Читать интересную книгу Поэмы Оссиана - Джеймс Макферсон

Дерзнет оскорбленьем и рабством грозить

Не только Морвену,

Но дружным соседям его,

То, радостно к брани подъемля копье,

И весело так же, как в Сельме пирует,

Он смерти в долину стремится и сходит с нее

При песнях победных.

Уверьте, коль можно, Карракула в том,

Что тех покоряют его легионы,

Кто прежде сраженья

Крамолой, боязнью иль златом от вас побежден;

Но тот, кто, надеясь на правое дело,

Не терпит крамолы, не ведает страха и златом торговым мерзит,

Тот вам не уступит ни шага отцовской земли;

Пусть знает ваш грозный владетель,

Что я не от страха в пределы покорные Риму

Безнужные брани доселе вносить не хотел;

Но если чрез Клуду проложит он путь за собою,

То нас не удержит ни крепкой стеной,

Ни строем железным своих легионов;

Мы скоро за ними отыщем его!

Идите... А ты, Гиддолан,

Явися пред сыном властителя алчных

С предвестником брани, подъятым копьем;

Пусть, солнечным светом блестя, острие

И, яростью бранной сверкая, твой взгляд

Карракулу скажут, как страшен он нам.

Вот щит, подаренный победой тебе;

Возьми - и сопутствуй плененных к их войску.

Гиддолан

Явлюся к римлянам!

(подходя к Фингалу)

Но щит мне не нужен:

И грудью, где бьется отчаяньем сердце,

Где ярость и горе спирают дыханье,

И ревность, как буря, кипит,

Я встречу удары римлян.

Прости мне, родитель!..

Ламор

Не здесь, а в сраженьи прощенья ищи,

И кровью очисти свое преступленье.

Гиддолан

Ах, если б ты видел Роскрану...

Ламор

Как счастлив я тем,

Что видеть злодейства в сыновних чертах не могу!

Беги, чтоб не слышал я вздохов напрасных

И сердцу знакомых шагов.

Гиддолан

Но ты мне позволишь к тебе возвратиться?

Ламор

С победною вестью.

Гиддолан

Так будь же уверен,

Что слух твой я первый утешу победною вестью

Иль в битве замолкну навек.

1824

А. П. Крюков

СЕТОВАНИЕ ФИНГАЛА НАД ПРАХОМ МОИНЫ

Моины нет! прости, покой и радость!

Мне тесен мир, мне мрачен божий свет...

В тоске, в слезах моя увянет младость...

Моины нет! Моины нет!..

Едва душа блаженство с ней вкусила,

Как рок сразил ее во цвете лет...

Здесь милый прах... здесь хладная могила...

Моины нет! Моины нет!..

Погибло все для сердца под луною!

Завял и ты, венец моих побед!..

Увы! пред кем гордиться мне тобою?..

Моины нет! Моины нет!..

Померкни, блеск небесныя лазури!

Исчезни в прах, полей краса и цвет!

Раздайся гром, взывайте бури:

Моины нет!.. Моины нет!..

Обрушься мир на скорбного Фингала!

В страну отцов пойду за милой вслед...

О, если б там душа страдать престала!

Моины нет!.. Моины нет!..

1825

В. А. Жуковский

ЭОЛОВА АРФА

БАЛЛАДА

Владыко Морвены,

Жил в дедовском замке могучий Ордал;

Над озером стены

Зубчатые замок с холма возвышал;

Прибрежны дубравы

Склонялись к водам,

И стлался кудрявый

Кустарник по злачным окрестным холмам.

Спокойствие сеней

Дубравных там часто лай псов нарушал;

Рогатых еленей

И вепрей, и ланей могучий Ордал

С отважными псами

Гонял по холмам;

И долы с холмами,

Шумя, отвечали зовущим рогам.

В жилище Ордала

Веселость из ближних и дальних краев

Гостей собирала;

И убраны были чертоги пиров

Еленей рогами;

И в память отцам

Висели рядами

Их шлемы, кольчуги, щиты по стенам.

И в дружных беседах

Любил за бокалом рассказы Ордал

О древних победах

И взоры на брони отцов устремлял:

Чеканны их латы

В глубоких рубцах;

Мечи их зубчаты;

Щиты их и шлемы избиты в боях.

Младая Минвана

Красой озаряла родительский дом;

Как зыби тумана,

Зарею залиты над свежим холмом,

Так кудри густые

С главы молодой

На перси младые,

Вияся, бежали струей золотой.

Приятней денницы

Задумчивый пламень во взорах сиял:

Сквозь темны ресницы

Он сладкое в душу смятенье вливал;

Потока журчанье

Приятность речей;

Как роза, дыханье;

Душа же прекрасней и прелестей в ней.

Гремела красою

Минвана и в ближних и в дальних краях;

В Морвену толпою

Стекалися витязи, славны в боях,

И дщерью гордился

Пред ними отец...

