— Я знаю.
Приняв душ и переодевшись, Деллиан через портал вышел на станцию Кабронски, вращающуюся в восьмидесяти тысячах километрах над Джулоссом. Основа старой небесной крепости представляла собой прямоугольный каркас двадцатикилометровой длины с аккуратными рядами орудийных систем по внешнему краю — все подключены к питанию и бдительно высматривают врага. По середине обращенной к Джулоссу стороны на пятьдесят километров вниз выдавалась гравикорная колонна, поддерживавшая ориентацию всей структуры. Колонна уходила в маленький металлический астероид, где в двухкилометровой баранке располагались военный экипаж и управление строительством боевых кораблей, собиравшихся в тени каркаса. Скрывались в этой баранке и другие, более специализированные группы.
Ирелла ждала его в садовой секции — трехсотметровом отрезке тора под геодезическим куполом из толстых прозрачных шестиугольников. Тропическая флора здорово разрослась за двести лет, несмотря на все усилия косивших и подрезавших ее агрономов.
Как всегда, девушка поздоровалась с ним платоническим поцелуем. После этого машинального приветствия замерла, вглядываясь в его лицо.
— Что случилось?
— Святые! Так заметно?
Ее улыбка стала ехидной.
— Ах, симулятор с живыми тоннелями!
— Ты знала?
— Группа симуляторщиков несколько недель над ним работала. И хихикала, как шайка девятилеток, отпуская шуточки ниже пояса про вашу реакцию.
— Нам было не смешно, Ир.
— Я знаю.
Она взяла его под руку и повела по тропинке.
— От этой перистальтики и мне стало тошно.
— Ты там побывала? — поразился он, не зная, сердиться или восхищаться.
— Да. Им нужны были добровольцы для испытательного прогона. Я внесла несколько предложений по усовершенствованию. Угроза отказа герметичности и угроза захлебнуться — это я.
— Ты помогала им добавить пакостей?
Она озорно улыбнулась.
— Я вас, мальчишек, лучше знаю. Группа симуляции оценила мой вклад.
— Черти адовы!
— Враг нам поблажек не даст.
— Знаю, но… чтобы ты… — Он с шутливым недоумением покачал головой. — Какое коварство!
— Ой! — Она ласково шлепнула его в ответ.
Вот такие моменты, когда им было легко вместе, давали Деллиану надежду на будущее. За последний год они почти вернулись к прежним отношениям. Встречались, когда совпадало расписание, разговаривали, иногда вместе смотрели драмы, несколько раз бывали на концертах. Не совсем как в прежние времена — любовниками они больше не были. Но и такая связь оказалась для Ксанте перебором.
— С этим мне не тягаться, — сказал он Деллиану, выбираясь из их общей квартиры.
— С чем? — уныло удивился Деллиан.
Ксанте только плечами пожал.
— С надеждой. Что у вас все вернется. Что вы вдвоем улетите к Убежищу после последней битвы и будете жить долго и счастливо. И с прочей фигней. Тебя вечно здесь нет.
— Я здесь!
— Мыслями — нет. Ты все время думаешь о ней.
Деллиан принялся объяснять Ирелле:
— Я попробовал электрический разряд, но в панике не рассчитал мощности. Спалил всю технику.
— Ничего, идея–то была здравая.
— Да? Так значит…
— Нет, от меня подсказок не жди.
Деллиан выдавил слабую улыбку и обнял девушку.
— Но задача решаема? Мы сумеем добраться до камеры с отрицательной энергией?
— Возможно, — засмеялась она.
Они бродили по любимой рощице, где стволы самых старых деревьев одинаково плавно загибались под давлением гравитации вращения тора, словно их склонил постоянный ветер. Деллиану всегда было чуточку страшновато ходить под ними. Орхидеи и вьющиеся мхи свисали с ветвей над головой, между ними перепархивали яркие птицы. На краю рощицы струился в маленький пруд водопадик, в пруду мелькали древние золотистые и черные карпы. В примостившейся рядом круглой, увитой ароматным жасмином беседке стоял мраморный столик.
