— Семья? — теперь уже фыркнул он. — Ты не можешь оборачиваться горгульей, иначе сделала бы это вчера вечером.
Мое лицо вспыхнуло. Даже демон знает, что я дефектная.
— Сколько бы крови Стражей ни было в тебе, она не так сильна, как демоническая. Мы — твоя семья, мы — такие, как ты.
Демон озвучил мои собственные мысли. Словно мой персональный ад вдруг обрел голос и заговорил.
— Нет. — И я оттолкнула его руку.
— Да что ты? Мне кажется, ты обманываешь сама себя. Твои способности ведь не ограничиваются видением душ? Кто там у нас последний мог это делать? — тихо произнес он, снова поймав мой подбородок кончиками пальцев. — О, она была способна на гораздо большее. Ее терзал уникальный вид жажды.
Я задрожала.
— О ком ты говоришь?
Рот довольно улыбнулся, как объевшийся сметаной кот.
— Я знаю, чего ты желала до того, как зашла в переулок.
Мне показалось, что пол закачался у меня под ногами.
— Не понимаю, о чем ты.
— Не понимаешь? Я шел за тобой.
— А, так ты демон-сталкер? — Я сглотнула образовавшийся в горле комок. — Нашел чем гордиться.
Он мягко рассмеялся.
— Отвлечь меня у тебя не получится.
— Тогда мне, наверное, следует снова перейти к укусам.
В его золотистых глазах вспыхнули яркие искорки.
— Хочешь попробовать? — Наклонившись, он коснулся губами моей щеки. — Позволь мне предложить тебе для этого более подходящие места. У меня есть пирсинг…
— Замолчи! — Я дернула головой в сторону. — Ты не просто демон-сталкер, ты еще и извращенец.
— Я и не собираюсь это отрицать. — Он отстранился, и уголки его губ изогнулись в усмешке. — Ты ведь хотела душу того мужчины — того, что встретила на улице? Готов поставить весь круг ада на то, что иногда ты так сильно хочешь выпить чью-нибудь душу, что не в силах думать ни о чем другом.
Он прав. Иногда я представляла, как по моему горлу скользит чья-то душа, и тогда меня всю трясло от невероятной жажды. Даже сейчас, когда рядом нет ни одной души, я чувствовала тянущую необходимость поддаться желанию. Мышцы свело судорогой, как у наркомана, испытывающего ломку без дозы. Я ударила демона в грудь.
— Нет. Я этого не хочу.
— Твоя предшественница никогда не отрицала своей сути. — Его голос снова приобрел мягкость и поддразнивающие нотки. — Ты знаешь хоть что-нибудь о ней и о своем наследии, Лейла? — Обвив рукой мою талию, он снова прижал меня к себе. — Ты знаешь хоть что-нибудь о том, кто ты такая?
— А ты знаешь хоть что-нибудь о том, что такое личное пространство? — раздраженно парировала я.
— Нет, — ухмыльнулся он. Его глаза весело блестели. — Но я совершенно точно знаю, что ты не против того, чтобы я находился в твоем личном пространстве.
— Убеждай себя в этом и дальше. — Вздохнув, я заставила себя посмотреть ему в глаза. — У меня руки чешутся поскорее отмыться от твоих прикосновений.
Рот тихо рассмеялся. Он наклонил голову, и наши губы теперь разделяла всего пара сантиметров. Имей он душу, это грозило бы ему большими неприятностями.
— Мне не нужно себя ни в чем убеждать. Я — демон.
— Это для меня не новость, — пробормотала я, хотя мой взгляд был прикован к его губам.
— И тебе должно быть известно, что демоны могут по запаху определять эмоции людей.
Могут. К сожалению, я этой способности напрочь лишена. Зато у меня есть другая, довольно бесполезная — я за милю чувствую запах подгоревшей еды.
— У страха резкий и горький аромат, — продолжил демон с усмешкой. — Ты пахнешь им. Гнев как перец чили — горячий и обжигающий. Им ты тоже пахнешь. — Рот умолк, внезапно оказавшись еще ближе, так близко, что, заговорив, коснулся своими губами моих. — А еще есть запах… влечения. Сладкий, терпкий, насыщенный — мой самый любимый аромат из всех. И угадай что?
Я вжалась спиной в стену, отстраняясь от него.
— Черта с два от меня им пахнет, приятель.
— Отрицание — никудышное оружие. Им, как это ни прискорбно, не защитишься. Ты можешь сколько угодно утверждать, что тебя ко мне не влечет, и, может быть, ты и правда пока сама этого не осознаешь, но я-то не могу ошибиться.
— Тебе нужно проверить свое демоническое обоняние, — заметила я, — потому что оно явно тебя подводит.
Отстранившись, Рот назидательно коснулся своим длинным пальцем кончика моего носа.
— Никогда прежде оно меня не обманывало. — Но демон все-таки отступил назад. Самодовольная улыбка так и не сошла с его будто созданных для нее губ, но следующие слова он произнес с полной серьезностью в голосе: — Ты должна перестать ставить метки.
Я прерывисто вздохнула, благодарная за то, что он перестал довлеть надо мной, и вцепилась в край раковины. Теперь понятно, чем я так заинтересовала Верховного.
— Что? Я пометила слишком много твоих друзей?
Он изогнул темную бровь.
— Мне нет никакого дела до того, скольких демонов ты пометила и скольких из них Стражи отправили обратно в ад. Как видишь, твое прикосновение не оставляет на мне сияющего следа.
Я хмуро оглядела его. Вот черт, на нем и правда не осталось моей метки. А я даже не заметила этого. Ну и ну.
— С Верховными демонами этот номер не проходит. Мы слишком крутые. — Рот сложил мускулистые руки на груди. — Но вернемся к проставлению меток: ты должна перестать этим заниматься.
— Ха! С чего бы это?
На его красивом лице отразилась скука.
— Могу назвать тебе одну вескую причину. Тот Ищейка вчера вечером искал тебя.
Я открыла рот, готовая выдать еще один пренебрежительный смешок, но звук застрял в горле. Вернулся страх, что не удивительно. Я не ослышалась?
В глазах демона отразилось понимание.
— Ад ищет тебя, Лейла. И нашел. Не выходи ставить метки.
Я смотрела на него, и сердце болезненно колотилось в груди.
— Ты лжешь.
Он глухо рассмеялся.
— Позволь задать тебе вопрос. Тебе недавно исполнилось семнадцать? Скажем, вчера или позавчера?
Я ошеломленно молчала. Мой день рождения был три дня назад, в субботу. Я отмечала его за ужином со Стейси и Сэмом. К нам даже Зейн присоединился. Во время десерта Стейси пыталась заставить его завязать черенок вишни языком в узелок.[8]
На лицо Рота вернулась усмешка.
— А вчера ты в первый раз после дня рождения поставила метку? Хм-м… и тебя тут же нашел Ищейка. Интересно.
— Не вижу связи, — выдавила я. — Ты наверняка лжешь. Ты — демон! Ты ждешь, что я поверю твоим словам?
— И ты демон. Нет, Лейла, не нужно этого отрицать. Ты — демон.
— Наполовину, — тихо пробормотала я.