Читать интересную книгу Дембельский аккорд - Альберт Зарипов

В противовес этой вакханалии выступали лишь две газеты: "Красная звезда" и "Российская газета". Но их скучные статьи пополам с официозной пропагандой у нас вызывали уже знакомую оскомину. С афганских времен "краснозвездный" стиль мало чем изменился… Ну, разве что реклама появилась на задних страницах с нарисованными придурками, наперебой восхваляющими финансовые пирамиды.

Мне же кое-что было известно, но я предпочитал особо не распространяться об этом. Чем меньше человек знает ужасов и кошмаров, тем спокойней он спит. Но и тем быстрее он уподобляется бессловесному парнокопытному существу, которому рано или поздно всё же предстоит превратиться в жертвенную животинку… Но то на гражданке… А здесь.

Находясь на непосредственной территории "ск… человеко-бойни"… Словом, актуальность данного обстоятельства приобретала более откровенный смысл.

- А что это тебя так интересует? - осторожно спросил я.

Действительно… С какой такой стати эти цифры стали интересовать военнослужащих срочной службы?!… Не от праздного же любопытства.

- Ну… как же… - чуть замялся солдат, но затем осмелел и продолжил гораздо бодрей. - Мы же тут воюем почти год. Никто правды нам не говорит. А знать хочется.

Я подумал о чем-то отстраненном и далеком, как будто с другой планеты… Верней, о ком-то… Но вернулся в реальность и потому тяжело вздохнул.

- Точные цифры на настоящий момент мне не известны. Много времени прошло. Но с декабря прошлого года и по март 95-го.

Караульный продолжал внимательно слушать, ожидая моего дальнейшего ответа. Но я молчал.

- Так сколько? - спросил боец. - Хоть за то время.

- За декабрь, январь, февраль и март погибло больше четырнадцати тысяч российских военнослужащих. - медленно и с тяжелым чувством произнес я. - Это солдаты, прапорщики, офицеры.

Мне до ужаса была неприятна данная арифметика смерти… ведь за весь период Афганской войны оказались убитыми и умершими от болезней да ран около четырнадцати с половиной тысяч человек… Жуткие цифры… Но ведь это за десять лет… А здесь - в Чечне почти такое же количество потерь всего за три с небольшим месяца.

Караульный, будто угадывая мои мысли, задавал уже другие вопросы:

- Четырнадцать тысяч? А в Афганистане сколько было убитых? Вы не знаете?

Как же, как же… Ведь в последние годы только об этом и трубили все газеты и журналы. Не отставали и говорящие головы из телевизора. Ведь СМИ неплохо зарабатывали, ставя в упрек уходящему режиму эти тысячи и тысячи загубленных жизней… Только вот количество спившихся и наложивших на себя руки участников войны в Афганистане… Это было неизвестным… А может и ненужным!… Ведь эти человеческие трагедии произошли уже сейчас - в период победившей демократии.

И я повторил уже известные цифры военных потерь:

- В Афгане погибло побольше… На пятьсот человек приблизительно… То есть четырнадцать с половиной тысяч!… За десять лет.

Солдат подумал, подсчитывая в уме.

- А тут за три-четыре месяца почти столько же… правильно?

- получается, что так. - ответил я.

- Значит в Чечне война хуже, чем в Афганистане? - продолжал вопрошать караульный.

- Да. - сказал я коротко и твердо. - Гораздо ожесточеннее и кровопролитнее.

Откровенно говоря, мне не хотелось пускаться в разглагольствования о предпосылках и причинах, прогнозах и просчетах, виновных и пострадавших.

- "Не здесь и не сейчас…"

На минуту в караульном помещении наступила тишина. Но вскоре она была нарушена очередным обращением.

- Товарищ старшнант… А кого погибло больше в Чечне? Солдат или офицеров?

Судя по интонациям в голосе… Не развязным и не нагловатым… Но каким-то слишком смелым… Интерес моего собеседника к нашему разговору возрастал и возрастал… Причем в геометрической прогрессии… Но я не придавал особого значения этому.

- Ну, конечно же солдат! - спокойно произнес я. - Потому что вас больше.

Это и так было понятно. Ведь в любом воинском подразделении на одного командира приходится несколько десятков военнослужащих срочной службы.

- А дембелей много погибло?

Караульный, задавая этот вопрос, присел у печки, чтобы подкинуть следующую пару поленьев, и поэтому я не увидал выражения его лица или же глаз. Это помогло бы мне понять не только тайный замысел беседующего со мной бойца, но и его истинное отношение к данному аспекту современных военных реалий… Толи он пытается представить "дедов" в роли неких мучеников, толи что-то ещё задумал.

