не помрешь от холода, так задохнешься от дыма.
Она засмеялась, Карелла и Айверсон тоже засмеялись.
— Ладно, пришлите его ко мне, — сказал Айверсон. — Может быть, договоримся, как райьше.
— Я пришлю его, — сказала миссис Уитсон и помахала ему рукой, когда он пошел к своему дому. Как только он отошел достаточно далеко, чтобы не слышать ее слов, она повернулась к Карелле, посмотрела ему прямо в глаза и спросила:
— Вы пришли за моим сыном?
— Нет, миссис Уитсон.
— Не обманывайте меня.
— Я не обманываю вас. Я не думаю, что ваш сын имеет какое-нибудь отношение к убийству Джорджа Лэссера.
Миссис Уитсон продолжала смотреть в упор на Кареллу. Потом кивнула головой и сказала: «О’кей».
— О’кей, — сказал Карелла.
— Тогда зачем вы сюда пришли?
— Хочу еще раз осмотреть подвал.
— Если вы хотите его осмотреть, — сказала миссис Уитсон, — вы лучше поторопитесь, пока мы оба не закоченели до смерти. — Она улыбнулась. — Знаете, как туда пройти?
— Знаю, — сказал он.
Человек по фамилии Капловиц встретил его у входа в подвал.
— Моя фамилия Капловиц, — сказал он. — Кто вы такой и что вам здесь надо?
— Моя фамилия Карелла, — ответил Карелла, показывая полицейский жетон. — Я хочу спуститься в подвал и осмотреть его.
Капловиц покачал головой.
— Невозможно.
— Почему?
— Я всего час назад вымыл подвал шлангом. — Капловиц покачал головой. — Видывал я грязные подвалы, можете мне поверить, много грязных подвалов. Но такого грязного подвала, как этот, никогда! Никогда за всю мою жизнь. Два дня я здесь работаю, два дня, как меня нанял мистер Готлиб. Два дня я спускаюсь в этот подвал, я прямо-таки живу в нем, я осматриваюсь и говорю себе: «Капловиц, это же дико грязный подвал». Два дня я терплю. Но сегодня утром я больше не мог терпеть. «Капловиц, сказал я себе, ты кто, привратник или помоечник?» Я привратник. Капловиц — привратник! И я не могу переносить такой грязи. Поэтому я вынес все вещи жильцов из подвала, чтобы не промокли, прикрыл уголь брезентом, потом взял шланг и пш-ш-ш-ш! По всему полу! Я все вымыл, все! Под, над, внизу, наверху, все до крошки. И за мусорными ящиками, и под верстаком, и возле топки, и за стиральной машиной, и под раковиной, и слив, все вымыл Капловиц-привратник. Так что сейчас вы не можете туда спуститься.
— Почему же, если там уже чисто?
— Еще не высохло, — сказал Капловиц. — Вы хотите, чтобы на полу остались следы?
— Вы постелили газеты? — спросил Карелла с улыбкой.
— Ха-ха-ха. Очень смешно, — сказал Капловиц.
— Сколько времени подвал будет высыхать? — спросил Карелла.
— Послушайте, мистер, — сказал Капловиц. — Чего вам спешить? Этот подвал сто лет не мыли. И наконец его вымыли, ну, пусть себе высохнет, о’кей? Дайте ему высохнуть. Сделайте одолжение, прогуляйтесь, обойдите квартал несколько раз, и когда вернетесь, все будет сухо и чисто, вы даже не узнаете этот подвал.
— О’кей, — сказал Карелла. — Десять минут.
— Пятнадцать.
— Десять, — сказал Карелла.
— Вы решили поторговаться со мной? Вы думаете, если вы сказали «десять минут», то пол высохнет за десять минут? Пятнадцать минут, о’кей? Все будет сухо и чисто, и вы сможете, спуститься вниз и снова все испачкать, о’кей?
— Ладно, пятнадцать минут, — сказал Карелла и направился в кондитерскую на углу выпить чашку кофе. Он позвонил в комнату сыскной группы, чтобы узнать, нет ли для него новостей, и Берт Клинг сказал, что звонил Хейвз и просил передать, что из дома поедет прямо в контору фирмы «Кэвано и Пост». Карелла поблагодарил и снова вернулся к дому 4111. Капловиц уже ушел. Карелла прошел через вестибюль первого этажа, открыл дверь и остановился наверху лестницы, ведущей в подвал.
В подвале было тихо, только доносился гул из закрытой топки и иногда дребезжали трубы, проходившие по потолку. Он спустился по ступенькам в темноту — где-то в глубине подвала виднелся свет, но он не освещал ступенек. Он нащупал рукой шнурок выключателя верхнего света и дернул за него. Лампочка, висевшая на проводе, закачалась, когда он отпустил шнурок, отбрасывая широкую дугу света на серые стены подвала, на верстак, потом снова тьма, свет, тьма, пока, наконец, лампочка не остановилась, оставив круг света на цементном полу и верстаке, за которым уже было темно. Другой источник света находился в глубине подвала. Это была вторая лампочка, висевшая над раковиной и сливом.
В нос бил запах дезинфицирующего средства. Капловиц честно потрудился.
Карелла направился к верстаку возле ящика с углем и вдруг почувствовал резкий порыв ветра, полоснувший по лицу; он вначале подумал, что кто-то оставил окно открытым. Он вышел из освещенного круга и направился в темноте туда, откуда сквозило. Потом вошел во второй освещенный круг, в котором виднелись стиральная машина, раковина и слив в цементном полу, и снова погрузился в темноту. Казалось, что где-то в дальнем конце подвала просачивается естественный свет. Он пошел на этот свет и с удивлением обнаружил дверь на улицу. Он думал, что единственный вход находится на первом этаже над лестницей, ведущей в подвал. Но когда он подошел к остекленной двери в дальнем конце здания, он увидел за ней короткий марш лестницы и выход в переулок, в котором находился сарай с инструментами. Джордж Лэссер хранил свой топор в этом сарае.
Дверь была открыта.
Карелла закрыл дверь и подумал, не ветер да распахнул ее. В двери не было замка, и она неплотно прикрывалась. Вполне возможно, что ее распахнуло ветром. Он отошел от двери и направился обратно к верстаку. На короткий и пугающий миг ему показалось, будто что-то движется в темноте, и рука его 'привычно потянулась к кобуре. Он остановился, держа руку на рукоятке пистолета. Ничего не было слышно, ничего не видно. Выждав еще секунд тридцать, он вернулся к кругу света возле. верстака.
Человек в темноте сжимал в правой руке гаечный ключ. Он следил за Кареллой и выжидал.
Карелла осмотрел верстак, отметил все, о чем говорил Гроссман, отметив то место на полке, где стояла банка из-под кофе «Максуэлл Хауз» до того, как ее конфисковали ребята из лаборатории, и потом сделал несколько шагов назад. Внезапно, наверное, потому, что полицейские любят заглядывать под разные предметы, а не только смотреть на них, Карелла опустился на колени и заглянул под верстак, но если что-нибудь и находилось на полу под верстаком, Капловиц своим шлангом все смыл. Карелла встал. На коленях у него не было ни пылинки.
Человек ожидал в темноте возле раковины.
Карелла повернулся и направился к раковине.
Человек сильнее сжал гаечный ключ. Он вытащил гаечный ключ