– Нечасто офицеры Республики жалуют нас посещением. Да и в такой компании!
– Мы всего лишь туристы! – Александр пытался было завести старую песню. Он оглядывал полутемные помещения храма, выискивая Екатерину.
Следом за ним, опасливо озираясь, зашел Феликс. Революционному роботу пребывание в месте отправления религиозного культа явно не по нутру.
– И все же что вас привело? Даже не знаю, как вас называть и величать, чтобы не обидеть!
– Да как хотите. Я – Александр, это – Феликс. Республика не находится в состоянии войны с Империей.
– Но и мирный договор не подписан…
– Соглашение о прекращении огня действует почти пятнадцать лет… Не вижу ничего предосудительного! – вмешался робот, начавший уже раскаиваться по поводу ранее данного опрометчивого обещания. Сопровождать друга на богомолье он не нанимался.
– Кроме того, у вас могут быть проблемы с руководством! – продолжил настаивать священник.
– Трехгорье – нейтральная планета! – ответил Александр. – И мы вольны посещать любые места.
– И все же что вас привело в храм Господа? – священник не был настроен на проповедь и желал как можно скорее выпроводить незваных гостей.
– Да так, ищем кое-кого… из нашей компании!
– Ну, кое-кого вы нашли!
– Девушка!
– Какая? Откуда? Здесь нам не по чину! – священник начал догадываться, что к чему. – Храм Божий не место для свиданий! Хотя я не знаю, что там у вас в Республике и какие вертепы вы там понастроили!
– Зато мы не уродуем сограждан… ради благих целей и обещаний бессмертия! – Феликс решил взять разговор в свои руки, указывая на вошедшего и безмолвно стоящего за спиной священника киборга.
Василий прятал свои мощные механические руки за спиной. Кто знает, что в них могло быть?
– А кто свои права и свободы отдал на откуп машинам? – вразрез спросил священник Александра.
– Власть в Республике принадлежит народу; искусственный интеллект обеспечивает лишь управление. – Офицер втянулся в политический спор.
– А еще роботы не берут взяток, – с апломбом добавил Феликс, вставая рядом с подопечным, – коррупция есть форма существования чиновных человеческих тел!
– Тут я с вами соглашусь, особенно насчет последнего! – поддел Александра и робота священник. – А как насчет Идеи, выполнение которой связано с миллиардными жертвами… или издержками классовой борьбы, не так ли вы это называете?
– Не мы начали революционный террор. Но в ответ на челноки с кобальтовыми бомбами, – возразил Александр.
– Мы подержали, а потом и возглавили восстание. Чтобы привести его к победе и не дать заглохнуть росткам демократии и социализма, как тогда, на старой Земле! – робот перешел в атаку.
– И вновь повторили ошибки прошлого. Бог отвернулся от…
– Не надо про священные сказки! Про ту лапшу, которую вы вешаете наивным аборигенам! – завелся лейтенант.
– Увы, господа-товарищи, тут я попрошу вас покинуть храм… Я могу быть объектом каких угодно насмешек и оскорблений! Но не Дом Божий!
– Мы погорячились! – за Александра ответил Феликс. – И приносим извинения.
«Какой вежливый робот! – Василий молча наблюдал за перепалкой, готовый по первому знаку отца Бориса выпроводить непрошеных гостей. – И что там они начали им в головы закладывать?»
Начавшийся было конфликт, похоже, пошел на спад.
– Мир слишком ценен, чтобы его разрушать, – нравоучительно, копируя манеру священника, произнес Феликс.
– Увы мне, ввели во грех! Буду рад видеть как гостей, но не проповедников. Слишком большая пропасть лежит между нами! – священник развел руки и замолк.
– Ловлю вас на слове. В здешних местах людей мало. И нужно держаться друг друга, несмотря на разногласия! Честь имею! – почти без сарказма ответил Александр. – Феликс, пойдем!
Офицер развернулся, взял робота за плечо.
Утреннее солнце едва начало прогревать воздух. Бледные тени двух лун Трехгорья растворились на фоне небесной лазури. Надежда найти Екатерину исчезла совсем.
Священник услышал шорох за спиной. Обернулся.
– Спасибо вам, отец Борис! Я не знала, как от них отделаться! И… извините меня! – облик Екатерины, ее тон и манера общения изменились кардинально. Теперь она само смирение и сдержанность. – Я не знаю, что им от меня нужно!
Женщина выглядела испуганной и затравленной.
– Всем им нужно одно! Истину говорю тебе, не по благодати Божьей ты место для работы выбрала! От таких знакомств лучше беречь себя!
