— Ничтожество! — Гигант ощерил клыки. — Ты не должен был допустить его воссоединения с Древом. Забыл, что требовал Повелитель? Ему был нужен дар носителя огня Галлеана, рожденного под Двумя Лунами, а не сила Смерти!
Багровый демон, казавшийся немощной мелочью по сравнению с возвышавшейся над ним безобразной фигурой, ухмыльнулся во всю пасть:
— Не переживай так, Краб. Будет тебе огонь Галлеана. Много. Смотри!
Он указал когтем куда-то за спину собеседника. Черный демон оглянулся, а Энрах вдруг зажмурился, опустил морду и прижал к себе Эосту, для верности укрыв ее еще и лапами.
Полыхнуло так, словно над ночным Алкмааром взошло солнце. Если бы Тинира не заметила вовремя странности поведения своего бывшего товарища по отряду и не поспешила уткнуться носом в землю — быть ей слепой. Даже сквозь плотно зажмуренные веки лучница увидела ярчайший свет, а ее спину обдало страшным жаром. Рядом рухнуло что-то очень массивное, засыпав лучницу волной поднятого пепла. Она приподняла голову и осторожно прищурилась: было светло, как днем, черный демон лежал недвижимой дымящейся грудой, а от холма стремительно удалялась спина бегущего Энраха. Он вновь выглядел как эльф и нес на руках пророчицу так, чтобы она не ослепла, если вдруг очнется.
В небе свистели тысячи огненных росчерков, вонзаясь в разбегавшихся демонов и мертвецов пылающие щупальца, выстреливаемые Древом Смерти. Множество их разваливалось в воздухе смертоносными искрами, разя всех без разбору.
Куда же бежать, чтобы не сгореть и не нарваться на нежить? Не безопаснее ли остаться под посланным свыше прикрытием? Спину, засыпанную пеплом, уже не пекло, но лучница, таща за собой оружие, переползла к черной груде издохшего демона.
— Тинира! За мной! — крикнул Энрах, благоразумно не оглядываясь. Впереди него забрезжила багровая арка портала.
— Оставь Эосту! Я тебя убью, гад! — заорала в ответ лучница, поднимая арбалет. И закусила губу, чуть не взвыв от отчаяния: тетивы на нем полопались. Значит, и ее драгоценный составной лук выведен из строя.
— Не дури, Тинира! Спасайся! Долго я портал держать не буду, чтобы нас не вычислили.
Энрах нырнул в арку и исчез.
— Предатель. Только Выжженных Земель мне не хватало для полного счастья, гад чешуйчатый! — зло прошептала лучница, бессильно ударив кулаками по черной земле.
Выбор не велик: демоны или нежить. «Не хочу! — Девушка впилась зубами в кулак, чтобы не рычать от бессильной ярости. — И ничего не сделать, даже не сдохнуть просто так — поднимет без спросу какая-нибудь бессмертная сволочь. Не хочу!»
Портал продержался минуту — раз двадцать хватило бы добежать — и погас. Сияние тоже пошло на убыль, огненные копья перестали сыпаться, и от этого казалось, что на землю опускается плотный, небывалый мрак.
Тинира осторожно приподнялась и огляделась, болезненно щуря глаза и смаргивая набегающие слезы. Ни одного демона не уцелело, нежить тоже рассеялась, но главное — огромное Древо исчезло без следа. Стремительно меркнущий свет исходил то ли от кристалла, зажатого в ладошке рогатины, воткнутой остриями в оплавленный жертвенный круг, то ли от лежавшего рядом полуобнаженного тела.
— Лиэн! — заорала лучница, кидаясь к нему со всех ног.
Камни обжигали жаром даже сквозь толстые подошвы сапог. Тинира подбежала к распростертому телу, присела, не рискнув встать на колени, — наколенники и без того стали горячими, а без ног она охотника не вытащит. Впрочем, куда тащить, если вокруг — Алкмаар? Да и жив ли он вообще? Вроде не дышит. Разбежавшаяся же нежить того и гляди вернется. Тинире даже показалось, что она уже слышит характерное поскрипывание, с каким подлетают драколичи. А у нее даже нормального оружия нет.
— Нож, — внезапно услышала девушка, хотя губы эльфа с лицом, поразительно напоминавшим лорда Даагона, не шевелились, и непонятно, чей шепот словно раздался в ее голове. Тем не менее Тинира послушно вытащила свой кинжал.
— Нож, — повторил голос.
Но у нее нет другого ножа. Разве что… Взгляд лучницы упал на ножны, пристегнутые к поясу Лиэна. Она вытащила костяную безделушку и скептически осмотрела. И куда с ним теперь, на какого врага? Таким ведь даже медузу не зарезать.
— Воткни в круг, — подсказал все тот же шепот.
— Сломается, — с сомнением произнесла эльфийка, но все же с размаху воткнула нож в камень. И правда, сломался — оплавленный жаром круг треснул пополам с таким оглушительным звуком, будто содрогнулась вся пустыня.
Что-то вздохнуло — огромное, во все небо.
— Спасибо!
Свет окончательно погас, затаившись слабым сполохом в кристалле, но эльфийка успела заметить — веки Лиэна чуть дрогнули, и он прерывисто задышал.
— Жив! — Тинире хотелось кричать от радости. Но лучше бы не в Алкмааре, а где-нибудь подальше, хоть в гномьих горах, там не так жарко.
Над головой мелькнула черная тень, хлопнули мощные крылья. Лучница вытащила целехонький костяной нож из трещины, выпрямилась, сдержав судорожный вздох: «Галлеан, когда же это закончится?!»
Огромный черный дракон опустился у круга, подняв вихри пепла.
— Не бойся, первородная, — пророкотал он. — Мое имя Лазгурон, Повелитель Иллюзий.
Тинира сразу взъерошила перья:
— А мое — Тинира из клана Гаэтер. Только не рассказывай мне сказки, дракон. Все знают, что Повелитель Иллюзий — всего лишь легенда. Сожрать нас ты мог бы и без лишней болтовни.
— Все понятно, — шумно вздохнул дракон. — Тяжелое детство, трудный характер, подростковый период… Спасибо, что разомкнула круг, Лиэн не мог сделать это сам. Так бы и лежал здесь тысячелетия.
Чем-то его рык напоминал тот шепот, что совсем недавно звучал в голове лучницы.
— Ясно, что не мог, без сознания-то, — буркнула она. — А чем ему круг помешал?
— Пока он был замкнут, Лиэн не мог быть ни среди живых, ни среди мертвых, дабы не возродилось Древо. Но хватит вопросов, девочка! У нас мало времени: богиня Смерти может обратить внимание на столь громкую возню своих слуг, а неудач она не переносит. Ты думаешь спасать нашего друга?
Лучница решила, что хуже, чем недавно, уже не будет, и доверилась незнакомому дракону. Ведь именно он подсказал ей про нож, после чего Лиэн проявил явные признаки жизни. Совсем явные — пока она спорила с Лазгуроном, эльф попытался подняться, схватившись за рогатину, и та обломилась. Вилы, превратившись в уголья, остались в камне. Тинира, оглянувшись на шум, успела подхватить и Лиэна, и его неразлучную палку.
Они забрались на дракона, и вовремя — барханы снова начали шевелиться.
— Посох Духа не забыли? — спросил Лазгурон уже в полете.
— Ту обломанную рогатину, что ли? — фыркнула Тинира. — Здесь она!
— Для Духа неважно, какой у него символ, — заметил Повелитель Иллюзий. — Если не потерян сам Дух.
И, словно в ответ на его слово, ночное небо снова озарилось до краев: огненным росчерком пролетела предреченная Звезда и упала где-то на краю мира.
Эпилог
После волшбы архонтов вряд ли кто-нибудь узнал в священном древке Посоха Духа, поставленном в зале королевского совета, рогатину Лиэна. Возродились рощи, окрепла магия целителей, и будущее теперь казалось таким светлым, словно в Невендааре вот-вот наступит неведомая живущим здесь весна, приходившая к эльфам только во снах.
Вот только явление Звезды рождало и надежду, и тревогу: что принесет она измученному миру Невендаара?
С уничтожением Древа Смерти надобность в ритуале разрыва отпала, лорд обрел сына, Тиаль вернулась, и это было долгожданным счастьем. Но Даагон не мог понять, почему лучница Тинира категорически отказалась стать наследницей древа Эрсетеа, — она имела на то полное право, и он с радостью бы удочерил юную эльфийку из дикого клана. Может быть, из нее получилась бы со временем Дева Огня. Хотя и не такая сильная, какой стала бы Эоста.
Весть о похищении пророчицы демоном стала для Даагона тяжелым ударом. Будь лорд с отрядом до конца, он наверняка смог бы ее защитить. С другой стороны, смог бы он удержаться и не применить свиток Хоэрина, когда сила Древа стала побеждать Лиэна?