Фрида скоро опять подцепила ее и продолжала болтать на протяжении всего пути до помещения иммиграционной службы, где они должны были пройти контроль. Она стояла в очереди за Элисон, которая обменялась улыбками с офицером иммиграционной службы, это был мужчина среднего возраста. Когда подошла ее очередь, она поставила корзину в Адамом так, чтобы ее не было видно, на пол.
— Можно взглянуть на ваш паспорт, мисс?
Она протянула служащему свою синюю книжечку, которая удостоверяла ее личность, и изобразила на лице уверенность и легкое нетерпение.
— Я вижу, вы не собирались посещать нашу страну, — произнес служащий, просматривая ее документы.
— Нет, я здесь транзитом, через несколько часов вылетаю в Чикаго, — она предъявила билет на самолет.
Он повертел в руках билет и собрался уже было вернуть его, но тут еще раз прочитал ее имя.
— В билете отмечено, что вы летите вместе с грудным ребенком.
— Да, это мой ребенок, — она ответила слишком нервно и слишком быстро.
Он снова полистал паспорт.
— У вас нет никаких документов на ребенка?
— Но ему только три недели от роду.
Служащий перепроверил штампы въезда и выезда.
— Вы пробыли в Белизе всего девять дней?
— Да, — она ответила опять слишком быстро. Успокойся, внушала она себе.
— У вас не было никаких документов на ребенка, когда вы въезжали с ним в Белиз?
— У меня их не требовали, он ведь новорожденный! — она блефовала.
Глаза служащего изучающе взглянули на нее, а потом он с сомнением окинул взглядом ее фигуру. Изящная, хрупкая, хорошо одетая американка.
— Мне нужны документы на этого ребенка, — сказал служащий вежливо, но твердо.
— Но у меня нет документов на ребенка, а мне надо срочно лететь в Чикаго! — настаивала Элисон, не зная, что ей теперь делать. Если все будет кончено здесь, пусть это случится. Какая разница, где ее арестуют?
— Прошу следовать за мной, — распорядился он и прекратил прием пассажиров на неопределенное время.
Фрида подошла вплотную к Элисон и прошептала многозначительно ей на ухо: «Мордита!»
А затем она и другие пассажиры из очереди в этот кабинет быстро разбежались по другим пунктам иммиграционной службы, которые работали в этом аэропорту.
Элисон шла за служащим по лабиринту коридоров с бетонными стенами, выкрашенными в бежевый цвет, которые давили ее своей тяжестью.
— Подождите, пожалуйста, здесь, — сказал служащий с легкой улыбкой и указал ей на стул в маленьком квадратном кабинетике. — Я вернусь через пару минут.
Элисон начала ходить из угла в угол. Адам заворочался, ему стало жарко под голубой шалью. Она отдала ему остатки молока из открытой банки. Прошло уже полчаса, когда агент иммиграционной службы вернулся в кабинет в сопровождении другого чиновника. Элисон рассвирепела. Ребенок не спал, беспокойно хныкая.
Второй чиновник повторил, как попугай, слова первого.
— Необходимо, чтобы вы предъявили документы на ребенка.
— У меня нет на него документов, — она решила идти напролом. — Все, что я хочу, это вылететь в Чикаго, и если вы мне скажете, как уладить это дело, я буду счастлива сделать все, что смогу.
Наконец, чиновники заулыбались.
Внезапно ее осенило. Мордита! Фрида шепнула ей это слово. Элисон поняла — не «мордита», а «мордида», что по-испански значит «взятка». Они вымогают у нее деньги! Ее привели сюда в уединенный кабинет, чтобы заключить сделку без свидетелей.
Ну нет! Она ни за что не отдаст им деньги Луизиты. Ни цента. Она швырнула рюкзак на письменный стол и вытащила оттуда свой кошелек. Демонстративно вытряхнув всю мелочь на стол, она пересчитала ее.
— Вот ваш гонорар, — сказала она с горькой усмешкой. — Думаю, там не больше пятидесяти восьми долларов и, как вы видите, это все, что у меня есть. А если я по вашей милости пропущу рейс, я вынуждена буду предъявить претензии где-нибудь в другом месте.
Второй чиновник извинился и ушел.
Служащий иммиграционной службы был раздосадован. Приезжающие в Мексику американцы имеют обычно больше денег. Ему просто не повезло, что он напоролся на бедную. Он положил в карман пятьдесят долларов, а восемь сердито вернул. Потом он стремительно направился назад к своему кабинету, поставил штамп в паспорт и протянул его Элисон, нетерпеливо распахнув дверь навстречу другим туристам.
Элисон сардонически усмехнулась.
— Если въезд стоил мне пятьдесят долларов, то скажите сразу, сколько будет стоить выезд? — она была не в силах сдержать свою ярость: какое наглое вымогательство! — Если больше восьми долларов, то я попрошу вашего коллегу взять недостающие у вас.
При этих словах чиновник забрал у нее паспорт и написал: «Только 24 часа», после чего швырнул его назад. Элисон видела, что разозленный чиновник настроен агрессивно и способен отомстить ей, и предпочла замолчать, чтобы не нарваться на серьезные неприятности.
В корзине вместе с Адамом лежала банка с остатками детского питания. Не отдавая себе отчет, что она делает, Элисон взяла банку и поставила ее на крышку корзины. Когда она подняла корзину, банка соскользнула и липкое белое содержимое пролилось на тщательно начищенный ботинок чиновника.
— О, Боже!..
И она вышла за дверь, чтобы не засмеяться ему в лицо. Он вполне заслужил эту пакость.
Когда таможенник увидел подгузники и банки с питанием, он очень бегло и поверхностно осмотрел ее вещи, и она быстро освободилась. До отправления самолета оставалось всего пятнадцать минут. Элисон решила все-таки позвонить в отель, хотя это было рискованно. Сначала она набрала код Белиза, наведя о нем предварительные справки, а потом — по памяти — номер телефона отеля Кита. Когда в трубке раздался нервный голос молодого повара, сердце Элисон упало, и она попросила к телефону Зекери.
— Его нет здесь, мисс, — ответил повар.
Взглянув на часы, она быстро сказала:
— А вы не знаете, где он? Можно, я передам ему несколько слов?
— Нет, мисс, он уехал. Он и мисс Ив уехали сегодня утром.
— Понимаю. А когда он вернется?
— Том Райдер говорит, что они не вернутся. Они совсем уехали. И даже не будут сегодня ужинать. Они уехали, мисс.
Зекери и Ив?
Она оцепенело уставилась на свои часы, следя за бессмысленным движением секундной стрелки по циферблату. Почему он уехал вместе с Ив? Она тряхнула головой. На это могла быть масса причин! Прекрати!
— Спасибо, — промолвила она с трудом и медленно нажала на рычаг, давая отбой.
Они уехали вместе.
До отлета самолета оставались считанные минуты, а она не могла сбросить с себя оцепенение. Зекери и Ив. Ив? Но почему! Это же так бессмысленно!