всякий случай. Девочка, смутившись, то и дело поглядывала на него, пока он говорил с её госпожой, понятия не имея, о чём речь… А речь шла о ней.
– Как мне называть мою прекрасную госпожу? – Спросил Марк, целуя кончики холёных пальцев Габи. Она была в маске, и пребывала в счастливой и наивной уверенности, будто он не знает, кто она такая.
– Юдифь. – Ответила она надменно.
– Какое счастье, что я не Олоферн! Но если откровенно, то я готов стать и им за одну лишь возможность получить то, что получил Олоферн перед смертью.
– Кто знает? – Пожала точёным плечиком Габи, которой очень хотелось секса, а Марк ей нравился. Марк пожирал её глазами, но делал это так, что Габи это было лестно, и она охотно демонстрировала ему себя.
– Так чего сегодня желает госпожа Юдифь?
– Я желаю посмотреть, как эта девчонка расстанется с девственностью.
– Какое смелое… желание. – Марк был слегка шокирован, но изобразил удивлённое восхищение. – Вы воистину Юдифь! Какое коварство и какая… смелость! – Его реакция помогла Габи решиться окончательно. Видя, что он не находит в этом ничего шокирующего и постыдного, она осмелела, желая здесь и сейчас воплотить в жизнь все то, что ей с придыханием описывала Беатрис, и что ее так возбуждало.
– Так что с моим желанием?
– Желание тех, кто пришёл в этот дом – закон для нас. Как это должно произойти?
– Не калечьте её, и не бейте… – Проявила Габи «милосердие». – Но и не церемоньтесь с нею, нечего её уговаривать. Она глухонемая и идиотка, всё равно ничего не поймёт. А я её потом награжу по-королевски.
– Великодушно! А мужчину вы хотите одного, или…
– Трёх. – Вырвалось у Габи. – Это возможно?
– По очереди, или одновременно?
– По очереди. – Габи облизала сохнущие губы, и сжалась: разговор возбуждал её так, что томление внизу живота становилось невыносимым. – Сколько это будет стоить?
– Нисколько… – Интимным голосом произнёс Марк, – если вы, госпожа, доставите мне счастье присоединиться к вам в вашем удовольствии. Я мечтаю об этом с того самого мгновения, как вас увидел. Вы – совершенство и идеал, вы – фея обольщения… Вы желанны так, что даже смерть не отвратит от вас… – Он вновь поцеловал её пальцы, горячо и так страстно, что у Габи засосало внизу живота ещё сильнее. – Мой слуга отведёт девчонку. А вас я прошу пройти со мной… – Он встал и подал ей руку, которую Габи приняла поистине с королевским достоинством. Как это отличалось от её нелепого приключения, и каким елеем проливалось на её тщеславие! Двое молодых людей, вошедшие по сигналу Марка, сноровисто подхватили Гагу, один под грудь, зажимая рот, а второй под колени, и понесли, повинуясь приказу Марка, куда-то. Габи смотрела, как девочка вырывается и дрыгает ногами, вцепившись в ладонь, зажимающую её рот, слушала, как та мычит, и внутри неё бушевала целая буря: ей было и жаль девчонку, и возбуждало происходящее безумно. Марк привёл её в маленькую тёмную комнату с единственным окошком, затянутым частой сеткой, сквозь которую, тем не менее, хорошо видна была соседняя комната, где на постели уже сидела Гага, затравленно озирающаяся и лихорадочно поправляющая на себе одежду. Габи подошла к этому окошку: пол в тёмной комнате был поднят, и она смотрела на постель и Гагу немного сверху. Сзади подошёл Марк, и медленно, но плотно прижался к ней всем телом и сжал груди, горячо шепнув в шею:
– Какое наслаждение, фея… королева…
– Я вам этого не позволяла. – Надменно произнесла Габи, тем не менее, не делая ни малейшей попытки отстраниться. Тело её пылало, она с трудом держала глаза открытыми.
– Я знаю… – Прижимаясь лицом и губами к её шее и затылку, и лаская её груди, шептал Марк. – Но я не в силах остановиться. Бейте меня, убивайте, я не отступлюсь… даже если после всего этого вы прикажете мне голову отсечь… Я не властен над своим желанием, богиня… Боже, какое тело! Какие волосы, какой запах… Не сопротивляйтесь, я всё равно уже не совладаю с собой…
Габи нежилась в его объятиях, позволяя ему ласкать себя всё жарче и бесстыднее, испытывая при этом сильнейшее удовольствие от сознания того, что оказывает ему милость. А на её глазах в это время начиналось то, ради чего она сюда и приехала: в комнату к Гаге вошёл красивый длинноволосый блондин с великолепным обнажённым торсом. Невозмутимо преодолел отчаянное сопротивление девочки, сорвал с неё одежду и пригвоздил к постели худенькое тело, мощно заработав ягодицами меж её дрожащих тонких ног. Габи пожирала глазами детали: тщетные попытка Гаги оттолкнуть бёдра насильника, выскользнуть из-под него, её искажённое лицо, полные ужаса и боли глаза… Марк, жадно и крепко целуя её плечи и шею, даже кусая её, оголил её торс и отшвырнул в сторону юбку, овладев ею сзади. Габи упёрлась вытянутыми руками в стену по обе стороны от окошка, изогнула спину, задыхаясь и вскрикивая от сладкого ужаса: происходящее было страшным, чудовищным, возбуждающим, великолепным… Иво никогда не давал ей такого мощного заряда, никогда!
– Я его тоже хочу! – Воскликнула она, когда блондин поднялся с распростёртой на постели девочки. – Марк, я хочу!
– Не вопрос! – Засмеялся Марк, который только что кончил; вышел, поправив штаны, и через минуту вернулся с блондином, представив его, как Жака – а Гагу уже насиловал невысокий бритоголовый крепыш. Габи плавилась и стонала в руках уже двух мужчин, которые умело распаляли её всё сильнее и сильнее, даря колоссальные ощущения; она и не представляла себе прежде ничего подобного! По её требованию к ним присоединился и Кот, а потом и третий, чернявый волосатый Шарль, говоривший с сильнейшим французским акцентом. Жак и Шарль вдвоём помыли её в ванной и помогли одеться, всячески подчёркивая своё восхищение и почтение, чем совершенно вскружили её и без того не особо умную голову. Ей уже казалось, что если к ней так почтительно и благоговейно относятся, да ещё такие сексуальные и привлекательные мужчины, то ничего дурного в самом деле она и не делает, и вообще, всё происходящее вполне нормально и пристойно. Забравшись в портшез, она застала там плачущую Гагу, которую тоже помыли, переодели и даже причесали; Габи, увидев её слёзы, даже почувствовала к ней нежное сочувствие. Полная добрых чувств и некоторого раскаяния, она потянулась, чтобы погладить девочку по голове, но та шарахнулась от неё, и Габи разозлилась. Дура! Тварь неблагодарная! А она-то столько для неё готова была сделать! Принцесса отвесила девочке оплеуху, и больше демонстративно не замечала её.
Но едва