«Любопытно, сколько женщин у него было в Риме?» – подумала Лари.
– Ты никогда не пытался работать?
Разве Чезз не сказал ей, что ему нужно обсудить с ней какое-то дело?
– Да, что-то в этом роде. Я вложил деньги в бизнес. Вместе с одним другом мы открыли в Риме большую закусочную, где продавали гамбургеры.
– Ну и как идут дела?
– Кажется, стоит только погромче завести американскую музыку, чтобы уши болели, и брать за обыкновенную булочку с мясом в восемь раз больше, чем она в действительности стоит… и все пойдет нарасхват. Мгновенный успех!
– Чезз, это же замечательно!
Лари почувствовала, что ее предположение, будто бы под его блестящей внешней оболочкой есть какое-то содержание, оправдывается. Но воздушный шар тут же лопнул.
– Скоро мне все наскучило. Раз дело имело успех, то где же тут напряжение сил? Считать, сколько гамбургеров поступило с кухни? И я выгодно продал свою долю.
– И что же дальше?
– У меня уже было это «дальше», cara. Я снова стал играть…
И он показал ей открытые ладони.
– У меня ничего не осталось.
Она настороженно посмотрела на него. Было совершенно ясно, что Чезз пустился в какую-то новую авантюру, чтобы поправить свое финансовое положение.
– Почему ты здесь, Чезз? Чего ты хочешь от меня?
– Если бедный человек просит твоей дружбы, неужели это так много?
– По телефону ты упоминал о каком-то деле.
– Ах, si. Я всегда охотнее вел дела с друзьями, чем с незнакомыми людьми. Но pazienza,[25] дорогая Лари! Прежде чем мы сможем поговорить о таких серьезных вещах, нам еще надо проехать по мосту.
Лари подумала, что Чезз имеет в виду мост через недоверие, отчуждение, вызванное временем. Но в ту же минуту заметила, что их лимузин едет по Бруклинскому мосту. Она проследила за его взглядом и сквозь переплетение кабелей посмотрела на открывшийся перед ней вид: миллионы светящихся окон на фоне ночного неба. Это зрелище захватило ее. Тем временем Чезз придвинулся ближе и положил ладонь на ее руку.
– E bellissima.[26]
Его взгляд все еще был прикован к сверкающему городу.
– Он лучше смотрится с середины моста.
Лари мягко убрала его руку. Он улыбнулся ей.
– Нет, cara, там, куда я везу тебя, зрелище еще более прекрасное.
Она позволила ему сохранить свою тайну и на протяжении оставшейся части пути отвечала на его вопросы. Чем занимается у Флауэр? Как и с кем она проводит свободное время?
Вначале Лари рассказала ему о службе у Хейли. Она признала, что очень многому научилась, но ее не допускали до творческой работы. По вечерам и в выходные ходила по музеям, театрам, гуляла в парке. Иногда встречалась с друзьями, приехавшими в Нью-Йорк после окончания Школы дизайна.
– А любовники? Сколько их было у тебя?
– Ни одного из таких, каких ты имеешь в виду.
Проехав по мосту, лимузин наконец прибыл к месту назначения – ресторану на берегу реки. Когда они вошли в невысокое сооружение прямоугольной формы, Чезз сказал, что это переоборудованная баржа.
Внутри Чезз помог ей снять жакет. На ней была широкая юбка из черного шифона и кружевная блузка, оставлявшая плечи открытыми. Это был ее единственный вечерний туалет. Когда Чезз стоял рядом с ней, она ощутила на своем обнаженном плече его теплое дыхание. Прикосновения его рук разжигали в ней страстное желание, более сильное, чем все, ранее испытанное за последние шесть лет. Почему она не могла насладиться этим с кем-нибудь более порядочным и надежным?
Как и обещал Чезз, зрелище, открывавшееся с их столика – вода и суда, проплывавшие мимо них по темно-синей реке, а дальше – остров, застроенный современными стальными дворцами, – было даже более волшебным, чем то, которое они видели с моста.
Прежде чем Чезз заговорил с официантом, тот принес бутылку белого вина. Когда им налили по бокалу для пробы, он сказал Лари, что позвонил сюда заранее и все заказал. Она не рассердилась на него за подобную самонадеянность. Скорее, ей было любопытно посмотреть, что же он выбрал.
Чезз отпил немного вина, выразив кивком свое одобрение, а потом стал наблюдать, как Лари делает первый глоток. Она редко пила вино, но все же могла оценить содержимое своего бокала. Неповторимый букет доносил до нее запахи диких цветов и винограда, а также вяжущие пары алкоголя.
– Прекрасное настроение, прекрасный вид, прекрасное вино! – сказала она, опуская свой бокал. – У тебя действительно есть огромный талант развлекать женщин, Чезз!
Взгляд ее глаз снова устремился на него.
– Ну, а теперь – карты на стол! Для чего ты проехал такое расстояние от самого Рима? Чтобы тратить свой драгоценный талант на меня?
Он сделал долгий глоток, словно желая подкрепить себя, прежде чем ответить.
– С каким бы нетерпением я ни стремился увидеть тебя, Лари, я приехал сюда для того, чтобы сделать кое-что, гораздо менее приятное. Завтра я отправляюсь в Бостон, где мой Отец и моя мачеха разводятся.
– Ох, Чезз, я очень сожалею!
Он пожал плечами.
– Che cera.[27] Это продолжается уже довольно долго. Как только я предоставил их самим себе, они стали проводить в одиночестве довольно много времени, чтобы понять, что все кончено. В настоящее время душевное tumulto[28] уже улеглось. Чтобы покончить с этим, осталось завершить только одно дело.
– Дело?
– Решить, сколько надо заплатить принцу.
– Ах, да! Ведь в этом и заключается цель брака для Даниели. Это вложение, которое приносит хорошую прибыль, едко заметила Лари.
Чезз улыбнулся без малейших признаков оскорбленного самолюбия.
– А не думаешь ли ты, что это у всех так? Самым удачливым такие попытки никогда не наскучат. Они будут посвящать этому всю свою жизнь и продолжать извлекать выгоду из любви. Но не презирай и менее удачливых, которым приходится довольствоваться меньшим!
Лари бросила на него взгляд, граничивший с восхищением.
– Как тебе удается изображать подобное хладнокровие, как будто в этом нет ничего плохого?
– Ты считаешь моего отца хладнокровным потому, что он после четырнадцати лет супружества ждет денег от женщины, у которой есть четыреста миллионов долларов? Лари, ты знаешь, что такое брачный контракт?
Она покачала головой. Чезз стал объяснять. В то время, когда Марко сделал предложение Ребекке Уотерфилд, она приняла его с условием, что будет подписан документ, оговаривающий четкие условия, которые вступят в силу, если их союзу придет конец. Согласно этому документу на ее состояние нельзя предъявить никаких требований, за исключением единовременной выплаты в два миллиона долларов. Теперь он считает, что ему полагается часть этой прибыли, и борется в суде за право на нее.