Благородный Орун остановил отряд на отдых у самой большой гостиницы в городе. Хозяин низко поклонился вельможе и еще ниже — Тобину, когда узнал, кто он такой, и начал суетиться, угощая принца лучшими блюдами. Плату взять он отказался — только попросил Тобина вспоминать его добрым словом. Мальчик не привык к подобному обхождению и порадовался, когда они снова выступили в путь.
Наступила самая жаркая часть дня, и коней пришлось пустить шагом. Благородный Орун счел, что в его обязанности входит развлекать Тобина, и стал рассказывать о наследном принце и его компаньонах, их обучении и развлечениях.
От него Тобин узнал, что может купить все, что пожелает, просто удостоверив покупку печатью своего отца, которую носил на шее. Кони укоротил для него цепочку.
— О да, — заверил Тобина Орун, — нарядная одежда, соответствующий твоему рангу меч, сладости, охотничьи собаки, ставка в игре — высокородный молодой человек может все это себе позволить. Недавно из Ауренена завезли новое развлечение — соколиную охоту, которой ауренфэйе научились у зенгати. Подобной варварской новинки только от ауренфэйе и можно ожидать! Впрочем, лошади их и в самом деле хороши. Так или иначе, соколиная охота очень модна среди придворной молодежи.
Орун помолчал, многозначительно улыбнувшись своими толстыми губами.
Конечно, для любой крупной сделки — скажем, продажи земли, вооружения отряда воинов, покупки зерна или железа, сбора налогов в твоих землях — ты, пока не достиг совершеннолетия, должен получить разрешение своего дяди или мое. Впрочем, ты слишком юн, чтобы забивать себе голову подобными вещами. Владениями за тебя будут управлять другие.
— Благодарю тебя, благородный Орун, — ответил Тобин, поскольку такого ответа требовали хорошие манеры. Орун вызвал его неприязнь с первого взгляда, которую фамильярность лысого толстяка только усиливала. Улыбка Оруна была улыбкой стяжателя, она наводила Тобина на мысли о холодном и скользком существе, на которое можно наступить в темноте.
Еще большее отвращение вызывало у Тобина обращение Оруна с Ки и Фарином. Будучи чрезвычайно любезным с принцем, с ними он обращался, как с собственными слугами, и не раз намекал, что, оказавшись при дворе, Тобин мог бы найти себе более подходящего оруженосца. Если бы не предостережение Аркониэля, Тобин снова вызвал бы Брата. В душе мальчик твердо решил сделать своих друзей настолько богатыми, чтобы Оруну пришлось им кланяться.
Ки видел, как неприятно Тобину общество Оруна, но сделать ничего не мог. Долгое путешествие впервые с тех пор, как воин вернулся из Майсены, дало ему возможность поговорить с Фарином.
Ки сразу понял, как страдает Фарин, но не знал, что сказать старшему товарищу, хотя и догадывался, в чем причина печали воина. Фарин полагал, что плохо служил Риусу. Оруженосец не возвращается с поля битвы без своего господина. Из того, что Ки сумел узнать от солдат со времени их возвращения, он сделал вывод, что вины Фарина в случившемся не было. Риус пал в бою, и Фарин пытался спасти его.
Ки цеплялся за это, не допуская и мысли о том, что его герой мог оказаться не на высоте.
Теперь же им предстояли новые неприятности, и Фарин выглядел мрачным и усталым.
Этикет требовал, чтобы свита держалась на почтительном расстоянии от высокородных господ. Пользуясь этим, Ки придержал Дракона, так что оказался с Фарином рядом.
— Нам придется жить с ним? — тихо спросил он, кивая на Оруна.
Фарин поморщился.
— Нет, вы будете жить в Старом дворце вместе с остальными компаньонами. Вы должны будете только изредка обедать с благородным Оруном, чтобы он мог отчитаться перед царем.
Ки случалось видеть дворец за крепостной стеной.
— Старый дворец такой огромный! Как бы нам в нем не заблудиться!
— У компаньонов собственные покои. Остальные вам помогут.
— А сколько их?
— Сейчас семь или восемь, я думаю, ну и их оруженосцы, конечно.
Ки беспокойно теребил поводья.
— Другие оруженосцы… они такие же, как я?
Фарин вопросительно взглянул на Ки.
— Что ты имеешь в виду?
— Ну, ты же знаешь.
Фарин печально улыбнулся.
— Насколько мне известно, все они — сыновья высокородных рыцарей и вельмож.
— Ох…
— Да. — То, как Фарин произнес это короткое слово, показало Ки, что воин понимает его опасения. — Не позволяй им помыкать собой. Только еще один оруженосец может гордиться тем, что служит принцу. И я точно знаю, Ки: ни один из мальчиков не превосходит тебя честью. — Фарин кивнул в сторону Тобина. — Пусть он всегда будет на первом месте в твоем сердце, и ты всегда будешь поступать правильно.
— Я не хочу подвести Тобина. Я этого не вынес бы. — Фарин стиснул руку Ки так крепко, что мальчик поморщился.
— Этого и не случится, — сурово сказал он. — Теперь тебе придется присматривать за ним вместо меня. Поклянись честью, что будешь это делать.
Вопрос причинил Ки большую боль, чем железная хватка руки Фарина. Отбросив все свои сомнения, мальчик выпрямился в седле.
— Клянусь!
Фарин удовлетворенно кивнул и выпустил руку Ки.
— Мы по названию остаемся его личной гвардией, но постоянно рядом с Тобином будешь ты. Ты должен стать моими глазами и ушами. Если почуешь какую-то угрозу принцу, сразу приходи ко мне.
— Обязательно, Фарин!
На мгновение Ки показалось, что он зашел слишком далеко и рассердил воина, но Фарин только усмехнулся.
— Я знаю, что ты так и сделаешь.
Однако Ки видел, что его обещание Фарина не успокоило, и это заставило его проверить, легко ли вынимается меч из ножен. Ему никогда и в голову не приходило, что путешествие в столицу будет напоминать вступление на вражескую территорию, и он задумался о том, почему это так.
День тянулся бесконечно. Дорога свернула на равнину, разделенную на узкие наделы. Некоторые из них были под паром и заросли сорняками, другие оказались засеяны, но на них мало что взошло, на третьих растения были поражены какой-то болезнью. Целые поля полегли, пшеница на них была серой, сгнившей на корню.
В деревнях, через которые они проезжали, Тобин видел детей с тонкими ножками, раздутыми животами, черными кругами под глазами. Их вид напомнил Тобину Брата. Немногочисленный сохранившийся скот выглядел тощим и костлявым, а в придорожных канавах валялись дохлые животные, и вороны пировали на падали. Многие дома пустовали, а некоторые были сожжены. На дверях тех, что были еще обитаемы, Тобин увидел изображения полумесяца Иллиора.
— Странно, — сказал он. — Можно было бы думать, что жители должны молиться Далне об избавлении от болезней и хорошем урожае.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});