горячее, желе убрали и поставили пару кастрюль с водой. Когда закипит — надеялись уже первую партию колбас накрутить.
Вернулись к мясу. По очереди крутили мясорубку, куда кидали вперемешку мясо и сало. Сало от первого ещё зубра. Говядина слишком сухая штука. В свинину, и то добавляют. Поэтому сала решили не жалеть. А также лук и чеснок. Может, хоть этим компенсировать малое количество соли. Соль пока оставалась, не не более, чем для вкуса. Для консервирования уже жалко. Ещё надо яйца, но вот с этим облом. Возможно, удастся стабилизировать форму за счёт желатина и сала, которые пропитают фарш, растопятся, а потом обратно застынут. Ещё белок в мясе должен свернуться и склеить кусочки.
Перемешали, ещё раз прогнали через мясорубку. Михаилу пришлось трижды подтачивать ножи у мясорубки. Хорошо, что их в хозяйстве парочка за многие годы образовалась. Можно один точить, а другим пользоваться.
Наконец, торжественно приступили к набиванию. Михаил поставил подходящую по размеру насадку и попробовал натянуть на неё кусок кишки. Оказалось, что подходящая по диаметру не вмещает этот самый кусок. Пришлось разбирать инструмент и ставить более тонкую трубку. Теперь дело пошло: все полтора метра собрались гармошкой на относительно короткой насадке. Мужчина, завязав кончик красивым бантиком, крутанул ручку… И с ворчанием принялся резать нитку. В самом начале получился воздушный пузырь. Прогнали мясо до выхода, завязали по новой. Теперь дело пошло. Набить кишку примерно на четверть метра. Завязать дважды на небольшом расстоянии. Это чтобы палку колбасы можно было отрезать от общей гирлянды, не вскрывая соседнюю колбаску. Снова набить двадцать пять сантиметр. И так до конца. Шесть средних по длине и толщине колбасок. Готовую гроздь Иринка сразу уносила в подпол — пусть схватятся.
— А вода кипит и кипит… — Меланхолично заметила девушка, вернувшись в очередной раз.
Шев-повар поморщился.
— Снимайте. Не подумали мы про это. Колбасе всё равно надо отлежаться пару часов. Чего зря-то…
— Не подумаЛИ или не подумаЛЛЛ?
Сарказм из Ольги так и пёр.
— Окей! Да, я. Я не подумал. — Очень уж мужчине не хотелось портить настроение перепалкой. — Довольна?
— Канешн.
Женщина аж облизалась от удовольствия.
— Миш, Оль… Может не надо?
Ольга вздохнула.
— Ну, хорошо… Не буду. Так, что там дальше в рецепте? Ага… В холодильник на несколько часов.
— Это у нас подполье, — перебила Ирина.
— Да, в голбце. О! Надо было дырочки зубочисткой наколоть.
— Зачем? — Не поняла девушка.
— Наверно, чтобы не полопалось? — Высказал мысль вождь.
— Да, так и написано… Так, с сырым мясом закончили. Предлагаю то, что осталось в мясорубке, пожарить и съесть. Потом займёмся варёным фаршем.
Действительно, в желудках уже бурчало. Не заметили, как проработали несколько часов и солнце перевалило на последнюю четверть небосклона. Пока девушки готовили картошку с фаршем, Михаил спустился в подполье и потыкал в колбасу тонкой, как спичка, остро заточенной щепкой. С чувством исполненного долга сел за стол.
Ели из общей сковороды. А чего потом с посудой мучиться? И без этого все кастрюли перемывать. Мужчина аккуратно брал порции и лукаво поглядывал на обеих жён. Вспоминалась прошедшая ночь. Приятно всё-таки ничего не делать и получать удовольствие. Правда, эти скачки отдавались тупой болью в правом боку. Но всё это перекрывало непередаваемое ощущение того, как член, мокрый от соков одной девушки и его собственных выделений, погружается в рот другой. Воспоминание о пикантном моменте перебили общий фон усталости. Из груди вырвался сдавленный вздох.
Девушки переглянулись, моментально поняли подоплёку и одновременно замотали головой.
— Не-не-не. Мы уже сейчас устали, а что будет, когда закончим?
— Я на такое каждый день не согласна, — напомнила Ира о своём подвиге ротиком. — С охотки, когда башню сносит, можно. А постоянно — увольте.
— И не надо. — Категорично согласилась Ольга. — Вдруг привыкнет?
Она усмехнулась.
— А по праздникам можно?
Девушки переглянулись.
— По праздникам — можно!
— Тогда объявляю сегодня праздник колбасы!
Обе заржали в голос.
— Вчера праздника не было, но ты ведь получил «эксклюзив». — Сквозь смех сообщила Ольга. — Можешь считать, что за сегодняшний день.
— Эх, тяжко жить на свете пастушонку Пете.
Его кислый речитатив был встречен звонким смехом. Состроив обиженную мордашку и махнув рукой, Михаил подошёл к окну. Сзади раздались тихие шаги и его взяли за руки с двух сторон. Ирина прислонилась к плечу и заглянула снизу в глаза.
— Что, очень такое хочется?
— Конечно. Но я понимаю, что сладкого понемногу. Особенно, если другим это неприятно.
Он скосил глаза на Ольгу, которая положила голову на другое плечо.
— Чего? — Возмутилась та. — Ну, не выходит у меня. То есть, наоборот. Всё выходит. Наружу.
— Эх, Оля-Лёля.
Ему хотелось обнять девушку, потрепать по этой милой головке. Но одна рука не поднималась, а другую держала Ира. Пришлось просто обнадёживающе пожать пальчики.
— Я ж не заставляю. Только прошу. Нет — так нет.
— Эй! — Возмутилась мелкая. — Мне что, за двоих отдуваться?
Михаил точно также сжал её пальчики.
— Я никого не заставляю. Но мечтаю снова почувствовать такое. Это было великолепно.
— Ага, — хмыкнула Ольга. — Я уже заметила, насколько великолепно.
Ира тоже опустила взгляд и хихикнула. Потом потёрла висок:
— Как будем определять очерёдность?
Вчера она побывала и первой и второй в очереди. Точнее — третьей. Так что не видела смысла рваться вперёд или обижаться из-за последнего места. Но справедливое распределение — дело принципа.
Ольга тоже потянулась поскрести затылок. Заметила дурацкий жест и отдёрнула руку.
— До этого мы договаривались о простой очерёдности, только в разные дни. А чтобы в один день — про такое не задумывались.
Ира пожала плечами.
— В чём разница-то? Точно так же кинем монетку.
— Разница в том, что для второй появится особая работёнка. А у меня, по известной причине, такое не получается.
— Охохонюшки! Чего только ни сделаешь ради семейного счастья. Я сама всё подготовлю. Довольна?
Михаил только и делал, что вертел головой от одного плеча к другому, всё больше охреневая с каждой фразой.
— Девочки, ведь вроде бы решили, что сегодня все устанем и ничего не будет. У нас ведь работа не доработана.
Жёны переглянулись.
— Ну, что? Помечтали? — Хохотнула Ольга и повернула к выходу. — Пошли работать.
* * *
Четырнадцать полутораметровых гирлянд по шесть колбасок с сырым фаршем и четыре гирлянды с варёным. Ещё две гирлянды ливерной. Мяса осталось тоже прилично. Немного варёного, но в основном — сырого, нарезанного кусками. Что с этим делать — не представляли.
— Допустим, готовое мясо мы съедим. За пару дней не испортится, успеем. А остальное куда?
Михаил пересчитывал запасы и обдумывал вслух.
— Колбасу мало того,