— Вов, узнай у Алексиса, всё ли в порядке? А то мне как-то…
— Понял, — Бирюк в ответ лишь кивнул и выпустил из своей руки Танину руку. — Я мигом.
Раздался странный звук, как будто медленно вдохнул какой-то огромный зверь; легкое дуновение ветра — и Бирюк телепортировался. Через несколько секунд друзья уже могли наблюдать, как он стоит на каменном крыльце замка, разговаривая с Алексисом.
— Наверное, нам нужно было сюда раньше прийти, — сообщила Малиновская, спрыгивая с Пончика. — А то мы уж очень долго тянули, и теперь Алексис будет недоволен… или кто похуже…
Слава хотел спросить у неё, кого именно она имеет в виду, но тут вернулся обратно Бирюк:
— Алексис просит поторопиться, — отрапортовал он. — Нас ожидает Совет.
— Совет Маханаксара? — нервно уточнил Сеня.
Бирюк кивнул.
— Как, в общем-то, я и предполагал, — серьезно заметил Антон. — Ну что же, идёмте.
И все они быстрым шагом начали спускаться в долину. Когда Авалон пересек Карнимирию и дошел до центральных врат, где их и поджидал Алексис, тот почтительно, как и всегда, поздоровался с ними, а потом немного сухо произнёс:
— Совет уже ждет вас. Поспешим.
— Алексис, мы… — неуверенно начала Малиновская, попутно пытаясь угадать, как много из всего произошедшего известно конкретно ему.
— Не передо мною вам сегодня держать ответ, — лицо Алексиса оставалось непроницаемым. — Я всего лишь страж Вечной Крепости. Идемте.
«Он все знает» — пронеслось у Маши в голове. Ей отчего-то стало немного неловко, как будто это она — главная виновница всего произошедшего.
Вынужденно оставив Пончика снаружи, которая грустно глядела им вслед, они пошли по прекрасным галереям и залам, гадая о том, что может ожидать их на Совете. Понятно было, что им предстоит обсуждение всех подробностей того, что произошло в ту злополучную новогоднюю ночь, но вот в каком контексте будет построена предстоящая беседа и во что все это может вылиться — большой вопрос.
Мария задумчиво шагала по белоснежным мраморным плитам, устилавшим пол — без инородным вкраплений и трещин, они были такими же идеально-белыми, как и хрустящий, искрящийся снег под её ногами в парке, пока она вместе с друзьями не миновала знакомый Портал, вступив в вечное лето и оставив зиму позади. Маша редко посещала именно эту галерею в последние месяцы, потому что по ней можно было попасть лишь в одно место — Чертоги Маханаксара, а после их посвящения в бессмертные ей больше ни разу не довелось побывать в этом странном зале, — обители загадочных фантомов и таинственных духов.
Малиновская, видя, что все её друзья не намерены общаться, и погрузились в напряженное молчание, старалась самостоятельно отвлечься от мрачных мыслей и начала разглядывать величественные белые скульптуры, мимо которых они проходили. Расставленные меж могучих малахитовых колонн, высеченных в виде древесных стволов, сегодня они отчего-то выглядели совсем иначе: возможно, это была всего лишь странная игра света на холодном камне, но лица застывших навеки изваяний теперь казались мрачными и неприветливыми. Огромные тканые гобелены на стенах будто бы поглощали даже тот немногочисленный свет, что проникал в галерею сквозь узкие своды окон-витражей. Большинство цветных стеклышек дварфы в них уже заменили — по давнему распоряжению Антона, — и теперь были заняты тем, что разбирали строительные леса.
Наконец друзья, следуя за Алексисом, дошли до трех больших фонтанов с ледяною водой — это означало, что они достигли дверей в Чертоги Судьбы. Алексис остановился, встав у входа в зал, и, кивнув на Антона, непререкаемо произнёс:
— Внутрь отправится только он.
Естественно, последовал бурный взрыв негодования.
— Почему это? — первой возмутилась Малиновская. — Мы — Авалон, и нас нельзя разделять! Что это за самоуправство такое?
— Так нечестно! — поддержала её Настасья. — Я, как и остальные, ничуть не боюсь оказаться в этом зале и предстать перед Советом, не хочу уходить от ответственности. Если уж так подумать, то из всех здесь присутствующих я, быть может, более других виновна в случившемся. Так отчего же я не имею права попасть внутрь? Я могла бы рассказать Совету все в подробностях, если они того пожелают.
Семён, молчавший все это время, похоже, даже немного обрадовался такому повороту событий, он был явно напуган предстоящим «допросом» и едва заметно побледнел. Слава, глядя на него, слегка улыбнулся лишь самыми уголками губ, а потом сказал:
— И всё-таки это несправедливо. Я считаю — отвечать должны все.
Но Алексиса не так-то просто было переубедить.
— Сильфида и Флавиус, — сказал он, — Уходя, оставили взамен себя двух Главных. И коли один из них в бегах — отвечать придется второму. — он распахнул двери, пропуская Антона в чертог, но при этом загораживая своей могучей спиной вход для всех остальных.
— Все в порядке, — Антон несколько виновато взглянул на остающихся снаружи друзей, и безропотно проследовал внутрь.
— Кроме того, — Алексис повысил голос, видя, что Малиновская вновь хочет ему что-то возразить, — так хочет Совет, а его решение — закон.
Мария вздохнула, и вяло махнула рукой — мол, что толку спорить. Остальным тоже пришлось смириться — в самом деле, не прорываться же туда силой.
Прежде, чем Алексис захлопнул массивные створы, они ещё успели разглядеть напоследок своего друга, медленно идущего к центру зала по изжелта-бурому песку, которым был устлан пол, да серые стены с позолоченными чашами вдоль них, над которыми уже начали клубиться мириады серебристо-серых пылинок — фантомы почувствовали, что тот, кого они ожидали, явился, и начали обретать свою зримую форму.
В галерее какое-то время ещё продолжало гулять гулкое эхо от затворившихся дверей — а потом наступила тишина. Потекли долгие, томительные минуты ожидания. Маша робко присела на краешек одного из фонтанов и окунула руку в ледяную струю — стало очень холодно, но ей сейчас было совершенно все равно; хотелось ощущать хотя бы что-нибудь, чтобы быть уверенной наверняка, что она все ещё не утратила способности чувства и рефлекса. Казалось, само время стало каким-то неприятным, тягучим, и никак не хотело заканчиваться это продолжительное ощущение того, как будто бы её окружал не воздух, а густое желе.
Все её друзья разбрелись в разные стороны, гадая, что же именно сейчас происходит за закрытыми створами. Настасья поначалу какое-то время нелепо толклась у двери, но потом, видимо, поняла, что ничего расслышать ей все равно не удастся, и начала просто бродить по галерее, наворачивая круги вокруг фонтанов. На Машино предложение успокоиться и посидеть рядом с нею она ответила отказом:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});