиональное качество. Как тут узнаешь, где жизнь, а где талантливая игра?

– Ты понимаешь, что в этом случае все меняется? – спросил я, останавливая Ингу и опуская руки на ее обнаженные плечи. – Тогда мы можем вздохнуть с чистой совестью и вернуться к нормальной жизни. Правда, при одном маленьком условии.

– При каком?

– Если мы найдем этого мужчину и заставим его сознаться в преступлении.

– Да, – кивала Инга, глядя на меня как на мессию. – Надо найти его и заставить…

Мы вышли на шоссе. Инга вскрикнула и тотчас обулась – асфальт напоминал раскаленную сковородку.

– Ты запомнила его лицо? – спросил я.

– Не очень, – ответила она, подумав.

– Но узнать сможешь, если встретишь?

– Пожалуй, смогу.

– Сколько ему можно дать лет?

– М-м-м… Как тебе.

– Как был одет?

– Спортивные брюки и красная майка.

– Рост? Цвет волос?

– Брюнет. Жгучий брюнет. А рост как у тебя. И комплекция такая же.

– Ну, все ясно. Если дашь такие показания следователю, то я уже на следующий день буду сидеть в следственном изоляторе… Куда он потом делся, этот мужик?

– Побежал в подворотню.

– Естественно, не в отделение милиции. А как ты думаешь, он мог нечаянно толкнуть женщину? Ну, скажем, оступившись и потеряв равновесие?

Инга отрицательно покачала головой.

– Нет, он сделал это нарочно. Он стоял ровно и выжидал, когда я подъеду ближе.

– Значит, убийство?

– Не знаю, как это можно назвать по-другому, – ответила Инга.

Я услышал шум приближающейся машины, обернулся и поднял руку. «ГАЗель» с открытым кузовом притормозила.

– Куда? – крикнул парень, сидящий рядом с водителем.

– В Судак!

– В кузов, ребята!

Платье Инги менее всего подходило для лазания по машинам. Она никак не могла поднять ногу, чтобы поставить ее на бампер. Пришлось задрать подол выше пояса. Я помог ей, поддерживая два упругих полушария ладонями.

– Осторожнее! – предупредила Инга, когда я закинул ее в кузов. – Ты мне там синяков не оставил?

Держась одной рукой за борт, она выворачивала шею, пытаясь рассмотреть свои ягодицы.

– Ничего страшного, – ответил я. – Голой тебя, надеюсь, снимать не будут? Или я ошибаюсь?

Инга ничего не ответила. Машина тронулась и весело покатилась с горки вниз. Мы неслись навстречу ветру, словно в шторм плыли на яхте.

Она говорит правду, думал я, убеждая себя в этом, ибо принять другую версию было невыносимо. Это с какой же скоростью надо нестись по дороге, чтобы не успеть затормозить и сбить человека! Инга не смогла бы так разогнать машину в том проулке. Ни за что бы не смогла. Женщину действительно кто-то толкнул под колеса.

Любопытно, что когда лицемеришь с самим собой, то на некоторое время возникает иллюзия душевного равновесия. Я даже в порыве чувств обнял Ингу одной рукой, и она прижалась ко мне. Через некоторое время, как положено, началась обратная реакция. Я словно увидел себя со стороны, с высоты птичьего полета. Вот едет на машине счастливый кретин, обнимая глупую девушку. Катится на машинке по тонкой извилистой дороге в пыльный город. Сзади, между двух голых холмов, приютился ржавый сарай под названием «Автосало», в котором стоит «шестерка» с помятым передком и с комочками запекшейся крови в щелях радиатора. Впереди, в пыльном городе, есть морг, где лежит сбитая «шестеркой» женщина; есть там отделение милиции, уже гудящее, как улей, и милиционеры уже обложили все дороги, а следователи с большими лупами уже бегут по кровавым следам полустертых протекторов; и есть в этом городе инструктор Витя, который, поглядывая на часы, ходит по двору автошколы, а директор орет ему из окна, что если через десять минут машина не найдется, то он сообщит в милицию об угоне. И еще в этом городе вчера вечером задохнулся в собственном гараже «черный» антиквар Кучер, один из двоих, кто знал о моем золоте. И последнее: в этом же городе появился некто Лембит Лехтине, который интересуется антиквариатом и ищет встречи со мной. А в это время улыбающийся кретин, обнимая глупую девушку, несется ветру навстречу…

– Что с тобой? – спросила Инга тревожно. – Тебе плохо?

– Милиция, – произнес я.

Глава 10

«ГАЗель» плавно притормозила и остановилась на обочине рядом с мотоциклом и двумя милиционерами в бронежилетах и с «калашниковыми».

– Старший лейтенант Баркевич, – представился водителю один из них. – Документы, пожалуйста, и вещи к досмотру.

Я взглянул на помертвевшее лицо Инги и тихо сказал:

– Сядь, не стой.

Инга опустилась на дощатый пол, прижалась лбом к борту, глядя через щель на милиционера. Ты этого хотела, подумал я с некоторым злорадством. И это только начало. Теперь вся твоя жизнь будет заполнена страхом и ожиданием ареста.

– Прошу! – с веселым напевом сказал водитель, протягивая документы. – Вот права, вот доверенность, вот накладная…

Милиционер медленно пошел вокруг машины, внимательно рассматривая ее фары, колеса и борта. Потом поднял голову и встретился со мной взглядом.

– Они с вами?

– Попутчики, – объяснил водитель и зачем-то подмигнул мне.

Нет, это не обычная проверка, понял я. Он ищет. Он целенаправленно ищет машину, сбившую женщину.

– Что в мешках? – спросил милиционер, но я увидел, что он не сводит глаз с Инги, и под его взглядом она медленно встает, и лицо ее каменеет от ужаса.

– Пшеница. Корм для курей, – ответил водитель. – Могу показать…

– Не надо! – остановил его милиционер. Казалось, своим взглядом он засасывает Ингу, и та уже едва стоит на ногах. – Никак не вспомню, где я мог вас видеть…