Читать интересную книгу Экономические правонарушения: Вопросы юридической оценки и ответственности - Ирина Шишко

Казалось бы, уточнение компонентов определения бланкетных диспозиций позволяет приступить к собственному их дефинированию, однако считаем его преждевременным.

Сущность бланкетных диспозиций заключается не в том, каким именно образом сформулированы в них бланкетные признаки. Однако способ изложения последних помогает понять и причину появления бланкетных диспозиций в Уголовном кодексе, и их сущность.

Отраслевая «специализация» уголовно-правовых норм предполагает полное или частичное воспроизведение в диспозициях этих норм запрещенного не уголовными нормативными актами поведения (как уже отмечалось, мы рассматриваем все уголовно-правовые нормы обусловленными не уголовным законодательством). При этом законодателю важно соблюсти два требования. Первое закреплено в ч. 2 ст. 2 УК РФ и состоит в том, что именно этот Кодекс должен установить, какие опасные для личности, общества или государства деяния признаются преступлениями. Следовательно, в любой диспозиции должны быть перечислены все признаки состава преступления. Второе требование диктуется законодательной техникой: диспозиция уголовно-правовой нормы состоит из одного предложения и, следовательно, все признаки состава должны уместиться в это единственное предложение. Более того, ясность изложения требует избегать пространных формулировок и одного предложения: любой пользователь персонального компьютера знает, что сложные предложения программа «Microsoft Word» предлагает разбить на части, иначе, предупреждает она, такие предложения, скорее всего, сложны для восприятия.

Необходимость соблюдать сочетание этих требований и диктует использование в уголовно-правовых нормах бланкетных признаков.

Так, в отсутствие второго требования какие-то признаки (например, конкретные нарушения требований законодательства о драгоценных металлах и драгоценных камнях) можно было бы перечислить в диспозиции как альтернативные, независимо от того, что их перечисление могло занять несколько страниц. Однако требование соблюдать краткость изложения диспозиции уголовно-правовых норм вынуждает законодателя «сжимать» равнозначные, с его точки зрения, конкретные признаки в один обобщающий (так десятки конкретных нарушений заменяются кратким «нарушением правил…») При этом в не уголовных нормативных правовых актах требования к «построению» определенного круга общественных отношений могут быть не только многочисленными, но предъявляться к разным составляющим этих отношений: кругу участников, объекту этих отношений, поведению участников и т. д. Поэтому эти требования часто размещаются в разных статьях не уголовного нормативного акта, и далеко не всегда в заголовке хотя бы одной статьи упоминается слово «правила». Следовательно, толкование бланкетного признака «нарушение правил…» требует от правоприменителя самого тщательного изучения соответствующего не уголовного акта (а чаще – ряда актов) для установления всех требований, предъявляемых к участникам данных общественных отношений. Иногда эти требования дублируют друг друга или противоречат друг другу, что еще более усложняет задачу правоприменителя.

Использование в диспозиции бланкетных признаков-понятий, как правило, не сопряжено с такими трудностями: иногда правоприменителю достаточно обратиться к преамбуле закона, регулирующего охраняемые конкретной бланкетной нормой УК общественные отношения, чтобы уяснить содержание такого признака.

Отметим, что, применяя диспозицию, в которой бланкетные признаки изложены как обобщающие, правоприменитель не может избежать обращения к соответствующему не уголовному акту: без него он не сможет доказать наличие этого признака в конкретном случае. От него в правоприменительном акте требуется указать не только конкретное проявление обобщающего признака, но и то структурное подразделение (абзац, пункт, часть) статьи не уголовного акта, в которой это «проявление» текстуально закреплено.

Так, в п. 3 постановления Пленума Верховного Суда Республики Беларусь от 28 июня 2001 г. № 6 «О судебной практике по делам о незаконной предпринимательской деятельности» указано: «Для правильного решения вопроса о том, требовалось ли для осуществления того или иного вида предпринимательской деятельности наличие соответствующего разрешения (лицензии) в период занятия лицом такой деятельностью, следует руководствоваться нормативными правовыми актами, определяющими условия осуществления конкретных видов предпринимательской деятельности. Ссылка на такой нормативный правовой акт должна содержаться в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого…, приговоре суда либо постановлении судьи»[167].

