Слова Маркуса ранят. Возможно, потому, что в них очень много правды. Он все это понял, пробыв в Северных землях всего неделю. Раздражает. Я бы предпочла, чтобы многие вещи не вылезали наружу. Например, мои чувства к Блэкфлаю или отношения с Элем и Ребеккой, которые даже мне кажутся неправильными.
– Тебе надо было становиться не магом, а душевным лекарем. Тебе бы пошло, – отмечаю я, заказывая еще кофе и с тоской понимая, что Маркуса придется терпеть еще как минимум пару часов, в течение которых убивать его нельзя. Одной мне Блэкфлая не вытащить. Но каков! Разложил по полочкам все наши чувства, но сам остается в тени и в белом пальто. Кэвин такой же, о его пристрастиях и слабостях мы не знаем. Точнее, знали об одной, но это не в счет, потому что было очень давно.
Но Маркус чувствует, что достиг грани, за которую заступать нельзя, и оставшееся время или молчит, или задает уточняющие вопросы по существу. В итоге к приезду экипажа эш Гриса мы уже успокаиваемся и обсуждаем все до мельчайших подробностей. Мы буквально по минутам знаем, что будем делать и как действовать в ситуации форс-мажора. Я очень надеюсь, все получится.
Честно сказать, эш Грис сумел меня удивить. Я представления не имею, какие твари запряжены в его экипаж. Да и сам экипаж кажется странным. Обтекаемой формы, будто выкованный изо льда. Кучер сидит за стеклом, лишь руки в теплых, магически защищенных рукавицах сжимают поводья.
– Леди и джентльмен, не забудьте пристегнуть ремни, – велит он, когда мы с Маркусом появляемся на пороге экипажа.
Я с интересом изучаю приплясывающих от нетерпения странных созданий, похожих на ледяных драконов без крыльев. С переливающейся в свете уличных фонарей чешуей, когтистыми лапами и длинным хвостом. Всегда думала, что рептилии таскают повозки только в Южных землях. В Северных их кровь стынет, и они впадают в анабиоз. Но, видимо, у эш Гриса еще много секретов. Он снова и снова меня поражает.
Маркус ежится на пронизывающем ветру. Годы в Южных землях его избаловали. На снежных вардаров он косится подозрительно, но без вопросов залезает в экипаж и устраивается в глубоком кресле. Я сажусь в соседнее. Ни шторок с рюшечками, ни столика, но сиденья удобные, мягкие стенки и в самом экипаже. Окно закрывается ровной шторой из непонятного гибкого материала.
Я следую совету кучера и пристегиваюсь широким ремнем. Зачем это нужно, понимаю буквально через минуту, когда экипаж срывается с места, вдавив меня в сиденье. Я никогда еще не передвигалась с такой скоростью. То, что это не предел для снежных вардаров, становится понятно, когда городские ворота остаются за спиной.
На пустой дороге кажется, будто мы несемся над тонким настом, практически не касаясь его. Теперь понятно, почему эш Грис был уверен, что мы доберемся до МагСтража вовремя.
– Что-то мне нехорошо, – стонет Маркус, и я раздраженно на него смотрю. – У тебя нет зелья от укачивания? – несчастно спрашивает он, зеленея на глазах.
Вот за какие грехи мне все это?
– Маркус, давай приходи в себя! – велю я. – Если тебя будет тошнить, как мы станем вытаскивать Блэкфлая?
– Поэтому я и прошу у тебя зелье, – отрывисто огрызается он и зеленеет сильнее. – Боги, я надеюсь, кучер не станет резко тормозить!
У меня зелья нет, но оно находится в небольшом кармашке возле окна. Маркус выпивает почти весь пузырек и закрывает глаза.
– Боги, как же хорошо, когда не укачивает.
– Как ты только добился карьерного роста? И как тебя не убили! – Я качаю головой. – Маркус, ты ведь понимаешь: чтобы тебя уничтожить, достаточно лишь посадить на карусельку, корабль или в быстро движущийся экипаж?
– Об этой слабости никому не известно, – отвечает парень слабым голосом.
– Правда, что ли? А меня ты в расчет не берешь?
– Хочется верить, ты не станешь меня сдавать. Обычно у меня при себе есть зелье.
– Сейчас-то не оказалось, – замечаю я раздраженно. – Ты мог поставить под угрозу всю миссию.
– Я бы быстро пришел в себя.
– Хочется в это верить.
