Он наклонился ниже, а когда вдруг обхватил за шею и притянул к себе, я вздрогнула:
— Куваева, замолчи, сфоткай в Инстаграмм и прекрати ковырять мне мозг, — зарычал хрипло на ухо.
— Шею отпусти — тут нет душа, — с трудом сглотнула я.
Парочка немцев уже с интересом бросали на нас взгляды.
— Я что-нибудь еще придумаю, — но руку убрал. — Пей. Молча.
— Не хочу вина, — поставила бокал на столик.
Я не собираюсь вписываться в это его уродское совершенство.
— Кристина, я, наверное, внесу правки в наш договор, в соответствии с которыми ты должна будешь брать еду из моих рук со словами «Да, мой господин». — Начал вкрадчиво Багратов. — Ты снова забываешь, что я тебе нужен, не ты мне.
— Да вы извращенец, «мой господин»… — проигнорировала вторую часть фразы.
— Ты рискуешь увидеть мои извращения в полный рост.
— Я просто не хочу пить.
— Хочешь. День был тяжелым, легче не станет. Давай сделаем перерыв и расслабимся. И я не имею в виду ничего непристойного. Я просто заказал для тебя бутылку отличного белого вина. Есть хочешь?
И устроил мне проверку взглядом.
— А ты как хочешь? Я должна сейчас хотеть есть, мой господин? — процедила.
— Думаю, да, я бы не отказался, чтобы ты заняла свой рот. — И снова дьявольская улыбка вместо точки.
— Как скажешь, мой господин.
— Не переигрывай, — издевался. — Одного раза достаточно.
Я схватила бокал и сделала большой глоток.
* * *
=14
Я не отпущу ее.
Смотрел на нее, пугал контрактом и угрожал, что она мне не нужна, но все вранье. Меня аж трясло всего от желания то надавать ей по щекам, то по заднице, то вцепиться в ее челюсть пальцами и задушить поцелуем, чтобы заткнулась, наконец. Как же давно меня не выводили из себя так качественно! И мне нравилось, как накапливалась внутри взрывчатка, как смешивались ее компоненты и впрыскивались в кровь. Когда она рванет, страшно представить, что я сделаю с этой девчонкой. Но то, что сделаю — не сомневался. Не буду больше хватать за горло — не самая большая потеря, переживу. Вариантов много, а фантазия у меня хорошая.
К счастью, Кристина перестала продолжать начинять меня тротилом. Вино явно пошло на пользу — откинулась на спинку кресла и замоталась в плед, осоловело поглядывая то в окно, то на стюардесс. Стоило самолету набрать высоту, заказал ей еду. Когда принесли салат с креветками, я демонстративно отставил его на свой столик, сходил вымыл руки и вернулся к ней с довольной физиономией — сама же хотела повоевать? А она, как по сценарию, даже не притронулась к еде, давая мне карт-бланш.
— Сюда иди, — скомандовал сурово и взял особенно сочную теплую креветку, завернул в лист салата, — рот открывай.
— Перегибаешь, Багратов.
Может быть.
— Надо же тебя наказать, а то так и будешь думать, что со мной все можно… Рот открывай, я сказал.
— Креветки, — констатировала она.
— Жаль из-за гула двигателя не услышу, как ты чавкаешь, — и я ткнул креветкой в ее плотно сжатые губы. — Открывай… Она вкусная.
Дрессировка сдвинулась с мертвой точки — Кристина разомкнула губы и позволила пропихнуть ей в рот креветку. Вот что здесь было эротичного? Злая девчонка, сдвинутые брови, гневно раздутые ноздри… но когда она поддалась, дыхание сбилось. Я даже сжал зубы, но отвести взгляд от ее рта не мог. А она еще и облизнулась… нет, не издеваясь, просто слизнула каплю сока с губы, но в этот момент я тяжело сглотнул.
— Давай дальше, — скомандовала она и провела по зубам языком, а я поставил себе мысленную галочку провести своим языком по ее зубам. Когда придет время.
— Дальше сама, — я потянулся за влажной салфеткой, потому что желание облизать не только ее губы, но и свои пальцы, било по нервам.
— А еще вина можно?
Нет, она меня до удара доведет сегодня.
— Ты уверена? — скосил на нее взгляд.
— Да, — и она медленно моргнула, давая понять, что уже захмелела.
