Когда соседки Лари увидели, что она ночь за ночью проводит в одиночестве, они стали бранить ее за это. Девушки считали, что она боится секса. Зачем отказываться от удовольствия? Ведь она красива и будет желанна даже для самых привлекательных мужчин.
Но единственное сексуальное приключение, которое было у Лари с Ником, сделало свое дело и удовлетворило ее любопытство. Какими бы страстными ни были ее плотские желания, она решительно восставала против случайных связей. В следующий раз это должно произойти с мужчиной, который будет любить ее… и останется с ней. Трагедия, постигшая Катарину Де Вари и обстоятельства, при которых она была зачата – все это было предостережением для Лари.
Погрузившись в изучение рекламных объявлений по аренде жилья, она отыскала небольшую однокомнатную квартирку в доме без лифта, расположенном в квартале, известном под названием «Маленькая Италия». Ванная размером с чуланчик и кухня величиной с купе пульмановского вагона не смутили Лари. За пятьдесят долларов в неделю она и не ожидала большего, а уединение уже само по себе было роскошью.
Лари прожила там всего несколько месяцев, пока однажды, когда она находилась на работе, в квартире, располагавшейся дальше по коридору, не были застрелены мужчина и женщина. Полицейские сказали, что это были мафиозо невысокого ранга и его подружка. Они были убиты по приказу их конкурентов из преступного мира. История даже попала в выпуски новостей, и не только городских. Когда Анита узнала, что убийство произошло в том самом доме, где живет Лари, она поспешила прямо в Нью-Йорк. По ее настоянию Лари пришлось переехать к ней в отель, пока они не найдут приличное и безопасное жилье.
– Приличная по твоим меркам квартира, баби, будет стишком дорогой, а поиски доступной мне по средствам займут слишком много времени. Ты ведь не можешь позволить себе поселить меня в отеле насовсем!
– Так или иначе, я не уеду до тех пор, пока ты не обоснуешься в таком месте, где не будет поблизости этих людей в шляпах, которые стреляют в кого им только заблагорассудится.
– Каких-каких людей?
– Людей в шляпах, – повторила Анита, – гангстеров, которые носят черные шляпы и которым платят за убийство людей.
Лари рассмеялась.
– Ты, вероятно, имеешь в виду наемных убийц?
Как бы ни раздражало Лари вмешательство Аниты, в глубине души она ценила ее заботу. В конце концов, кто еще по-настоящему беспокоился о том, что будет с ней? В последнее время Джин не утруждал себя телефонными звонками и посещениями «Морского прилива». Работая в администрации демократов, которые пришли к власти после Уотергейта, он стал еще более занятым и важным и поднялся до крупного поста в Совете по национальной безопасности. Прошлой весной он женился на Нелл Пэлленсан, дочери богатого сенатора с юга, с которой находился в связи уже несколько лет. И Анита, и Лари получили по почте приглашения на их пышное бракосочетание в Вашингтоне, хотя сам Джин так и не приехал в Ньюпорт. Лари чувствовала, что он сделал это только для того, чтобы соблюсти этикет, но на самом деле не хотел, чтобы она присутствовала на свадьбе, скорее всего, этого не желала его жена. Был ли он ее отцом или нет, Лари казалось, что его женитьба стала в какой-то степени еще одним предательством по отношению к Кат. Когда она сказала Аните, что не поедет, Анита из солидарности с ней тоже отклонила приглашение. С тех пор Джин вообще перестал поддерживать с ними отношения.
Два дня Анита сидела у телефона в номере отеля и обзванивала множество своих старых знакомых, которых она знала еще в тс времена, когда жила в Нью-Йорке. На третий день она появилась в фирме «Хейли Декор» во время обеденного перерыва, а на улице ее ожидало такси.
Десять минут спустя они уже были в районе Манхэттена, известном под названием Тертл-Бей. Расположенный всего лишь в двух кварталах от здания Организации Объединенных Наций, он состоял из двух параллельных улиц, застроенных особняками, примыкавшими к огромному общественному саду, который был редким приятным исключением в этом городе. Некоторые дома были разделены на квартиры, другие так и остались элегантными особняками для одной семьи. В одном из них на протяжении последних сорока лет жила Кэтрин Хепберн.
– Кто-то морочит тебе голову! – проворчала Лари, когда Анита провела ее в дом через покрытую лаком зеленую дверь и сказала, что весь верхний этаж можно арендовать за сто двадцать пять долларов в месяц. Лари знала, что в Тертл-Бей даже однокомнатная квартира могла приносить доход в восемь раз больше.
Но когда они поднялись наверх по четырем пролетам лестницы, Анита все объяснила ей. Это здание приобрела одна корпорация в качестве дома для своего нового шефа. Но еще до того, как он въехал сюда, компания перенесла свою штаб-квартиру в Сиэтл. Дом оставили как вложение капитала. Два этажа предназначались для приезжающих сотрудников компании, а верхний решили сдать в аренду за незначительную плату, чтобы он не пустовал.
Лари осмотрела квартиру. Спальня была связана коридором с гостиной, а сбоку примыкала кухня. В передней и задней комнатах располагались камины, деревянные полы были отполированы. Просторная, современно оборудованная кухня могла служить столовой. В квартире был также большой встроенный шкаф с зеркалом.
– Анита, ты заключила такую странную тайную сделку, что у меня закралось подозрение, – а не принадлежишь ли ты к какому-нибудь мафиозному клану.
– Нет, это не так, – совершенно серьезно ответила Анита.
Она призналась, что позвонила одному старому поклоннику. Он оказался членом совета директоров компании, которой принадлежал дом.
Устроив Лари на новом месте, Анита уехала из Нью-Йорка. Лари могла только догадываться, что под «старым поклонником» Анита подразумевала одного из своих любовников из далекой неистовой молодости, и не стала больше ничего выпытывать у нее. В течение следующих пяти лет она аккуратно, каждый месяц посылала в офис фирмы «Монарк Пейпер Корпорейшн» в Сиэтл чек и молилась о том, чтобы корпорация сохранила за собой это здание.
В тот день, вернувшись домой, она подобрала почту, которую сунули в щель парадной двери, и отложила письма, адресованные служащим компании, приезжающим в Нью-Йорк в командировку. Лари была разочарована, обнаружив только счета, рекламные проспекты и экземпляр выписанного ею журнала «Дом и Сад». Ее переписка с Доми продолжалась, но между письмами были большие перерывы. Лари также постепенно привыкла получать каждые несколько недель короткие записки от Ника, обычно вместе с несколькими фотографиями. Она ценила эти постоянные сообщения о том, что у него по-прежнему все в порядке, хотя и не было никакой возможности отвечать ему из-за того, что он постоянно переезжал с места на место. Война во Вьетнаме закончилась пять лет назад, но Ник по-прежнему с фанатичным рвением стремился запечатлеть трагедию Юго-Восточной Азии. Он летал в Тайланд, Бирму, Камбоджу за материалом о партизанских восстаниях и даже хитростью проник в Ханой. Теперь он уже не работал исключительно на Палмера, его фотографии везде пользовались спросом. Популярность постепенно стала приходить к нему. Телевизионная программа «Шестьдесят минут» несколько месяцев назад сделала передачу о Нике Орне, описывая его как самого безрассудного военного фотографа со времен Роберта Капы.