После зелья Маркусу действительно легчает. Мы несемся сквозь сугробы и преодолеваем расстояние, на которое требуется около пяти часов, всего за два.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Экипаж останавливается не у МагСтража, а на соседней улице, рядом с одной уютной кофейней.
– У нас очень примечательные звери, – поясняет возничий. – Да и сам экипаж. Дальше вы поедете на другом. Он ожидает на той стороне улицы. Господин велел вам не спешить и сначала выпить кофе. Нужно, чтобы запомнили, что вы были здесь, а не пересели из одного экипажа в другой. Просто пара, которая решила скоротать вечер за разговором и десертом. Через полчаса про вас забудут. Если же просто поменяете приметный экипаж на неприметный, это врежется в память. Ненужная деталь.
Резон в словах, переданных возничим, есть. Мы заходим в небольшое уютное помещение и устраиваемся за маленьким столиком. Заказываем чай с десертом и сидим около получаса, делая вид, будто заняты друг другом и неспешной беседой. Маркус свой десерт только ковырнул вилкой, а я с удовольствием слопала оба. Перед сложным заданием на меня часто нападает жор. Я переживаю и хочу, чтобы все это закончилось как можно быстрее. Делать вид, что я никуда не спешу, тяжело.
Когда прямо напротив окон с другой стороны дороги останавливается неприметный черный экипаж, запряженный парой серых кошек, я киваю Маркусу и поднимаюсь. Он расплачивается и выходит за мной следом на мороз. Мы скрываемся в экипаже и едем по обледеневшей мостовой. До МагСтража совсем недалеко. У меня дрожат руки, и я думаю, что зелье сейчас нужно и мне. Успокоительное. Но принимать его при Маркусе совсем позорно. Поэтому отдаю предпочтение дыхательным практикам. Когда мы останавливаемся у задней стены здания МагСтража, я выгляжу совершенно спокойно. Все волнение запрятано глубоко внутри. Остается последний рывок. Большая часть долгого пути позади. Практика показывает, подготовка – более волнительный и длительный процесс, нежели само спасение человека. Все уже сделано для того, чтобы мы сейчас смогли осуществить задуманное. Главное, не отклоняться от плана.
Как и обещал эш Грис, задняя дверь не заперта. Света нет, но я неплохо могу ориентироваться в темноте, если мне это нужно. Нас учили. Двое магстражей спят на посту. Не нужно быть провидицей, чтобы понять: они под действием сонного заклинания. Теперь нужно пройти по длинному коридору и спуститься в камеру. Блэкфлай – птица высокого полета, поэтому его содержат в самом МагСтраже, а не в тюрьме для особо опасных магов за пределами Сноурга в ледяных пещерах. Оттуда сбежать невозможно, но не напичканному демонами магу. Тут Блэкфлая проще контролировать. Хотя камер в МагСтраже немного, само здание не предназначено для содержания преступников, это скорее администрация, чем темница. Но для некоторых делают исключения. Мой учитель в их числе.
Я волнуюсь. Если человек эш Гриса, который должен ждать нас за железной дверью в конце этого коридора, вдруг испугается и не явится или решит, что верность дороже денег, все не просто провалится, еще и мы с Маркусом вылетим из игры. Тогда точно неоткуда будет ждать помощи. Может, сбежать, пока не поздно? Я уже достаточно рисковала ради Блэкфлая. Зачем я вообще все это делаю?
Трусость мне несвойственна, поэтому я просто сжимаю зубы и иду вперед, как делаю всегда.
Темная тень выступает прямо из стены перед нами. Я напрягаюсь, сосредоточив всю магию в правой руке, но показавшийся на нашем пути магстраж просто прикладывает палец к губам и мотает головой, показывая, что мы должны следовать за ним и делать это бесшумно. Я выдыхаю. Знаю, что нас должен встретить человек эш Гриса, но все равно волнуюсь.
Пока все идет по плану. Мы передвигаемся по пустым коридорам за нашим сопровождающим, спускаясь все ниже.
– Кто? – спрашивают нас за очередным поворотом, и сердце стучит быстрее, а из груди вырывается тихий судорожный выдох.
– Маги на допрос, – рапортует наш «конвоир», и нас пропускают дальше без вопросов и обысков. Я сохраняю невозмутимое выражение лица, только натягиваю ниже на глаза капюшон платья, чтобы никто не заметил ярко-рыжие пряди. Практика показывает: в первую очередь люди во мне запоминают именно волосы.