В п. 13 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 4 июля 1997 г. № 8 «О некоторых вопросах применения судами Российской Федерации уголовного законодательства об ответственности за уклонение от уплаты налогов»[168] также разъясняется: «Уклонение от уплаты налогов связано с невыполнением виновным определенных норм налогового законодательства. В связи с этим обратить внимание судов на то, что по делам о преступлениях, предусмотренных статьями 198, 199 УК РФ, в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого, обвинительном заключении и приговоре должно быть обязательно указано, какие конкретно нормы налогового законодательства, действовавшего на момент совершения преступления, нарушены обвиняемым, осужденным».

Применение диспозиции, в которой бланкетные признаки сформулированы как обобщающие признаки-понятия, не обязательно требует указания в правоприменительном акте необходимого для их понимания не уголовного акта. Так, например, в силу общеизвестности принадлежности векселя и акции к ценным бумагам ссылка на ст. 143 ГК РФ в правоприменительном акте по делам о преступлениях, связанных с их незаконным изготовлением или сбытом (ст. 186 УК), не нужна.

В то же время без указания в правоприменительном акте структурного подразделения локального нормативного акта, содержащего описание информации, отнесенной к коммерческой тайне, нельзя считать установленным наличие предмета преступления, предусмотренного ст. 183 УК.

При наличии в диспозиции признаков-понятий правоприменитель фактически может игнорировать соответствующие не уголовные нормативные правовые акты. И этому есть причины. Во-первых, признаки-понятия не нужно раскрывать в правоприменительном акте, а, во-вторых, практическим работникам нередко представляется, что есть «альтернатива», «заменители»: использованные при описании признаков-понятий термины могут интерпретироваться в различных словарях, разных нормативных актах, доктринальных разработках. Наличие последних наиболее убедительно подтверждает имеющее место игнорирование бланкетных признаков-понятий, что, в свою очередь, может повлечь ошибочное представление о диспозиции как не бланкетной. Использование тождественных терминов в не уголовном нормативном правовом акте и норме Уголовного кодекса, обеспечивающей охрану первого, всегда свидетельствует о бланкетности описанного этим термином признака (если он не раскрыт в самом Уголовном кодексе и не «простирается» на конкретную его статью). Придание признаку-понятию иного, в сравнении с указанным не уголовным нормативным актом, смысла неизбежно приведет к тому, что уголовно-правовая норма будет охранять и карать не то, соответственно для закрепления или недопущения чего принимался акт регулятивной отрасли права. Поэтому представляется нужным уточнить, безусловно, правильное утверждение А. В. Наумова, что бланкетные диспозиции норм УК «являются свидетельством взаимосвязи уголовного права с другими отраслями права»[169]. Свидетельством взаимосвязи этих отраслей являются и пересечение предмета воздействия, и функциональная специализация отраслевых норм, и «очередность» их появления, и другие «показатели». Бланкетные признаки являются непосредственными точками соприкосновения различных отраслей права, а содержащие их диспозиции – непосредственно отражают связь уголовно-правовой нормы с нормами иных отраслей права.

Изложенное позволяет предложить следующее определение бланкетной диспозиции. Бланкетной называется диспозиция, в которой все или часть признаков состава преступления описаны как обобщающие признаки, признаки-понятия либо обобщающие признаки-понятия, если в них непосредственно заключена связь уголовного права с иными отраслями, к которым и следует обращаться для уяснения указанных признаков.

Предложенная дефиниция позволяет сделать следующие выводы: а) в бланкетной диспозиции уголовно-правовой нормы присутствуют все признаки состава; б) все или часть признаков (т. е. хотя бы один) описаны одним из трех способов – как обобщающие, признаки-понятия, либо как сплав двух первых – обобщающие признаки-понятия; в) в отличие от обобщающих признаков («тайное», «открытое» – в частях первых ст. 158 и 161 УК) и признаков-понятий (например, «хищение» в п. 1 примечаний к ст. 158 УК), сформулированных в самом Уголовном кодексе, в одноименных признаках в бланкетных диспозициях непосредственно заключена связь уголовного права с иными отраслями; г) эта связь и обусловливает необходимость обращаться к нормам других отраслей для уяснения содержания перечисленных признаков в бланкетных диспозициях.