Читать интересную книгу Два Парижа - Владимир Рудинский

редактор газеты «Советский патриот». Одинец в прошлом принадлежал к числу левых общественных деятелей, как и его благополучно здравствующий коллега Ступницкий[115], редактор «Русских новостей», и его фигура служит живым опровержением теориям, что совпатриоты вербуются исключительно из бывших правых.

Одинец пытался добиться отсрочки в высылке – видимо, не особенно горя желанием скорее ступить на советскую землю – ссылаясь на состояние здоровья, но после медицинского осмотра, был признан вполне способным к путешествию. Передают, что патриоты были задержаны у него на квартире, куда собрались якобы навестить больного. Однако, вопреки этим невинным целям, полиция застала их за составлением письма к советскому генеральному консулу во Франции Абрамову.

Кроме Одинца высланы: София Долгова, жена высланного ранее вице-председателя Союза советских патриотов Покотилова[116]; Кирилл Александров, бывший курьер Союза советских патриотов; Шеметило с женою; Милков; госпожа Кочеткова; профессор Булацель[117] и его жена получили отсрочку, так как намерены увезти с собой двух детей.

Отсрочку получил также господин Кочетков; некий Мхитаров был освобожден, так как его сын участвовал в борьбе против немцев и погиб «за Францию», очевидно, на этом основании достойному папаше предоставлено право до конца дней подрывать устои той же Франции и работать на пользу иностранной державы и какой державы!

Еще более удивительно, что был также отпущен задержанный по тому же делу полковник Модрах, в прошлом один из главных германских агентов в среде русской эмиграции, а позднее энергичный член Союза советских патриотов.

Все же постепенно, хотя и слишком медленно, русская эмиграция очищается от изменников и провокаторов, от постыдного отсева людей, попавших в беженцы лишь по недоразумению. Будем надеяться, что в дальнейшем дело пойдет скорее!

«Россия» (Нью-Йорк), 31 марта 1948, № 3845, с. 3

Случай в ресторане

Одна из распространенных у старых эмигрантов привычек – и привычка мало-похвальная – это бранить молодежь. Стоит завести о ней речь в любом обществе, и непременно услышишь обвинения в том, что молодежь, родившаяся в изгнании или покинувшая Россию в раннем детстве, денационализована, аполитична, прониклась всеми отрицательными чертами западного мира – и многое другое в том же духе.

Тем более приятно нам, новым эмигрантам, при столкновении с этой молодежью убеждаться, что все подобные утверждения прямо противоположны истине, и что, наоборот, в своем подавляющем большинстве русская эмигрантская молодежь представляет собою удивительный и трогательный пример любви к потерянной родине и патриотизма, в его самом высоком и благородном смысле. Мы не можем смотреть на эту молодежь иначе, как на граждан будущей свободной России, которые вместе с ними будут в ней когда-нибудь восстанавливать нормальную жизнь – и она послужит тогда для нашей страны настоящим золотым фондом.

* * *

В одном из русских ресторанов сидели как-то ночью две отдельные компании. Одна состояла из молодых людей из старой эмиграции, пришедших главным образом потому, что в этом ресторане работал кельнером их товарищ. Другая, видимо, представляла собою несколько советских чиновников, проездом, Бог весть как оказавшихся в Париже и пожелавших посмотреть на эмигрантский ресторан. Можно понять их интерес: эмиграция была для них, наверное, миром чуждым и загадочным, на который интересно украдкой бросить взгляд.

Та и другая группа прилежно выпивали, и когда настроение советских гостей поднялось до известного градуса, они шумно затянули советскую песню. Слов ее мне, к сожалению, точно восстановить не удалось, но это было что-то вроде следующего:

…Наступали партизаныБелой армии в обход.

О советских песнях когда-нибудь не мешало бы поговорить подробнее – вопрос этот довольно сложный. Мотив этой был скопирован с одной белогвардейской песни, как это вообще случается довольно часто. И не успели они допеть до конца, как из другого конца комнаты раздались на тот же мотив слова добровольческой песни. На этот раз могу привести точный текст ее начала:

Из Румынии походомШел Дроздовский славный полк[118].

Советские герои, увидев перед собой решительных противников, пытались продолжать. Однако, юноша, который, как мы уже упомянули, служит в ресторане, подавая им очередную бутылку, вполголоса сказал:

– Вы полегче… как бы чего не вышло… Мы ведь тут все монархисты…

Что, если для них это была единственная или одна из немногих встреч с эмиграцией? Мы знаем по опыту, как представляют себе в советской России белую эмиграцию: стойкими, твердыми бойцами против большевизма за восстановление монархии в России, ушедшими из родной страны под стягом двуглавого орла и под лозунгом «За Веру, Царя и Отечество», и сохранившими свои взгляды по сей день. И после описанной выше случайной встречи, ее советские участники смогут, слава Богу, лишь подтвердить, вернувшись домой, тот же взгляд. Думается притом, что в душе они будут думать о «белогвардейцах» не без уважения.

* * *

Так вот, эти скромные юноши, когда обстановка того потребовала, сумели поддержать честь эмиграции. Сумели в пустяке, но скажу по правде, убежден, что сумеют и в более важном. А сколько представителей старшего поколения эмиграции, ее элиты, культурной и чиновной, не смогли выдержать испытания! Сколько нашлось в эмиграции профессоров Бердяевых, совето-послушных митрополитов и генералов Постовских[119]! Сколько ходителей в Каноссу!

Нет, говоря откровенно, не молодежь недостойна эмиграция, а наоборот, старая эмиграция, пожалуй, не достойна иметь такую молодежь. Многим отцам очень бы не мешало взять пример с детей; а другие, которые всегда были верны долгу, могут смотреть на своих сыновей с удовлетворением, узнавая в них себя в молодые годы.

«Русский путь» (Париж), февраль 1948, № 11, с. 3

Интересный опыт

Нам представляется бесспорным, что точное выяснение преобладающих в русской эмиграции, в старой и новой, политических взглядов явилось бы крайне ценным и интересным, и потому мы не можем не приветствовать всякую делающуюся в этом направлении попытку, сколь бы несовершенной она ни была. Поэтому мы с интересом прочли в 43-м номере «Посева» (орган партии солидаристов) статистические данные, собранные на базе проведенной журналом анкеты среди читателей.

Несомненно, что читатели этого органа в массе являются членами партии солидаристов или сочувствующими ей. Прибавим еще, что статистика, собранная одной партией, не может иметь большого авторитета. Даже допуская, что она была проведена с безукоризненной объективностью, нет способа доказать это сомневающимся.

Такую статистику должна была бы собирать комиссия строго беспартийная, а еще лучше, состоящая из представителей различных партий, которые бы друг друга взаимно контролировали. Несомненно, ведь, что проводи ту же анкету монархический или социалистический орган – результаты были бы совсем иные, чем у «Посева».

В создавшемся положении полагаем, что материал, собранный «Посевом», может послужить лишь для сравнительной оценки настроений членов, так называемого Национально-Трудового союза (солидаристы), каковые вряд ли могут составлять больше 10 % эмиграции. Тем не менее, и эта статистика весьма любопытна.

Из общего числа читателей «Посева», ответивших на вопрос об их политических убеждениях, оказалось 7,8 % сторонников самодержавной монархии и