Они сели, и дистанционки принялись разворачивать и раскладывать еду. Деллиан, попивая налитое ему вино, разглядывал кусочек звездного неба, заметного сквозь густую листву. Джуллос всегда виднелся над самой кромкой купола, а свободно движущиеся вспомогательные станции возникали и пропадали, описывая короткие дуги.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Это «Морган»? — спросил Деллиан, когда в поле зрения появилась станция сборки боевых кораблей.
Ирелла мельком глянула, оторвав взгляд от тарелки с обжаренными гребешками, которую поставила перед ней дистанционка.
— Нет, «Маколей». «Моргана» отсюда не видно.
— Они заканчивают.
— Знаю.
Деллиан тоже взялся за гребешки, жалея, что их всего три штуки. Шла последняя неделя сборки кораблей, после которой «Морган» должен был унести Деллиана и его взвод в глубины галактики. Ему отчаянно хотелось спросить, будет ли с ними на борту Ирелла, но спрашивать было страшно. Если нет, тогда все, конец. Релятивистский временной разрыв сделает расставание окончательным. Хотя, быть может, спустя тысячу лет, когда человечество воссоединится, один из них прочтет о судьбе другого в историческом файле.
Он открыл рот, чтобы спросить, но услышал собственный голос, говорящий о другом.
— Как с наживкой?
Ирелла светло, искренне улыбнулась.
— Отлично. Враг не устоит перед соблазном изучить цивилизацию, начавшую испускать радиосигналы. Мы назвали их вайанами. Четвероногие, двусоставное туловище вроде двух скрепленных друг с другом пышек, ноги на нижней части, руки и рот на другой, а наверху у них будет гибкое горлышко с органами восприятия. Двигаться смогут в любом направлении, не разворачиваясь.
Деллиан насупился, пытаясь вообразить такое.
— Правда? Я думал, животные эволюционируют к движению в одну сторону. У них всегда есть зад и перед.
— Нет, — возразила она, — это не строгое правило. На Виланте у животных были гены, задававшие многостороннее движение.
— Где это — Вилант?
— Криопланета в семи с лишним световых годах отсюда. Ее давным–давно обнаружили странники с корабля поколений. Они на пятьдесят лет задержались там для изучения туземных видов. У тамошней жизни была любопытная биохимия.
— Криопланета?
— Да.
— Я думал, на криопланетах все процессы страшно замедленны.
— Энергетический уровень метаболизма понижен, так что, в общем, подвижная жизнь медлительнее, чем на стандартных планетах. Но на Виланте виды запасали химический резерв, что позволяло им ускорять движение в случае угрозы. Примерно как у нас со всплеском адреналина.
— Понятно, и что… у них было по пять голов?
— Нет, они для исследования среды использовали звуковые волны. И анализировали эхо со всех сторон сразу. Для такой способности потребовалась уникальная нервная система.
— И они были хищниками, как мороксы?
Ирелла шутливо покачала головой, отпила еще вина.
— Не совсем. Скорее, как морские звезды. Они существовали в метановом океане, в густой гидрокарбонной жиже — отсюда и сонары.
— Шутишь? Вы выдумали разумный вид на основе слепых морских звезд?
— Мы прибегли к экстраполяции. Нервная система вилантской жизни обеспечила логический переход к правдоподобному устройству вайан. Мы уже вырастили в молекулярных инициаторах полноразмерную модель вайана. Она еще нуждается в доработке, но жизнеспособна. Это по–настоящему интересная работа, Деллиан, трудная и увлекательная. Я ее люблю.
Он помолчал, глядя, как дистанционки убирают посуду.
— Вот чем ты занимаешься? Мастеришь настоящих чужаков?
— Биохимия — страшно увлекательная наука, но нет, я в группе миростроения. Мы на основе созданной нами психики разрабатываем целую культуру, а с ней и историю, язык, искусство. Решаем, насколько они будут территориальными и агрессивными и почему.
— И как они? Агрессивные?
— О да. Не настолько, как мы до эпохи космических полетов, но достаточно, чтобы обеспечить быстрый технический прогресс. Так что, как только найдем подходящую планету, можно запускать радиовещание.