Читать интересную книгу "А я заставлю! (СИ) - Элла Александровна Савицкая"

пятках, Злата уверенно дефилирует мимо меня в сторону своей спальни.

Посмеиваясь над ней, залипаю взглядом на подтянутой заднице и стройных ногах.

Вот в то, что она виляет сейчас ею ради того, чтобы я заметил, верю. Как и в то, что я самым натуральным образом… замечаю. И задницу и то, как джинсы туго ее обтягивают.

И у меня даже мелькает желание стащить их с нее, поставить на колени и хорошенько отодрать сзади. Напомнить, что такое взрослая жизнь, и чудеса оргазма, а не те, о которых она поет.

Вернувшись за стол, с аппетитом съедаю плов с салатом, потому что надо признать — это вкусно. И в доставке, приехавшей сразу после, уже нет необходимости.

После ужина закрываюсь у себя в комнате, и погружаюсь в работу, а когда ловлю себя на мысли, что уже зеваю в кулак, решаю, что пора закругляться.

Размяв затекшие мышцы, отправляюсь в душ.

Едва берусь за ручку ванной комнаты, как дверь открывается и на пороге вырастает Злата.

Ойкнув, вцепляется пальцами в край полотенца, обернутого вокруг ее фигуры.

— Я думала ты спишь уже, — смотрит на меня растерянно.

А я тоже смотрю. Скольжу взглядом по влажные волосам, рассыпавшемся по тонким плечам, каплям воды, стекающим по шее.

Машинально сглатываю.

От сна и напоминания не остается. Энергия вместе с кровью потоком приливает к паху, моментально накачивая его похотью.

Добрый вечер, Лев. Неделю секса не было и уже такая реакция?

— Отвернись пожалуйста, я пройду, — покраснев, Злата кивает в сторону своей комнаты.

Оценив стройные ноги, возвращаюсь взглядом к лицу.

— Не впечатлила, — раздраженно возвращаю ей ее реплику. Потому что понимаю, что весь этот спектакль был намеренным. — Здесь даже смотреть не на что, — взмахиваю в области ее прикрытой груди.

Злата обиженно надувает губы.

— Как будто ты эталон мужских прелестей, — надавив мне на грудь, прошмыгивает мимо и щелкает замком.

Я шумно выдыхаю. И правда ведь, было бы на что смотреть. Ничего выдающегося, обычная среднестатистическая грудь, а у меня стоит, как у пацана.

Стандарты женской внешности что ли понизились?

Громыхнув дверью, забираюсь в душ. Сжав член в руке, закатываю от кайфа глаза, представив еще раз задницу тушканчика, и с психом разнимаю пальцы.

Встав под ледяные струи воды, позволяю природе сделать свое дело и выкачать кровь холодом обратно в организм. Не хватало еще, чтобы я дрочил на всяких вертихвосток.

Выхожу уже полностью адекватный. Собираюсь вернуться в спальню, но от звуков музыки, настолько не вписывающихся в обстановку моего дома, торможу и меняю маршрут.

Моя гостиная, конечно, слыхала музыку, когда бывшая жена удумывала устраивать мне стриптиз. Но тогда это были сексуальные и возбуждающие мелодии, после которых мы зверски трахались на полу. А вот от такой музыки у стен комнаты завяли бы уши, если бы они у нее были. Собственно, как сейчас вянут мои. Потому что к перезвону новогодних песен я не то, чтобы не привык. Я в принципе его не вывожу. Все эти Джингл беллс и Хэппи Нью Йер далеки от меня также, как сельдерей от любимого лакомства медведя.

Но именно джингл беллс сейчас звучит в моем зале. И под эту какофонию звуков, на полу сидит Злата в пижаме с новогодними полосатыми карамельками. Вокруг нее ворох какой-то серебристой мишуры, из которой она что-то увлеченно вырезает.

— Ты что делаешь?

Вздрогнув, поднимает на меня взгляд.

— Вырезаю гирлянду.

— Зачем тебе гирлянда? — искренне не понимаю, зависая снова на ее внешнем виде.

Тушканчик затянула волосы в высокий хвост, соорудив на макушке что-то вроде гнезда. Не сексуально, но меня снова торкает. Да, блядь. Нездоровая суета какая-то.

— В детский дом. Мы с друзьями каждый год устраиваем детям праздник.

— В детский дом, значит?

Знакомые нарративы. Однажды я уже слышал историю о детском доме. Возбуждение, как рукой снимает.

— Решила идти по проторенной дорожке? — слышу, как мой голос приобретает холодный оттенок.

— О чем ты? — её брови вопросительно ползут вверх.

— Можешь не стараться. Во второй раз не прокатит.

Уронив руку с ножницами, склоняет голову на бок.

— Если бы ты изъяснялся понятнее, я бы возможно, смогла тебе что-то ответить. Но я не понимаю про какой второй раз ты говоришь. И про какие дорожки. Если ты боишься, что я начну просить у тебя денег детям, как мы делаем это с ребятами, когда ищем спонсоров, то можешь выдохнуть. Ты был бы последним у кого я их попросила.

Нервно сдув с лица прядь, возвращается к своей гирлянде, а я разворачиваюсь, чтобы уйти.

— Музыку свою выключи, — бросаю через плечо. — Раздражает.

— Тебя всё раздражает, — летит мне в спину тихое ворчание.

9. Душка

Так получается, что утром из квартиры мы выходим одновременно. Подходим к лифту и ждем, пока приедет хотя бы один из трех имеющихся. По утрам этот процесс часто затягивается. Я обычно выхожу раньше, но сегодня, из-за того, что кое-кто оккупировал мою ванную комнату, опоздал.

И теперь приходится ждать, пока расползающуюся по школам и садам детвору, спустят вниз.

— О, доброе утро.

— Пливет, Эльза.

Знакомые голоса заставляют меня закатить глаза.

Этих только не хватало с их истериками.

— Привет, Марьяна, — ласково произносит тушканчик. — Здравствуйте…

— Оля, меня Оля зовут.

— А я Злата, — шепчет ей на ухо, как я догадываюсь, чтобы не развенчать сказку для девчонки.

— Приятно познакомиться, — улыбается соседка, — И вам доброе утро, — по тому, как увеличиваются децибелы, понимаю, что это мне.

Скосив на неё взгляд, едва заметно киваю.

Я с соседями до позавчера ни разу не общался. И начинать не планирую.

— Ты не замелзла, — дергает Злату за руку мелочь с двумя косичками.

— Нет. Благодаря тебе. Ты меня спасла, — и столько меда в её голосе, что даже у меня в ушах сладко становится.

— А ты тепель тут вивеш?

— Временно, да.

— Здорово, — отчего-то наливаются радостью глаза мамаши. — У меня к вам разговор будет. Можем обменяться телефонами?

Пока эти двое с энтузиазмом записывают номера друг друга, я раздраженно кошусь на часы.

У меня встреча сегодня с партнерами из Литвы, опаздывать никак нельзя!

На этаж, хвала Богам, приезжает лифт, но как на зло не большой, а маленький. Мы втискиваемся в него все вчетвером. Меня оттесняют к стене, Злату ко мне. Чувствую, как с каждой секундой все сильнее раскручивается маховик раздражения. Мало того, что у неё пух на куртке, который лезет мне в нос, так еще и пахнет от неё идиотскими сладкими духами.

Лифт ползет, как черепаха, я запрокидываю назад голову,