- Как тебе сказать?!… - флегматично ответил я. - Этого я точно не знаю. Может больше, а может меньше.

- Но ведь необученных и молодых солдат на войну не пошлют!? Лучше же дембелей отправить! - караульный захлопнул дверцу и, вставая в полный рост, повернулся ко мне. - Так ведь?!

Определенная доля логики в его рассуждениях имелась… Но… Мне никогда не доводилось встречать начальников или же хотя бы слышать о том, чтобы вышестоящими командирами отдавался приказ брать на войну срочников того или иного периода службы. Конечно, гораздо надежней и уверенней взять с собой более опытных бойцов, чем зеленую молодежь… Но это уже обычная демагогия, мечущаяся от одной крайности к другой. В жизни же всё происходит гораздо прозаичнее. Ведь не всегда у командира имеется возможность отобрать самых толковых и грамотных подчиненных. Особенно тогда, когда рота или батальон отправляются на войну в полном составе. Тут уж выбирай - не выбирай, но результат окажется один и тот же… Вся рота в полном своём составе отправится считать длинные километры войны по грязным или же пыльным дорогам Чечни.

Поэтому я вместо ответа задал контрвопрос:

- А ты думаешь, что командир роты возьмет с собой только старослужащих? Если ему приказали готовить всю роту? Он что, побежит в другие подразделения обменивать своих молодых на их дембелей? И остальные командиры рот пойдут на это с большой радостью?

Очевидно мои аргументы попали в самую точку, отчего военный умник оказался в тупике, из которого он усиленно пытался выбраться… Но, кажется, неудачно.

После затянувшегося молчания я даже посчитал наш диалог оконченным и вновь взялся за ручку и бумагу. Но как-то вяло… Не тем был мой нынешний настрой, чтобы писать письмо любимой девушке.

Тут усевшийся было на табурет оппонент резко поднял голову и в его глазах загорелся зловредный огонек.

- Товарищ старший лейтенант! А что вы сделали с нашими дембелями?

Задумавшись о безвозвратном, я и не сразу-то понял суть только что прозвучавшего вопроса и по инерции всё ещё молчал… А дальше было куда интереснее… Нежели недавняя наша дискуссия.

- Это же заслуженные и уважаемые люди! А вы.

В данный миг караульный чуть было не задохнулся от внезапного приступа праведного гнева и возмущения по поводу моих издевательств да изуверств над бедненькими старослужащими солдатами, но так и не подобрал нужного выражения. А мне постепенно становилась понятней складывающаяся сейчас подоплека… Что ж.

Я продолжал внимательно его слушать и после короткой паузы слегка насмешливо спросил:

- Ну и что же я?

Мой идейный "противник", ощущая негласную поддержку всего караула, набрал в грудь воздуха и опять ринулся в бой:

- Товарищ старший лейтенант, да это же вам не просто дембеля, которые служат где-то там… в Ростове. Это же ветераны чеченской войны… Они уже целый год здесь воюют… Им осталось меньше месяца до отправки домой, а вы над ними издеваетесь и унижаете их достоинство.

Сзади из маленькой комнатки, где отлеживалась отдыхающая смена, донеслись одобрительные покашливания остальной аудитории. Это в лишний раз доказывало мне не случайность данного разговора, так как в это время они должны были дрыхнуть крепким сном перед заступлением на свои посты. А тут бодрствуют… Ну, разумеется, они уже знали про офицерскую пьянку-гулянку в столовой… Откуда я недавно пришел… Да с соответствующим запахом… Всё сходится.

Стоящий передо мной невысокий солдат теперь смотрел на меня взглядом слегка высокомерным и полным благородного негодования. Он вчера вернулся из отпуска и был ужасно шокирован всеми произошедшими в роте переменами. А нынче выходило так, что при первом же подвернувшемся случае он в присутствии других дембелей неназойливо и тихим сапом спровоцировал меня на откровенный разговор по душам… А теперь беззастенчиво выражал мне свое недовольство старослужащего воина по поводу ущемления прав человека в прочем мире, но особенно по фактам притеснений ветеранов в отдельно взятой нашей первой роте.

В воспитательных целях я конечно мог применить к нему какие-либо диктаторские приемы, отправив его, например, поохранять с часик снаружи вход в караульное помещение, чтобы ночной мороз надолго остудил его пыл. Но в данной ситуации это выглядело бы как мое моральное поражение перед словесно разнузданным бойцом. А чтобы выйти из этого незримого поединка очень достойным способом и в качестве полноправного победителя, мне следовало поступить совершенно по другому… То есть опрокинуть его популистские доводы своими логически обоснованными контраргументами.