– Я справлюсь со всем, – отвечает протеже Дафны. Он высокий и красивый, как любит наша блондинка. А еще от него исходит уверенность. Я даже верю: этот точно справится. – Думаю, с ледяными вардарами справиться проще, чем отыскать дорогу туда, куда мы едем, – добавляет он.
– Я не пущу его одного на управление экипажем. У меня четкие указания на этот счет.
– Хорошо! – Я закатываю глаза. – Полезайте оба. Разберемся потом, пока некогда спорить.
Мы размещаемся в экипаже, и едва он трогается, я чувствую, как отступает напряжение. В экипаже эш Гриса наши шансы уйти возрастают стократно. Во‐первых, нас видели в другом экипаже, во‐вторых, этот с гербами эш Гриса, и тормозить его простой патруль не имеет права. Ну и в‐третьих, этот экипаж может домчать нас с ветерком. Ни одни кошки не способны сравниться с ним в прыти.
В потайной ход мы влетаем на полной скорости и выныриваем из него в предрассветную морозную дымку уже за городом.
Блэкфлай сидит, в изнеможении откинувшись на кресло, и не подает признаков жизни. Эти приключения, демоны и дни в заточении лишили его сил. Только когда мы оказываемся в безопасности, он приоткрывает глаза и тихо шепчет:
– Дайте наконец-то нормально попить…
К счастью, эш Грис предусмотрителен. В экипаже находятся обезболивающие зелья, питьевая вода и даже бинты. Не знаю, будет ли он счастлив оттого, что мы превратим его экипаж в полевой госпиталь, но если Блэкфлай останется жив и в сознании, то пусть сам расплачивается за измазанные сиденья. Это не моя головная боль.
Я впервые вижу, как у человека при виде обычной воды буквально трясутся руки.
– Демоны! – бормочет шокированный Маркус. – Тут из еды только орешки и сыр.
– Давай, – бросает Блэкфлай и с жадностью поглощает и их.
– Тебя вообще там не кормили? – сглотнув, спрашиваю я и встречаюсь с холодным, пронзительным взглядом.
– Какая разница, Дайана? – тянет он таким знакомым, но слабым голосом. – Главное, мы оттуда сбежали. Хочется верить, это к лучшему.
– В смысле?
– Все потом. Хорошо? Все потом. Пока я просто хочу немного отдохнуть.
Он и правда начинает отключаться, обессиленно уронив голову на спинку сиденья.
– Надо обработать его раны, – сообщаю я Маркусу. – Некоторые начали гноиться. Это плохо. Конечно, можно оставить до приезда на место… – с сомнением говорю я. Глубоких вроде бы нет… Но эш Грис оставил нам неплохой арсенал зелий. Если обработаем сейчас, многие начнут заживать почти мгновенно. Ну и снимем риск заражения.
– Ты права, лучше сейчас, – коротко отвечает мой бывший однокурсник. – Все равно пока едем, есть время. Сейчас вроде бы даже не с такой скоростью, как добирались в МагСтраж. Мне больно смотреть на его раны. Если хочешь, я останусь с тобой и помогу.
– Не стоит. – Я качаю головой. – Тебе сейчас лучше исчезнуть. Ты сделал все, что мог. Дальше я справлюсь сама. Когда все уляжется, приезжай снова, а пока затаись в Южных землях и сделай вид, будто никуда не уезжал. Или, по крайней мере, давно вернулся.
– Не уверен, что выйдет, – признается Маркус. – Все тоннели контролируются. Думаю, меня будут караулить. Проще затеряться тут.
– Пожалуй, с тоннелем я смогу помочь. Не уверена, что мое предложение придется тебе по душе, зато твои передвижения точно никто не отследит.
Я подогреваю воду небольшим огненным сгустком и раскладываю рядом с собой на сиденье бинты. Мы несемся на приличной скорости, и делать это неудобно, но разлитая по полу вода на фоне всего прочего проблемой не кажется.
Маркус молчит, и я продолжаю рассказывать ему о своем предложении:
– Эль должен передать эш Грису свиток. Этот артефакт – плата за помощь в спасении Блэкфлая. Я направлю Эля к тебе. Ты передашь эш Грису свиток, а Юриус переправит тебя зеркалом в Южные земли. Никто ничего не узнает и не сможет тебя проследить, так как ты не воспользуешься ни одним из существующих тоннелей. На месте ты придумаешь, как сделать так, чтобы все поверили, будто ты вернулся давно. Это будет несложно.