– Отец Борис, я всего лишь администратор! – настолько естественно и эмоционально воскликнула женщина. И как бы усилием воли заставила себя, виноватую посмотреть священнику в глаза.
– Трехгорье – специфическое место! И порядочной девушке стоит уехать из этих краев. Или найти достойного человека…
– Еще раз спасибо! Я обязательно постараюсь выполнить ваш совет! – Екатерина приложилась к руке священника. – Всего вам доброго!
– И тебе Благодати Божьей, дитя мое!
Киборг Василий угрюмо смотрел вслед Екатерине. Женщина упругой, легкой походкой прошла через запасной выход.
– Всего в жизни повидал! И грешников, и праведников, но ей – не верю!
– Подслушивал? – отец Борис сокрушенно вздохнул. – И откуда в тебе, Василий, столько злобы!
– Нет в ней веры, одна обманка! – гнул свою линию киборг. – Нутром чую!
– Неужели?
– Такой типаж, упаси Бог от знакомств!
– А по-моему, как раз стандартный случай! Коварный мужчина подло обманул, оставил.
– Она так вам сказала?
– Все, что слышу на исповеди от прихожанина, – священник смотрел на служку с укоризной, – остается между нами и Богом! В одном ты прав: туманно прошлое этой женщины!
– Да не похожа она на доверчивую провинциалку! Отче, вы в людях не разбираетесь!
– Тут ты прав, Василий, Господь меня таким даром не наградил. Не сподобился! Да может, оно и к лучшему! Как увидел давешнего лейтенанта, прости Господи, такое нахлынуло!
– Вы бы отдохнули со службы, батюшка! – Василий заботливо взял священника за руку. – Мы тут с уборкой сами справимся. А вам и прием, и вызов в администрацию!
– Что за вызов?
– Да так, просьба, скорее, просьбишка от местных поступила. Поймали какого-то душегубца. Судить будут!
– И?..
– Так тот священника требует. Уже третьего забраковал.
– Что за планета! Что ни день, то искушение!
– Я им ответил: вы заняты, надо готовиться к встрече с архиепископом!
– Ну уж нет! Давай канал. Или нет. Напиши, буду через три часа. – Отец Борис требовательно относился к своей работе. – Усталость усталостью, но долг пастыря!
– Отдохнули бы пару часиков! – настаивал киборг. – А там я за руль сяду! На гравицикле быстро домчим!
***
Удивительна природа разума, обитающего в живых существах и в искусственных организмах. Похожую речь о зигзагах судьбы вели Александр с Феликсом, когда парочка понуро брела по утренней улице к отелю.
– Зря мы туда зашли! – сокрушался робот по поводу «Валькирии».
– Феликс, ты не представляешь, какая женщина!
– Да вы, батенька, ку-ку! Совсем двинулись! – робот перешел на менторский тон. – Чем она вас так зацепила? Мой химанализатор не обнаружил никаких феромонов!
– Бывает… у нас, у людей. Идешь – и раз! Все, клинит!
– И что? Таких в каждой таверне на Лире по десятку на брата найдешь! Бабы, они все одинаковы! Хвала Создателю, неважно имперскому творцу или нашему Высшему разуму, мы не имеем подобных пристрастий!
– Слушай, не был бы ты роботом, комиссаром и моим другом, дал бы в морду! Женщина – либо огонь, либо загадка, а когда все вместе – ты обретаешь смысл и проявляются чувства жизни, стремление…
– Барин, как говорят имперцы, жениться вам надо! – Феликс быстро включил обиду в эмоциях. – Подобные колоброды до добра не доведут! Чуют мои потроха стальные, не по природе ты цель себе выбрал! Ни проку, ни удовольствия, одна головная боль.
– Ты как нянька! За какие такие заслуги капитан нас вместе поставил?
– Ни барменша эта, ни священник не те, за кого себя выдают!
– Откуда ты взял, что они заодно?
– Да уж больно ладно все выходит. Как в книжке, что ты читаешь между вахтами! Увидел женщину – и решил поиграть в рыцаря.
– Имею право! – возразил лейтенант.
– Налево! У нее нутро пустое, холодное, ни тебя, да никого не согреет, хоть ты расшибись!
– А ты-то откуда знаешь? Ужель разжился новыми программами? Сексопатолог хренов! – проговорил Александр возмущенно.
– Да уж поверь, никто по своей воле не будет в Потёмках околачиваться да носить все эти тряпки!
– Вечно ты, Феликс, крамолу во всем ищешь!
– Нас звероящеры в капусту покрошить могли – никто бы и не пикнул! Громову по дипломатической линии выговор, а нас – с концами и под списание. – Многозначительно заметил робот.