Читать интересную книгу "Червь-3 - Антон Лагутин"

курево, и пойло… и что еще там было? Музыка. Жалко, что так всё быстро закончилось. Борис подвёл. Слабак! Видно, что возраст берёт своё. Была бы моя воля — сидел бы до утра. Но, я здесь — гость. Помню еще, что Борис помог мне добраться до моей комнаты. Чувствовал он нависшую надо мной угрозу — я не знаю. Но те двое — Амбал и Рудх — явно стоили на меня какие-то планы. Да это уже и не важно. В данный момент меня беспокоит совсем другое.

За прошедшие три дня я уяснил одну важную вещь — алкоголь всё усугубляет. Цистит не проходил. Наоборот. Только резь утихала, как я снова накидывался как в не себя, давая боли вспыхнуть с новой силой.

Так спать — невозможно! И горло рвёт на части…

Мне хочется пойти по-маленькому. Всё равно мне не спится, а по пути и сушняк угомоню.

Выпрыгиваю из кровати. На мне трусы и тканевая повязка, скрывающая мою крохотную грудь. Одним словом — тряпки. Обычные ссаные тряпки, влажные от моего пота. Никаких тебе кружевных трусиков. Никаких лифчиков с огромными чашами. Нихуя. Можно и в таком виде пойти, попробовать мужиков подразнить, но делать этого я, конечно же, не буду. Мало ли.

Сняв со стула рубаху, я увидел весящий на спинке кожаный рюкзак. Мой рюкзак, который мне любезно одолжил отец Отто. Хороший мужик: добрый, здоровый. Верный семьянин. Надеюсь, еще свидимся.

Сняв рюкзак, я развязываю узелок. Запускаю руку внутрь. Зараза! Так и знал! Маски нет. Но… пошуровав ладонью, наткнулась совсем на другую вещь. Внутри, на самом дне лежало что-то длинное, обтянутое кожей. Я быстро вынул руку. В зажатой ладони я держал ножны с ножом. Это был тот самый нож, который я без спросу взял у отца Отто. Вот как получается, он дал его мне в путешествие, а я ему даже спасибо не сказал.

Я положил нож обратно в рюкзак, но как только моя ладонь опустела, я испытал дискомфорт. Как будто голый стою в автобусе и сделать ничего не могу. Как беспомощный котёнок. Нет, я так больше не хочу. За всё это время у меня выработалась привычка — таскать с собой хоть что-то острое. Что-то, чем я смогу ткнуть, проткнуть… заставить замолчать… заставить страдать…

Нет, я не могу оставить эту вещь здесь, на дне кожаного рюкзака. Оставить её в одиночестве. Я так и слышу, как сталь зовёт меня. Просит, чтобы я взял его с собой, вдруг что случится. Я достаю его. Примеряю к ноге… нет!

Примеряю к бедру… нет!

Примеряю к левой руке, чуть выше запястья… идеально! Приматываю ножны кожаными шнурками и надеваю на тело рубаху. Длинный рукав идеально скрывает мой маленький секрет и не мешает в случае опасности ладонью правой руки выхватить нож.

Забрав свечку с тумбы, спускаюсь на первый этаж, так как на втором даже и не пахнет сортиром. В прямом и переносном смысле.

В зале стоит громкий храм уставших защитников. Приметив барную стойку, двинул к ней. Тут пройти — хуйня, но всё не так просто. Ступая по липкому полу, залитому смесью пива и мочи, приходится перешагивать через бухие тела. Кому-то наступил на ладонь, кому-то — на ногу. Похер. Мужики продолжали спать глубоким сном, изредка бормоча гадости себе под нос.

Подойдя к барной стойке, внимательно её изучаю. Облом. Тут ничего нет. Ни графинов, ни кувшинов. Не было даже бочки с водой. Лишь пара кружек с успевшим скиснуть пойлом. Нет, так не пойдёт. С пустыми руками я не вернусь!

Я осмотрелся, подняв руку со свечкой над головой. Крохотный шарик света осветил потолок и стены, в одной из которых я заметил проход. Подойдя, вижу узкий коридор. Освещая путь свечкой, двинул вперед. Жёлтый круг света нарисовал мне стены, потолок и пол из досок, поскрипывающий от каждого моего шага. В конце меня ждала дверь. Повезло — незапертая. Желая как можно быстрее утолить жажду или утихомирить резь в мочевом пузыре, я распахиваю дверь.

Внутри — кладовая. Жалко что не сортир, но судя по деревянным бочкам, стоявшим по периметру, сушняк я однозначно утолю. А может и опохмелиться смогу. Неважно. Одно другому не мешает.

Свеча медленно заливает мои пальцы горячим возком. Больно, бля! Ставлю её на тумбу возле двери. Отлично! Кладовку видно всю. Отскабливая с рук застывший воск, иду к бочкам. Когда я снимаю крышку, меня начинают мучать сомнения. Не знаю, что выбрать. В нос бьёт запах той самой браги, которой я и вся местная «детвора» упивалась в усмерть. Желание продолжать этот праздник тут же отпало. Хотелось водички. Я открыл вторую бочку — тоже самое. Третья — и снова это пойло. А вдруг, здесь и нет никакой воды! Неужели так бывает! Ночью я стою в погребе, заваленным бухлом до самого потолка, а пить то и не хочется! Совсем! Это безумие. Рассказать кому — не поверят. Ладно, продолжаем поиски. Пока я бродил от одной бочки к другой, мне что-то послышалось. Я отвлёкся, прислушался. Что-то шуршало в коридоре. Замирало, а потом опять. Крысы? Мыши? Тараканы?

Я прислушался повнимательнее, напряг разум, пытаясь услышать голоса грызунов. Тишина. Всматриваюсь в коридорную тьму и нихера не вижу.

Показалось.

В свете свечи вижу еще одну бочку, стоявшую в самом углу. Окружающие её бочки не дают так просто до неё дотянутся. Но я попробую. Облокачиваюсь на одну, вытягиваю руки. Не хватает совсем чуть-чуть… Встаю на мысочки, живот уже лежит на бочке. Тянусь… Ну, давай же! Ага, вот так… хорошо… Пальцы дотягиваются до ручки, приделанной к деревянной крышке. Отлично!

Когда я берусь за ручку и пытаюсь поднять крышку, сзади меня раздался грохот. Желание хлебнуть водички у меня сразу же отбило.

Я даже не успеваю выпрямиться.

Я даже не успеваю повернуть голову.

Крышка валиться из моих рук на пол, когда огромная лапища хватает меня за шею. Пальцы сжимаются с такой силой, что я тут же начинаю задыхаться. Даже пискнуть не успеваю. Кто-то очень тяжёлый давит на меня всем весом. О каком либо сопротивлении и речи не идёт.

Я тут же влетаю головой в бочку. Есть и хорошая новость. Наконец-то мне повезло. Внутри вода! Я даже делаю пару глотков, прежде чем осознаю своё безвыходное положение. В каждой сложной ситуации ищите положительные моменты!

Ладонь давит еще сильнее, погружая меня в бочку по самые плечи. Вода выливается наружу, я чувствую её своими голыми ступнями, которыми поочерёдно начинаю