бомбы. Этот вид атаки в то время применялся еще редко.
В Александровске нас передали в распоряжение одного из прифронтовых штабов, который должен был решить, в какую часть нас включить. Среди стрелков по «солдатскому телеграфу» распространилась весть о том, что нашу группу хотят оставить в тылу для охраны штаба. Это встревожило стрелков, начался ропот. Стрелки говорили, что не за тем они ехали на Южный фронт, чтобы стать «тыловыми крысами». Мы упорно требовали послать нас на фронт. Об этом желании стрелков было доложено штабному начальству. Решение вопроса затянулось. Штабное начальство было недовольно «неблагодарностью» стрелков. К нам явился один из представителей этого штаба, судя по виду и акценту, кавказец. Видно было, что ему очень понравилась наша выправка, но не удовлетворило наше вооружение. Он приказал заменить старые, сильно изношенные винтовки новыми. Стрелкам это не понравилось, но мы привыкли выполнять приказы беспрекословно. Мы получили совершенно новые винтовки, которые надо было еще проверить на поле боя.
Александровский штаб в конце концов решил послать наш отряд в 5-й латышский (Земгальский) особый полк, который в то время занимал позиции около села Янчекрак – в 25–30 километрах от Александровска в сторону Крыма.
На пути к селу Янчекрак у нас произошло столкновение с бандой Махно, которая активно действовала в этом округе. Бандиты, почувствовав, что имеют дело с армейской частью, боя не приняли.
Командование 5-го стрелкового полка и стрелки приняли нас с огромным воодушевлением. Этот полк недавно прибыл на Южный фронт, будучи весьма боеспособной частью, однако в последних наступательных боях, при освобождении Янчекрака и других сел, ряды подразделений полка сильно поредели, так что пополнение было необходимым и своевременным.
Обязанности командира 5-го полка исполнял в то время Волфрид Павар. Стрелки уважали его как хорошего командира и боевого соратника – он всегда был вместе с рядовыми стрелками. Самого командира полка Яниса Грегора, который зарекомендовал себя в боях толковым и храбрым командиром, вновь прибывшим не удалось увидеть ни в сражениях, ни на отдыхе. Говорили, что он болен и находится на лечении. Комиссаром полка был Янис Лундер. Мы, бывшие стрелки полка особого назначения, гордились тем, что будем сражаться в рядах героического 5-го (бывшего Земгальского) особого латышского полка Красной армии, который своими подвигами на фронтах Гражданской войны завоевал бессмертную славу и одним из первых полков Красной армии дважды был награжден правительством Советской России Почетными революционными красными знаменами.
Стрелки 5-го полка много рассказывали нам о своих героических сражениях с контрреволюционным чехословацким корпусом под Казанью, а также о боях с армией Юденича на Петроградском фронте, где они впервые встретились в бою с английскими танками. Они с глубоким уважением говорили о своем бывшем командире полка – земгальце И.И. Вациетисе, под командованием которого они сражались на Рижском фронте с войсками Вильгельма II еще до Октябрьской революции, а затем участвовали в подавлении эсеровского мятежа в Москве и других местах. Как известно, В.И. Ленин доверил И.И. Вациетису в 1918 году руководство подавлением эсеровского мятежа в Москве, что он и выполнил блестяще.
В начале июля армия Врангеля начала активизировать военные действия, особенно в районе Александровск – Орехов, чтобы углубиться на территорию Украины.
Уже на следующий день после прибытия мы участвовали в большом сражении в окрестностях села Янчекрак. Белые яростно атаковали наши позиции, стремясь вернуть Янчекрак, откуда их выгнали стрелки 5-го полка. Атаку белых мы отбили, и они отступили с большими потерями. В этом бою мы, вновь прибывшие, столкнулись с неприятной неожиданностью: выданные александровским штабом винтовки оказались негодными, так как после первых выстрелов затворы нельзя было сдвинуть ни вперед, ни назад. Лишь саперными лопатками удавалось силой выбивать и заколачивать затвор. С такими винтовками мы были бесполезны в бою, и кое-кому из белогвардейцев удалось поэтому уйти с поля боя невредимым. Нужно было по возможности быстрее избавиться от этого непригодного оружия. Мы собрали на поле боя винтовки, брошенные белогвардейцами, и заменили ими свои.
Через несколько дней наш полк, который в последних боях потерпел значительный урон, перевели во вторую линию. На второй или третий день после этого стала слышна интенсивная деятельность артиллерии на передовой линии фронта. Стрелки, как будто предвидя, шутили: сушите, ребята, портянки и обувайтесь, придется идти на подмогу первой линии утихомиривать белых. Так и случилось. Ночью мы получили приказ срочно отправиться на передовую и помочь отбить яростную атаку белых. В течение нескольких минут все были в боевой готовности и отправились в путь. Несколько километров, отделявшие нас от передовой, мы прошли до рассвета. Вокруг расстилалась бескрайняя южная степь, царила тишина. Мы не знали, где искать своих, и остановились, чтобы выяснить положение. По-видимому, части с передовой, не замеченные нами, отступили в другом направлении.
Солнце взошло, а степь еще окутывала голубовато-серая дымка. Тут мы заметили, что на нашем левом фланге начали собираться пехота и кавалерия. Мы думали, что это передовые красноармейские части. Наше командование послало двух стрелков установить связь с ними и разузнать, что происходит на фронте и какая помощь им нужна.
На помощь нам явился также батальон им. III Интернационала, сформированный из военнопленных мировой войны – венгров. Они, как и наш полк, были посланы на передовую и искали наши армейские части.
Утреннее солнце, поднявшись над горизонтом, рассеяло дымку, и теперь яснее вырисовывались степные просторы. Посланные нами связные продолжали свой путь навстречу частям, которые мы видели на фланге. Внезапно связные опрометью бросились назад. От воинских частей, к которым они были посланы, отделилась группа всадников и начала их преследовать. Раздались отдельные выстрелы. Несколько всадников упало, а их кони ускакали в степь. Остальные всадники окружили обоих стрелков… Еще несколько выстрелов, и потом все затихло… Расстояние между нами и группой всадников было так велико, что открывать ружейный огонь не имело смысла, потому что мы все равно не помогли бы своим товарищам. Так смертью героев пали двое стрелков нашего полка. Один из них был нашим комсомольцем, но фамилию его я, к сожалению, не помню.
Стало ясно, что на нашем фланге враг. Мы тут же заняли позиции. Начали окапываться, раскалывая лопатами иссохшую на солнце твердую, как камень, черную степную почву. Тем временем цепь пехоты белых двигалась в нашу сторону. За нею следовало несколько броневиков, поднимая большие облака пыли в сухой степи, так как длительное время не было дождя и стояла чрезвычайно жаркая погода. В тылу венгерского батальона также показались белогвардейские части. Через короткое время выяснилось, что в наш тыл вошло большое кавалерийское соединение