звучал удивленно, а мысли бурлили. Самые могущественные люди на свете, не стесняясь, демонстрировали при нем свою слабость. Он мог даже счесть это утешительным признаком, если бы не страх: неужели они и впрямь настолько слабы, что не могут этого скрыть? Правда, какой правитель не занервничал бы, явись к его порогу армия наемников во главе с Девией Керите? Кажется, Демир начинал понимать, о чем сейчас пойдет речь, но… вдруг он все же ошибался?
Грегори улыбнулся ему:
– Мой младший брат передает привет, и, как я понимаю, моей внучатой племяннице нравится твой отель.
– Эта должность прямо-таки создана для Тираны.
– Я рад. Знаешь, она ведь очень хорошенькая.
Все члены Внутреннего собрания подняли глаза к потолку. Отец Ворсьен, тяжело вздохнув, молвил:
– Сейчас не время заниматься сватовством племянниц, Грегори. Демир, это еще не все. Следом за известием о нашем поражении пришла другая новость: весь офицерский корпус Иностранного легиона уничтожен, их убили в тот самый момент, когда они собирались произвести перегруппировку сил.
У Демира пересохло в горле. Он не верил своим ушам. Теперь он знал, зачем понадобился Совету, и эта перспектива пугала его больше смерти от рук Сжигателей.
– Как это произошло?
– Попали в засаду и были убиты большой командой гласдансеров Грента.
– Стекло им в задницу! – вырвалось у Демира.
– Вот это верно. – Сэмми Ставри внезапно оживилась, подняла голову и уставилась на Демира полными слез глазами. – Он не рассказал тебе и половины! Два моих младших брата. Два двоюродных брата. Два кузена Ворсьена, Магна и три Дорлани. Из крупных гильдейских семейств не пострадали только Кирковики.
Она бросила на Грегори такой взгляд, словно лично он был виноват в том, что ее брат, покойный генерал Ставри, не оставил никого из Кирковиков у себя в штабе.
Демир понял, отчего Сэмми так подавлена. Потеря стольких близких была и личной трагедией для Сэмми, и сильным ударом по престижу могущественной семьи Ставри.
– Мои соболезнования, – тихо сказал Демир.
Но Сэмми снова ушла в себя, будто сочувствие такого молодого и беспомощного человека, как Демир, порождало у нее физическое отвращение. Тогда он переключил внимание на отца Ворсьена, попутно отметив, что Супи Магна притих и с несчастным видом смотрит в темноту за окнами.
– Зачем вы меня вызвали? – спросил Демир, хотя это было очевидно.
– Грентцы только что уничтожили лучших офицеров столицы, – просто ответил отец Ворсьен. – Те, кто еще жив, сейчас либо в провинциях, либо на зимних квартирах, далеко отсюда. Мы битых два часа искали в городе того, кто в прошлом командовал более чем одним батальоном. Таких оказалось трое. Из них ты один выигрывал сражения.
– Нам нужен Принц-Молния, – вставил Грегори.
Демир надул щеки и медленно выпустил воздух. Неподходящее прозвище для человека, который не потерпел ни одного поражения и все же умудрился продуть свою единственную кампанию. Он огляделся, увидел в дальнем углу зала батарею из деревянных стульев, подошел к ним, взял один и потащил его, направляясь обратно к членам Совета. Ножки скрежетнули по камню, глухо простучали по ковровой дорожке и замерли точно на том месте, где Демир стоял до этого. Он сел.
– Похоже, вы и впрямь в отчаянном положении, – сказал он.
– На карту поставлена безопасность всех жителей столицы, – отозвалась Элия.
Демир с трудом удержался, чтобы не бросить ей вызов. Интересно было бы увидеть выражение ее лица, когда он обвинит ее внука в убийстве своей матери. Но это ничего не даст, и она права: столица действительно в опасности.
– Вы думаете, я смогу остановить Керите? Что, у нас нет оборонительных сооружений? Зачем нужны эти мощные форты по периметру города? Разве не для того, чтобы остановить неприятеля?
– Что ты знаешь о Девии Керите? – спросила Элия, пропустив мимо ушей его вопрос.
– То же, что и все, – признался Демир. – Воюя против Холикана, я вдохновлялся ее молниеносной кампанией в Пурнии. Но она не публикует записок и мемуаров и даже не дает интервью. Керите не открывает своих мыслей публике. Это единственный профессиональный военачальник наших дней, чья личность фактически остается тайной. – Он вспомнил то, что знал о Керите, и понял, каким будет ответ Совета. – Итак, вы думаете, что наши оборонительные сооружения ее не остановят?
– Судя по тому, что она и грентцы сделали с Иностранным легионом, я думаю, что эти руины даже не замедлят ее продвижения, – проскрежетал отец Ворсьен. – Наши крепости в виде звезды устарели и рассыпаются буквально на глазах, не говоря уже о том, что оборонять их просто некому. Мы не готовы даже к обычной осаде, а тем более к нападению такого опытного военачальника.
Увы, эта новость нисколько не удивила Демира. Еще один признак оссанского высокомерия.
– Очень жаль, что никто из богатых и влиятельных членов Ассамблеи не выделил средства на поддержание оборонительных сооружений столицы в должном виде.
Демир заметил, что по скулам Супи Магна заходили желваки. Однако остальные члены Совета ничего не сказали в ответ на его упрек. Демиру стало смешно, но совсем не радостно. Кто бы говорил о высокомерии! Сам он лучше, что ли? Именно так – высокомерно – обращался в свое время к Собранию прежний Демир. Неужели он совсем не изменился?
Слово взял Грегори:
– Сейчас все преимущества на стороне Грента. Керите может стремительно осадить наши крепости и нанести удар прямо в сердце Оссы, а может беспрепятственно разгуливать по окрестностям, разрушая заводы и фабрики, наводняя столицу беженцами, отрезая пути для переброски подкреплений и подвоза продовольствия. Линия связи с Харбортауном уже перерезана, а порт блокирован флотом Керите.
Харбортаун считался частью Оссы, хотя лежал на побережье примерно в десяти милях к северо-западу от столицы. В свое время их соединили каналом, чтобы оссанцам не нужно было каждый раз ехать через Грент по дороге к океану.
– Мы не требуем, чтобы ты остановил Керите, – раздраженно бросил Демиру Супи Магна. – Достаточно просто замедлить ее продвижение. Провинциальные батальоны уже вызваны в Оссу. Нам надо выиграть всего месяц или хотя бы пару недель до того момента, когда у нас будет достаточно солдат, чтобы сокрушить ее. Принц-Молния может противопоставить что-нибудь ускоренному продвижению армии наемников?
– Сарказм не идет к твоим аристократическим скулам, Супи, – сказал Демир.
Шутка была вялой: он уже обратился мыслями к поставленной перед ним невыполнимой задаче. Нет, это невозможно. Остановить Девию Керите, величайшего стратега современности? Если бы все качества, присущие ему в молодости, были еще при нем, он сумел бы выиграть для сограждан всего неделю, не больше.
– Ха! – Грегори хлопнул себя по колену. – Мне давно не хватало тебя, Демир.