Они покатились в разные стороны. Краем уха Эмма слышала, что товарищи пытаются урезонить Спенсера, но, пока у них это получится, она будет одна в этой драке.
Свон встала и чуть пригнулась, не сводя с араба глаз. Глаза, и без того темные, еще больше потемнели от гнева и теперь черней обсидиана. Он следит за каждым её движением. Руки чуть опущены, и сжатые кулаки подрагивают от бурлящего в крови адреналина.
На этот раз очередь Эммы нападать. Подавшись вперед, она обхватила противника вокруг грудной клетки и, согнувшись перебросила себя за его спину, вцепившись в араба сзади. Сейчас она с благодарностью вспомнила одного из приёмных братьев, который постоянно практиковал на ней полу-нельсон, сама того не желая, она научилась правильно делать этот захват. Свон чувствовала, как слабеет его сопротивление, и начала плавно опускаться на одно колено, увлекая противника за собой, чтоб в партере обездвижить его окончательно. Внезапная боль разорвала колено, мужчина использовал остаток сил, чтоб пнуть Эмму. Девушка выпустила его, падая на землю, араб тоже не удержался на ногах и, кашляя, отполз в сторону.
Сквозь боль Эмма слышала, как Карбера требует прекратить этот спектакль, устроенный генералом:
- Генерал, я вынужден настаивать на том, чтоб вы прекратили это. И с пленным, и с нарушением субординации, допущенным капралом Свон, нужно разбираться согласно уставу.
- Сержант, мой долг убедиться в том, что нашу страну здесь представляют только лучшие солдаты,– холодно ответил Спенсер. – Считайте это тренировкой для капрала Свон.
Встав на четвереньки, Эмма кашляла, выплёвывая песок, набившийся в рот. Её противник оклемался раньше и, поднявшись на ноги, подошел к ней, с силой пнув по рёбрам. Он пинал её, как мячик, не давая опомниться. Блондинка вскрикнула и свернулась калачиком, пытаясь защитить рёбра и откатиться подальше. К глазам подступили слёзы.
- Генерал! – не удержавшись рявкнул Карбера.
- Отставить, сержант. Это приказ.
Эмма прикусила губу. Араб подпрыгивал и смеялся, плюясь на землю, и продолжал пинать её, проклиная её и весь отряд по-арабски. Он был уверен, что блондинка уже не встанет.
Перед глазами Свон мелькнула холодная презрительная усмешка генерала. Сердце захлестнуло гневом и силой. Перевернувшись на спину, Эмма с силой пнула худощавого араба по коленям. Он упал на нее, и они покатились по земле.
Может из-за постоянных тренировок, а может благодаря яростному желанию вернуться домой живой, так или иначе, Эмма оседлала араба и, схватив его за волосы, ударила затылком о каменистую землю. Раз, потом ещё. Привстав, Свон перевернула его на живот и связала руки ремнём.
Она задыхалась. Волосы растрепались, на щеке наливался кровью синяк. Костяшки покраснели и кое-где ободраны в кровь. Со всем уважением, на которое была способна, она подошла к Спенсеру:
- Пленный задержан, сэр. Для блага нашей страны было бы целесообразно отправить его к более укрепленному месту заключения, поскольку очевидно, что допросы на месте ни к чему не ведут, - Она вернула с процентами стальной взгляд, которым окинул её Спенсер, и замерла по стойке смирно. – Сэр.
Презрительно скривившись, Спенсер повернулся к Карбере и остальным, пораженно глядевшим на Эмму солдатам.
- Чего вы ждёте, сержант? Уведите пленного.
* * *
Февраль 23, 2005. Бостон, Массачусетс
- Мы уже приехали?
- Нет ещё.
- Долго ещё-о-о?
- Всего несколько минут, Генри.
- Я уста-а-а-л.
- Ну, поспи, если устал.
- Ну м-а-а-а-м, – продолжал ныть мальчик. Вытянувшись в детском кресле, он пнул спинку водительского сиденья.
Реджина поймала взгляд сына в зеркале заднего вида. Получив молчаливый выговор, ребенок надулся и, выпрямившись в кресле, начал тихо жаловаться Рекси-младшему. Миллсы въехали в Бостон.
Четырёхчасовая поездка вымотала и Реджину, и Генри. Дороги обледенели, ветер будто с цепи сорвался, на шоссе, по которому ехал Мерседес Реджины, почти не было машин, потому что совсем немногие водители рискнули выехать из дома в такую погоду. Из-за этого Генри даже не мог как следует отвлечься на игру «Какого цвета машинка» и умирал со скуки. Естественно, Миллс никогда не выехала бы из Сторибрука в такую погоду, но Август лёг в больницу, и Реджина ехала к нему, взяв отгулы до конца недели и забрав сына из садика.
Она должна быть рядом с ним.
Реджина была уверена, что Бут никогда не попросит их приехать, как бы сильно ему этого не хотелось, и, более того, он будет ворчать и говорить, что ей не нужно было беспокоиться. Но она всегда поступала по-своему, так что Августу придётся смириться. Да к тому же, он же в госпитале, наверное, не станет возмущаться слишком много. Он позвонил два дня назад и сказал, что его всё ещё беспокоит нога, признавшись, что боли продолжаются уже второй месяц. Реджине очень захотелось немедленно отругать его за то, что не послушался её раньше, но это желание пропало, полностью уступив место беспокойству, как только мужчина сообщил, что звонит из больницы. Он сказал, что его готовят к операции, ввернув в разговоре медицинские термины, значения которых скорее всего, сам не знал, и извинился за то, что не сможет, как обычно, позвонить им в воскресение. И Реджина, несмотря на заверения Бута в том, что он в порядке и что ей не нужно волноваться, отложила все встречи и сказала Генри, что они едут навестить дядю Августа.
Четверть часа спустя Реджина вошла в здание больницы, держа Генри за руку. Мальчишка охнул, пораженный размерами холла, высотой потолков и наличием пиццерии. Спору нет, по сравнению со сторибрукской больницей бостонский госпиталь был просто другой планетой, и Генри, тут же с головой ушел в изучение новой обстановки. Реджина понимала его интерес, но про себя отдавала предпочтение больнице Сторибрука, маленькой и компактной, в которой любая сиделка проводила бы её куда угодно. Здесь же мадам Мэр была самым обычным растерявшимся посетителем, и ей нужны были указатели и висящая на стенде карта, чтоб найти дорогу к отделению, в котором лежал Август. Но даже несмотря на указатели их поиски далеко не сразу увенчались успехом, пару раз Реджина по ошибке оказалась в родильном отделении, один раз прошла мимо роскошной, окруженной огромными от пола до потолка окнами, террасы с садом, в котором стояли столики и скамейки. Если б не снег, укрывший землю, там наверняка сидели бы посетители или отдыхали в свободные минуты интерны. Наконец, Реджина и Генри нашли отделение протезирования, и сестра, оказавшаяся неподалёку, помогла им найти палату, занимаемую сержантом Августом Бутом.