Читать интересную книгу Очерки о проклятых науках. У порога тайны. Храм Сатаны - Станислас де Гуайта

И пусть нас не обвиняют в преувеличении: мы будем сдержанны!

И пусть нас не подозревают в клевете: клеветники имеют обыкновение называть по имени того, на кого они доносят, а сам их донос остается анонимным: что же касается нас, то мы, наоборот, не называем настоящего имени одного гнуснейшего адепта гоэтии; но при этом безбоязненно подписываемся собственным:

Станислас де Гуайта К.

Так пусть же нечестивый понтифик не снимает «домино» псевдонима: мы не позволим ему надеть другой маскарадный костюм.

Наша цель не в том, чтобы заклеймить позором некоего человека, каким бы подлым и преступным он ни был. Наша цель — изобличить перед инквизицией общественного презрения мерзостную доктрину, соблазнившую, увы, слишком много простодушных людей… Наша цель — смутить постыдную секту[546], которая насчитывает сегодня слишком большое число, как правило, заблудших прозелитов и почти всегда безответственных приверженцев…

Нынешний последователь Эжена Вентра, называющий себя духовным наследником пророка, продолжателем его миссии и преемником его верховного понтификата[547] — это шестидесятилетний поп-расстрига, доктор богословия и в недавнем прошлом один из «светочей» казуистики.

Подобно тому, как Вентра считал себя воплощением самого знаменитого наби Израиля и подписывался имением Илии, его ученик кичится тем, что служит воплощением предтечи христианской веры и охотно подписывается: «Иоанн Креститель»!

Случается также, что, убежденный в столь удобном принципе «духовных союзов», он ипостатически сливается с другими персонажами и подписывается: «Иоанн Креститель», «Илия», «Гавриил», «Даниил», «Авраам»…

Он больше не человек: он — воплощенная «консистория»!

«Иоанн Креститель» был осужден в начале 1887 года как колдун и создатель нечестивой секты трибуналом инициатической чести, тайно учрежденным для ознакомления с его деяниями и учением.

Этот приговор, приведший к обнародованию некоторых документов, был тотчас объявлен ему в письме г-на Освальда Вирта, датируемом 24 мая 1887 года. Виновному давалось время на размышления и раскаяние… Но, несмотря на предупреждение, он продолжал вербовать прозелитов и жертв.

Итак, сегодня мы разоблачаем часть его темных деяний, хотя и не клеймим позором его имя. Достаточно, чтобы в будущем возможные жертвы его обмана были начеку.

Нельзя сказать, что эта личность совершенно неизвестна в мире оккультистов. Дабы избежать оглашения его имени, обозначая его таким образом, чтобы его без труда могли узнать все те, кого он впредь попытается соблазнить, мы присвоим ему псевдоним «доктор Креститель». Кроме того, желая полностью придерживаться католической традиции строгого отношения к деяниям, не говоря уже о сдержанности по отношению к личностям, мы будем хранить молчание вплоть до того места, где, собственно, возвышается Кармель обвиняемого «понтифика». Ограничимся лишь тем, что этот «догмотворец» проживает в одном из крупных городов Франции.

Дело доктора Крестителя было очень старательно и тщательно расследовано. Объемистые досье[548] с показаниями, уликами и вещественными доказательствами сданы в архивы братства Розы-Креста; если их опубликовать, то они без труда заполнили бы два тома in-folio…

Это означает, что мы сможем привести лишь небольшие отрывки из них; но, по крайней мере, мы постараемся выбрать самые показательные и убедительные.

Вначале давайте уточним, в чем же состоит великий аркан Кармеля, его постыдная и неправедная тайна. А затем приведем доказательства на основе подлинных документов… Этот метод представляет большое преимущество: он сразу же избавит нас от пояснительных комментариев к каждой строке наших цитат; войдя в курс дела, читатель поймет всё без усилий.

Мы уже видели, что человек, чьим преемником называет себя доктор, вовсе не был «первым встречным» ни как чудотворец, ни как мистик.