Но втайне делился

Душою с Минваной Арминий-певец!

Младой и прекрасный,

Как свежая роза - утеха долин,

Певец сладкогласный...

Но родом не знатный, не княжеский сын:

Минвана забыла

О сане своем

И сердцем любила,

Невинная, сердце невинное в нем.

На темные своды

Багряным щитом покатилась луна;

И озера воды

Струистым сияньем покрыла она;

От замка, от сеней

Дубрав по брегам

Огромные теней

Легли великаны по гладким водам.

На холме, где чистым

Потоком источник бежал из кустов,

Под дубом ветвистым

Свидетелем тайных свиданья часов

Минвана младая

Сидела одна,

Певца ожидая,

И в страхе таила дыханье она.

И с арфою стройной

Ко древу к Минване приходит певец.

Все было спокойно,

Как тихая радость их юных сердец:

Прохлада и нега,

Мерцанье луны

И ропот у брега

Дробимыя с легким плесканьем волны.

И долго, безмолвны,

Певец и Минвана с унылой душой

Смотрели на волны,

Златимые тихо блестящей луной.

"Как быстрые воды

Поток свой лиют

Так быстрые годы

Веселье младое с любовью несут".

"Что ж сердце уныло?

Пусть воды лиются, пусть годы бегут;

О верный! о милой!

С любовию годы и жизнь унесут!"

"Минвана, Минвана,

Я бедный певец;

Ты ж царского сана,

И предками славен твой гордый отец".

"Что в славе и сане?

Любовь - мой высокий, мой царский венец.

О милый, Минване

Всех витязей краше смиренный певец.

Зачем же уныло

На радость глядеть?

Все близко, что мило;

Оставим годам за годами лететь".

"Минутная сладость

Веселого вместе, помедли, постой;

Кто скажет, что радость

Навек не умчится с грядущей зарей!

Проглянет денница

Блаженству конец;

Опять ты царица,

Опять я ничтожный и бедный певец".

"Пускай возвратится

Веселое утро, сияние дня;

Зарей озарится

Тот свет, где мой милый живет для меня.

Лишь царским убором

Я буду с толпой;

А мыслию, взором

И сердцем, и жизнью, о милый, с тобой".

"Прости, уж бледнеет

Рассветом далекий, Минвана, восток;

Уж утренний веет

С вершины кудрявых холмов ветерок!"

"О нет! то зарница

Блестит в облаках;

Не скоро денница;

И тих ветерок на кудрявых холмах".

"Уж в замке проснулись;

Мне слышался шорох и звук голосов".

"О нет! встрепенулись

Дремавшие пташки на ветвях кустов".

"Заря уж багряна".

"О милый, постой".

"Минвана, Минвана,

Почто ж замирает так сердце тоской?"

И арфу унылой

Певец привязал под наклоном ветвей:

"Будь, арфа, для милой

Залогом прекрасных минувшего дней;

И сладкие звуки

Любви не забудь;

Услада разлуки

И вестник души неизменныя будь.

Когда же мой юный,

Убитый печалию, цвет опадет,

О верные струны,

В вас с прежней любовью душа перейдет.

Как прежде, взыграет

Веселие в вас,

И друг мой узнает

Привычный, зовущий к свиданию глас,

И думай, их пенью

Внимая вечерней, Минвана, порой,

Что легкою тенью,

Все верный, летает твой друг над тобой;

Что прежние муки:

Превратности страх,

Томленье разлуки,

Все с трепетной жизнью он бросил во прах.

Что, жизнь переживши,

Любовь лишь одна не рассталась с душой;

Что робко любивший

Без робости любит и более твой.

А ты, дуб ветвистый,

Ее осеняй;

И, ветер душистый,

На грудь молодую дышать прилетай".

Умолк - и с прелестной

Задумчивых долго очей не сводил...

Как бы неизвестный

В нем голос: _навеки, прости!_ говорил.

Горячей рукою

Ей руку пожал

И, тихой стопою

От ней удаляся, как призрак, пропал...

Луна воссияла...

Минвана у древа... но где же певец?

Увы! предузнала

Душа, унывая, что счастью конец;

Молва о свиданье

Достигла отца...

И мчит уж в изгнанье

Ладья через море младого певца.

И поздно, и рано

Под древом свиданья Минвана грустит.

Уныло с Минваной

Один лишь нагорный поток говорит;

Все пусто; день ясный

Взойдет и зайдет

Певец сладкогласный

Минваны под древом свиданья не ждет.

Прохладою дышит

Там ветер вечерний и в листьях шумит,

И ветви колышет,

И арфу лобзает... но арфа молчит.

Творения радость,

Настала весна

И в свежую младость,

Красу и веселье земля убрана.

И ярким сияньем

Холмы осыпал вечереющий день: