— В библиотеке я пороюсь. Вроде там были какие-то андаланские книги. Ютера сама потряси, он меня побаивается.
— Он меня, кажется, тоже побаивается.
— Тогда вместе потрясем. Со слугами можно прямо сейчас поговорить.
Тут она тяжело задумалась, баюкая кувшин. Я ждала.
— Вот что. — Мораг передернула плечами. — На худой конец у нас имеется Кадор Седой. У него точно найдется что-нибудь по этому поводу. В смысле, он должен точно знать, что там и с кем приключилось. Вот только…
— Что?
— Дальше него, конечно, не пойдет, но… да ладно. Попробуем сперва без него.
— Кадор? Кадор Диринг?
— Кадор Диринг.
— А может… не надо?
Она фыркнула:
— Что, страшно? Не трусь, его сейчас в Амалере все равно нет. Без него справимся. Начнем со старухи… Каррахна, как меня с нее воротит! Прибью ненароком… Ну, пойдем.
Мораг выронила кувшин и, кивнув мне, двинулась прочь из комнаты. Я кувшин подняла, поставила его на стол, пошаркала подошвой, затирая винную лужицу, и побежала догонять.
Принцесса повела меня длинными коридорами куда-то наверх. Я смутно помнила эту часть замка, хотя все тут очень изменилось. Встречные слуги спешили убраться с дороги. Мы влезли по винтовой лестнице чуть ли не под самую крышу. Здесь начинались места, мне незнакомые. Пройдя еще по одному коридору, мы оказались перед низенькой дверкой. Мораг пнула ее ногой, пригнулась и вошла. Я шмыгнула следом.
Маленькая полукруглая комнатка освещалась только масляным светильничком; ставни были закрыты. В углу перед жаровней сидела, скрючившись, тощая неопрятная старуха и пряла. По полу плясало веретено, неровная, косматая нить ползла под старушечьими пальцами. Плохая нить, слабая… кому она нужна?
На наши шаги старуха подняла голову, подслеповато щурясь — и вдруг разулыбалась беззубой улыбкой:
— А, Каланда, шладенькая моя, привела, наконеш, швою араньику? Ну, проходите, девошки, пришаживайтещь, рашкажите, как у вас день прошел?
Я остолбенела.
Старуха остановила веретено и подмигнула мне:
— Када аранья аше ило де теларанья. Ну-ка, переведи!
И прежде чем я успела задуматься над этой абракадаброй, язык мой бойко отбарабанил:
— Каждый паук плетет свою паутину.
— Вот как надо ушитьша, — умилилась старуха. — Штобы от жубов отшкакивало. А ты, Каланда, выушила штишок?
Мораг, сморщив нос, повернулась ко мне:
— Она сегодня совсем не в себе. Пойдем отсюда.
— Нет, миледи. — Я дотронулась до ее плеча, и на этот раз Мораг не скинула мою руку. — Мы нашли что искали. Познакомься, перед тобой госпожа Райнара, эхисера.
Глава 21
Ама Райна
Принцесса аж присвистнула. Правда в недоуменный ступор впала не она, а я. Госпожа Райнара! Это шепелявая червивая черносливина — и есть блистательная Ама Райна? А как же красота, молодость, величие? Где они? Куда пропали? Это же обычная проклятая омерзительная человеческая старость, усугубленная обычным проклятым человеческим маразмом, которая ждет каждого из нас, если только смерть не смилуется и не заберет раньше.
А как же магия, Ама Райна? Магия, что хранила твою плоть и твой дух, где она, где твой гений, твой покровитель, почему он допустил такое?..
Ты, кажется, разочарована, Леста Омела?
Принцесса тем временем шагнула к лавке, видимо служащей старухе постелью, свалила с нее тряпье прямо на застеленный грязной соломой пол, и выволокла скамью на середину комнаты. Отодвинула ногой жаровню.
Плюхнулась на скамью и шлепнула ладонью рядом с собой:
— Садись.
На лице Мораг читалось застарелое усталое отвращение. Она оглядела старуху, поморщилась, потерла ключицы. Покосилась на меня:
— И это то, к чему я должна стремиться, малявка? Чтобы в итоге превратиться вот в такое?
Я присела на краешек. Шепнула:
— Ты знаешь, сколько ей лет? Ей же… чтоб не соврать, ей же сейчас лет сто, не меньше!
— Ну и что? Она и выглядит на свои сто. Я видела столетних старух в трезвом уме, а это…
Мораг покачала головой. Принцесса тоже была разочарована.
Старуха, что-то бормоча, снова запустила свое веретено.
— Миледи, с ней явно что-то произошло… Я помню ее красивой молодой женщиной, а ей тогда уже было за семьдесят. Может, смерть Каланды оказалась для нее непосильным ударом, и она потеряла разум.
Мораг пожала плечами. Не ответила.
— Миледи, я знаю одного волшебника, которому минимум триста лет. У него все в порядке с головой. Я… как-нибудь познакомлю вас, сама увидишь! — Старуха подняла голову на наше шушуканье и я поспешила обратиться к ней: — А я и не знала, что ты умеешь прясть, Ама Райна.
Она взглянула на меня, хитро прищурившись:
— Э-э, глупый паушонок, рашве ты не видишь, што эта нить волшебная? Я шплету иж этой нити шеть и поймаю хитрого вороненка! Ха-ха! Поймаю, как только он шюда прилетит!
Мораг оскалилась и мученически закатила глаза. Я поерзала, чувствуя, что катастрофически тупею. Я не понимала, как надо разговаривать с маразматиками. Зашла с другой стороны:
— Ама Райна, ты знаешь, мы тут… с Каландой говорили об обряде…
— Тшшш! — Старуха прижала узловатый скрюченный палец к губам. — Обряд будет пошле швадьбы. Пошле! Шейчас молщите, не дай бог кто ушлышит…
— Но нам хотелось бы знать…
— Ни шлова не шкажу. А будете болтать — яжыки ушлом завяшу, бежображнишы!
Мораг откашлялась:
— Я хочу почитать эту… книгу. Которая "Облачный сад".
Старуха остановила веретено. Подумала.
— Ну, щитайте, бог ш вами. Тут щитайте, при мне.
Она поднялась, кряхтя и постанывая, прошаркала мимо нас к сваленной в углу постели и принялась в ней рыться. Мы с принцессой переглянулись. Я показала ей большой палец — молодец, мол, что про книгу догадалась.
Ама Райна выкопала в тряпье большой сверток. Бережно развернула платок и добыла толстенную инкунабулу в темной коже, с золочеными застежками. Мораг, не выдержав, вскочила и выхватила книгу из старушечьих рук.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});