– Я не пойду зеркалом! – упрямо заявляет Маркус.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Посмотри на него. – Я киваю в сторону Блэкфлая, которому обрабатываю раны. – Это будет и с тобой, если вдруг попадешься магстраже. А ты не такой сильный, как он. И вытаскивать тебя некому. Я истратила свой единственный шанс туда попасть. Больше такой возможности не представится. Да и МагСтраж, думаю, после этого эпизода усилит охрану. А теперь посмотри на меня. Я прошла через зеркало в гробнице жреца! А ему не одна сотня лет. Ничего, жива даже после этого. Только поломало пару дней. Есть более опасные вещи, чем зеркала. И ты так или иначе был замешан во многих из них. Не трусь. У эш Гриса стоит какой-то новый образец. Мы с Кэлом…
– Это кто? – настороженно уточняет Маркус, а Блэкфлай заинтересованно приоткрывает глаза, но молчит.
– Не важно, кто это. Важно, что я уже проходила через зеркало эш Гриса в Южные земли. Все прошло нормально. Тебе нельзя оставаться тут. МагСтраж объявит на нас охоту. У всех должно быть алиби.
– А у тебя?
– Я что-нибудь придумаю. Правда. Не забивай голову ненужной информацией.
– Ты зря жертвуешь собой, Дайана… – Маркус вздыхает. – Рано или поздно это закончится плохо.
– Все рано или поздно заканчивается, – парирую я. – И очень часто плохо. Такова жизнь. Есть ли смысл печалиться по этому поводу?
Маркус молчит, но по выражению его лица видно, что он со мной не согласен. Он привык верить в хорошее и, даже когда вырос, не перестал мечтать. Но, может, он и прав? Его жизнь в Южных землях была беззаботной, легкой и богатой. Может, и не стоит лишний раз спускать его с небес на землю? Возможно, его земля такая и есть? Такая, о которой я не мечтаю. Едва моя собственная жизнь стала налаживаться, как снова все полетело в бездну. Возможно, это случилось, потому что я всегда делала неправильный выбор? А Маркус точно знал, при каких обстоятельствах будет счастлив? Единственный из нас не ошибся? Тогда ему тем более нужно вернуться. Вернуться туда, где он действительно счастлив, и забыть эту поездку как кошмарный сон.
Насколько это возможно, мы смываем с Блэкфлая кровь и грязь и наносим на наверняка саднящие раны заживляющее зелье. Он остается без рубашки и в подобии штанов, поэтому я укрываю его пледом, который лежит тут же, на сиденье.
– Ему надо в душ, – сообщает Маркус.
– Ну, душ я тебе тут не устрою, – флегматично замечаю я. Силы на исходе, наступает отдача от мощного выброса адреналина в кровь. Я становлюсь тупой и заторможенной. Плохо. Если неприятности еще не закончились, такое состояние особенно опасно.
– Ему там надо в душ.
– И что?
– Но как ты…
Ей-богу, в некоторых вопросах он как маленький ребенок.
– Маркус, ты считаешь меня настолько непорочной, что я позволю учителю валяться в беспамятстве избитому, окровавленному, грязному, лишь бы не увидеть его голую задницу? – со вздохом спрашиваю я. – Конечно, я помогу ему принять душ. Не изображай заботливую мамочку. И не переживай так сильно. Он восстановится. Он измучен, истощен, но я не заметила угрожающих жизни повреждений. Он оправится быстрее, чем ты можешь представить. Я буду держать тебя в курсе. Просто выходи на связь, и все.
Видимо, мои слова все же действуют. Маркус больше не достает меня, хотя иногда и косится с подозрением. Появляется возможность немного отдохнуть. Наверное, если бы по дороге у нас возникли проблемы, я бы просто сдалась. Разрыдалась в снегу и отступила. Устала сражаться и бояться, что за следующим поворотом может поджидать крах. Это мне несвойственно. Обычно я иду до конца и получаю то, что хочу. Но в последнее время слишком многое идет не так, слишком многое изменяется, и я ничего с этим не могу поделать. Такое положение вещей пугает.
Мой мир не будет прежним. Блэкфлай не будет прежним. Сейчас я особенно сильно ненавижу эш Гриса. Это он виноват во всем. Нет, не в случившемся с Блэкфлаем, а в том, что происходит со мной и моей жизнью. Совсем недавно я была счастлива и, как и Маркус, верила в то, что благополучие будет длиться вечно.