Проницательная интуиция позволила Вентра проникнуть в некоторые тайны, понятие о которых он затем извратил, вырядив их, по воле своего болезненного воображения, в самую невероятную мишуру, и сектант глубоко постиг закон биологической градации, который, плотно смыкая между собой все звенья минерального, растительного, животного, человеческого, небесного и духовного существований, заставляет подняться из бездн материи (где коснеет в бессознательности самый ничтожный инстинкт) непрерывную и поступательную цепь универсальной жизни, возносящуюся из одного царства в другое, из одной сферы в другую и из одной иерархии в другую, чтобы, наконец, подойти к подножию самого престола Единства.

Вентра плохо понимал механизм Инволюции, или нисхождения (путем деления) Духа в Материю; но, я повторяю, представляется несомненным, что он понял механизм отражательной Эволюции, или синтетического возращения падших духовных дольных единиц, которые, освобождаясь с помощью последовательных усилий от материальных пут, реинтегрируются в лоно небесного Единства, носящее имя вечного Слова.

Установив это, мы поймем, что дело спасения, согласно учению Кармеля, состоит в следующем:

1. В Индивидуальном искуплении, которое есть не что иное, как восхождение человеческой монады, эволюционирующей через этапы неограниченного прогресса вплоть до полного восстановления этой монады в лоне Матери-единства, откуда она некогда эманировала;

2. В том участии, которое принимает каждый в Коллективном искуплении, оказывая содействие другим адамическим монадам (будь то человеческим или стихийным — то есть пока еще не развившимся до человеческой стадии), с целью «заставить их подняться, ступень за ступенью, по восходящей лестнице жизни» и, в конце концов, взять их вместе с собой в собственном взлете к Единству.

Эти взгляды верны; но посмотрим, каким образом «доктор Креститель» применяет подобные ортодоксальные принципы к религиозной онтологии, морали и, в особенности, к отправлению «илийского», или неохристианского культа.

Верховный и тайный догмат Кармеля, в том виде, в каком мы его здесь раскрываем, потенциально вытекает из первоначальной доктрины Эжена Вентра; «Иоанн-Креститель» всего лишь полностью его развил. Этот доктор логичен; в своем роде его можно даже считать серьезным богословом[549]. Хотя он не обладал гениальностью своего учителя, ему всё же удалось сделать из выдвинутых последним посылок самые крайние выводы.

Как бы то ни было, нам кажется бесполезным обсуждать здесь ответственность, которую можно приписать каждому из них. Нам безразлично, как далеко пошел Вентра-Илия. Остановился ли он там, продвинулся ли его ученик сюда — мы не можем задерживаться на этих различиях, не представляющих для нас интереса. Мы изложим «кармельскую доктрину» в том виде, в каком ее преподносит «доктор Креститель»: под присягой полной конфиденциальности. Мы изобличим обряды его Церкви в том виде, в каком совершают их его приверженцы: в самой нерушимой тайне.

Итак, илийский кармель признает искупительное восхождение существ — от самого ничтожного до самого славного — по поступательной лестнице жизни.

Это восхождение, как мы уже сказали, может быть понято с двух точек зрения: индивидуальной и коллективной.

Следовательно, каждый должен: 1) трудиться ради собственного восхождения; 2) участвовать в меру собственных сил во всеобщем восхождении существ.

Но каким образом? И за что нужно взяться в первую очередь? Установим принципы.

Согласно абсолютному правилу, каждый может дать только то, что у него есть.

Значит, прежде чем дать, нужно сначала приобрести: необходимо самому «онебеситься», прежде чем стремиться помочь своему ближнему облечься в небесную природу.

Значит, коллективное восхождение подчиняется индивидуальному, которое является первым долгом[550].

Но как исполнить этот долг? Мы подходим к великой тайне Кармеля.

Эдемское грехопадение осуществилось путем акта греховной любви; поэтому Искупление может и должно производиться путем актов религиозной любви.

N.B. «Доктор Креститель», буквально понимая хитроумную аллегорию из Талмуда (воспроизведенную в книге «Зогар»)[551], учит, что человечество выродилось в результате двойного прелюбодеяния: в лице Адама, оскверненного ласками Лилит, и в лице Евы, обесчещенной поцелуем Самаэля. Так, телесная жизненная сила первой пары была отравлена в самом своем истоке примешавшейся к ней «закваской» вожделения… Доказательство этого— карательный приговор, оглашенный Всевышним. Не сказал ли Он женщине: «В болезни будешь рождать детей»? Так, Ева была наказана, согласно пословице — и в буквальном смысле — тем же, чем она согрешила.