Еще бы — завтракали мы в девять, а сейчас уже пятый час. И первый бокал был на голодный желудок. Но отказывать ей не стал, тем более видел — расслабленно смакует креветки, блаженно вздыхая. Пусть выдохнет. Да и мне не мешало бы.
Стоило Кристине затихнуть в кресле, в голову полезли другие мысли…
В Лиссабоне могли возникнуть проблемы. Мне, по-хорошему, нельзя там появляться. А с другой стороны, чувствовал себя, как кот, которого оттащили от обидчика в последнюю минуту — хотелось набить морду хоть кому-то. И такой шанс у меня точно будет.
* * *
Разница во времени — своеобразная штука. Тебе вроде бы и вернули три часа жизни, а изменить все равно ничего невозможно. Я пришибленно плелась за Славой по территории аэропорта к такси, скорее, на звук дребезжащих колесиков моего чемодана у него в руке. Потому что поднять глаза было стыдно…
Проснулась я в его руках. Вот как меня угораздило оказаться чуть ли не на его коленях, если засыпала лбом в иллюминатор?! И опять — он же касался меня! Перебирал волосы и гладил лицо, чем, собственно, и разбудил, когда уже салон самолета опустел. А системы оповещения промолчали.
Наверное, вымотала я и их — забили на обязанности. Ну и прекрасно, может, попустит.
— Привет… — Я вскинула голову и чуть не врезалась в спину Славы. Он стоял у дороги с мобильником у уха. — Скоро будем… I said we’ll be in fifteen minutes! (1)— усмехнулся. — Why do you always try to speak to me the language you can’t speak? (2) — Он послушал, откровенно улыбаясь, ответ. — Жди!
Декорации сменились. Теперь мне в глаза не заглядывала унылая Москва. Лиссабон даже ночью, наверное, не спутать ни с одним европейским городом. Никакой длинной дороги до города — аэропорт чуть ли не в центре, который сразу же и раскрывает сердце столицы: извилистые мощеные улочки, уходящие то вверх, то вниз, тесно прижатые друг к другу домики, маленькие магазины, до сих пор открытые — тут вечер только-только начинался. Какое-то время нашим спутником на узкой улице стал дребезжащий малюсенький трамвайчик. А после очередного спуска мы выехали на набережную.
— Ну что? — нарушил мои созерцания Слава очередным ответом на звонок. — Нет, я не буду разговаривать с тобой на английском. Потому что ты говоришь со мной сначала по-русски, вот и говори дальше… — Я неслышно усмехнулась, как мне казалось, но тут же заметила его внимательный взгляд в зеркале заднего вида. Интересно, кого это он так строил? — Не понимаю, Марика! Я тебя не понимаю, — сурово чеканил он, хотя глаза смеялись. Черт, а я бы поверила, будь на том конце трубки. И кто из нас тут актер? — Все.
_____________________
1. Я сказал, будем через 15 минут (англ.)
2. Зачем ты постоянно говоришь со мной на языке, на котором говорить не можешь? (англ.)
=15
Пока следила за Славой в зеркале, упустила момент, когда мы оказались зажатыми между домами, но снова ненадолго. Обшарпанная бетонка вывела нас к дому за невысоким забором. Где теперь залив — сложно сказать, фонари перед калиткой не оставляли шанса понять, что находится за пределами территории.
Слава больше не делал попытки отобрать у меня чемодан — вероятно, не собирался дальше разыгрывать эту непонятную нам обоим заботу. Стоило такси уехать, дверь в воротах распахнулась, и навстречу вылетела невысокая брюнетка с волнистыми волосами:
— Я тебе сейчас врежу — не понимает он! — затараторила она на английском так, что и я с трудом разобрала. Дальше шли, вероятно, какие-то ругательства на португальском и символическое рукоприкладство — Багратов получил прямой удар в грудь, да и то только потому, что горячая женщина была даже ниже меня. — Да как ты смеешь, Фома! Как смеешь со мной так, мы же не виделись вечность! — яростно жестикулировала она, а я пыталась понять — мне послышалось? Как она его назвала?
Слава стоически пережидал агонию незнакомки, сложив руки на груди и усмехаясь. Потом вдруг сгреб в объятья и подкинул так, что та взвизгнула и разругалась еще яростней. Чувствуя себя не у дел, я полезла в мобильник, только зря. Как тот изчез из моих рук, я даже не поняла.